Шура радовалась, глядя на своего сына: Женька рос самостоятельным ребёнком. Когда на работу уходила его с малых лет одного дома оставляла и была спокойна, знала, что и покушает сам, и уберёт после себя и никуда без разрешения не уйдёт. А другого выхода и не было. Одна она с сыном, близких никого нет. Никого! Дениса - папу Жениного доставили из Афгана грузом 200, похоронили его родители, не открывая гроб, а она лишь присутствовала при этом. Никто она ему и его родителям. Не успели пожениться, как планировали
Никто? А как же Женя? Ведь он же сын и внук. Так это только она знает, а они знать не хотят. Как сказала несостоявшаяся свекровь, это ещё доказать надо. А Шура уже тогда видела: он же вылитый Денис! Да и чьим же он может быть? Никого Шура не знала, кроме любимого Дениса.
Никакой помощи ни от кого Шура не ожидала, получала небольшое пособие, как мать-одиночка, на отдельную квартирную очередь её поставили, через пять лет квартиру дали. Это же радость какая! Кров над головой это важнее всех благ. До того она в малосемейном доме жила, в полученной, как молодой специалист, двенадцатиметровке без всяческих удобств.
С Денисом познакомились незадолго до армии. Он сразу предлагал пожениться, но она решила, что сделают это, как вернётся, не думала тогда, что уже его ребёнка в себе носит. Как узнала, написала ему и они решили, что в ЗАГС сходят сразу, как вернётся. А может, в отпуск придёт, надеялась Шура. не понимала, как и многие тогда, что такое Афганистан.
Шура навещала могилку Дениса, но очень редко, реже, чем ей самой хотелось. Кладбище располагалось далеко и добираться туда было трудно, общественный транспорт ходит туда не часто и надо потратить целый день, чтобы туда добраться. Но ведь она работала и у неё ребёнок, и с ним тоже хочется побыть в свой выходной. Когда Женька подрос, стала ходить с ним по воскресеньям раза два в месяц. Женька всё знал о своём отце, фотографий было не так и много, но он их почти все отнёс в фотоателье и увеличил. На тумбочке, на столе и в книжном шкафу – везде были фотографии. Шура часто заставала сына пристально рассматривающего их.
Замуж Шура так и не вышла, хотя и было несколько предложения на которые она отвечала твёрдым «нет!» потому, что представляла, как это осложнит жизнь её мальчику. Может ли чужой дядя стать хорошим отцом? Может быть и бывает такое, но Шура рисковать не хотела. Её устраивала их маленькая ни от кого не зависящая семья.
Нет, замуж она если и выйдет, то только после того, как сын станет совершеннолетним и чужой дядька ему не будет страшен.
Так думала она. Но судьба распорядилась по-другому.
Однажды в очередную поездку на кладбище и уже выходя их ворот, Женька вдруг громко закричал: «Папа! Папа!» и побежал к проходящим мимо пожилой женщине и молодому мужчине. Шура с трудом узнала Нину Яковлевну, мать Дениса. Как же она постарела за эти годы! Потеря сына молодости и красоты не прибавляет.
А рядом с Ниной Яковлевной, чуть поддерживая её под локоть, шёл мужчина. Шура знала, что у Дениса был брат-близнец Дмитрий, но видеть его не приходилось. На похоронах его не было, слышала она, что будучи офицером, он служил в Чехословакии и приехал потом с опозданием. Денис и Дмитрий вместе поступали в военное училище, Дмитрий поступил, а Денис – нет.
- Женя, ты ошибся! Это не папа! – подойдя к остолбеневшим родственникам, сказала Шура, - Пойдём быстрее, там наш автобус подходит.
Мальчик не видя ответной реакции «папы», повернулся и пошёл к выходу. Шура оглянулась. Оглянулся и Дмитрий.
Весь вечер Женька ни о чём не разговаривал, вёл себя тихо, чаще всего сидел просто так и о чём-то думал. Шуре было неимоверно жаль сына. Она рассказала ему о родителях Дениса и его брате, а также не скрыла и то, что признать они внука не захотели.