Бывший настоятель монастыря отец Авель продолжил искать применение своим познаниям в новой для себя жизни «на покое». В то утро Юрочка доставил его в кабинет зауча Таракановской школы Надежды Степановны. Какой-то мужчина пыхтел под компьютерным столиком, видимо, пытаясь починить его подкосившуюся опору. Надежда Степановна приняла посетителя как всегда – со всей сердечностью. За то время, что кружок краеведения существовал в школе, монах успел завоевать у неё доверие. Потому что никогда не заговаривал о религии. Понимал мудрый человек: вопросы высшего порядка эту женскую душу пока не тревожат.
Чтобы спутник монаха не скучал, хозяйка кабинета открыла для него книжный шкаф- с альбомами по искусству. Она слыла когда-то активным популяризатором мирового культурного наследия, и собрание альбомов с репродукциями творений великих мастеров составляло её гордость. Но теперь во времена Интернета оно пылилось на полке.
Поначалу Юрочкина рука с траурной каймой у ногтей( объект нареканий отца Авеля) лениво перебирала корешки дорогих изданий. Но затем куколь поменял угол наклона, и педагог с удовлетворением отметила: гость заинтересовался. Со своего места она даже определила объект его интереса: скульптор, резчик по дереву Эрьзя.
Пока они обговорили детали расписания занятий кружка "Юный краевед", который прежде вела Надежда Степановна, возня под столом утихла. Из-под него поднялась разгорячённая физиономия. Посетитель узнал участкового.
-Здравствуйте!- тот продолжал держать в правой руке молоток, решая дилемму приветствия духовного лица – склонять голову, ручкаться или ограничиться кивком.
-Здравствуйте, Александр Александрович!- ласково улыбнулся бывший настоятель. И тут же развернулся к хозяйке кабинета:-Ну не будем вам мешать!
-А вы нам ничуть не мешаете!- замахала та в ответ.- Мы сейчас чай будем пить. Присоединяйтесь.
Ответить отказом монах не решился. Уж очень открыто и радушно смотрела на него Надежда Степановна. А та мигом собрала на стол. Пока её супруг споласкивал руки, отец Авель изучал листок с расписанием школьных кружков. Клуб « Берестянка» не был вычеркнут. Значило ли это, что Светлана Беспоповцева намеревалась вернуться в Таракановку? Или это только беспочвенное упование зауча?
Парта, на которой накрыли к чаю, оказалась мала для троих, и Надежда Степановна усадила Юрочку на соседнюю. Теперь он мог предаться чревоугодию без оглядки на предупреждающий взгляд отца Авеля. Но и Эрьзя не был забыт: альбом поместили рядом.
« Вот она сила искусства!»- ликовала зауч.
-А что вы решили с «Берестянкой»?-посетитель вновь переключил внимание хозяйки кабинета на насущные нужды.
-Да ничего! – сокрушённо молвила та.- Рассчитывать на Светлану Михеевну не приходится. У вас, отец Авель, имеется кто на примете?
-Обмозговать надо!
-Не обязательно береста. Может, что другое предложите! Скажем, резьба по дереву.- Зауч повела в сторону Юрочки, уплетавшего плюшки.
Вернулся Колдомасов. Надежда Степановна подала полотенце. Судя по тщательности, с которой он вытирал руки, участковый опять конфузился от перспективы совместного чаепития с духовным лицом.
« А вдруг тот молиться перед едой принудит?»
Но отец Авель лишь перекрестился.
Плюшки оказались под стать хозяйке- пышные, лёгкие. Может, поэтому и беседа пошла, как по накатанным рельсам: обсудили лето, отметив при этом, что несмотря на все катаклизмы, картошка уродилась, а клюква на болотах не посохла. Затем перешли к новостям из местной газеты. Здесь взял слово отец Авель, обративший внимание на то, что объявление о пропавшей девочке не снято до сих пор.
-Почему печатают?- подхватил Колдомасов.- Потому что дело не завершено.
-Но ведь тело нашли.
-Да, труп был обнаружен. Только это не Бондалетова.
-А кто?- опешил отец Авель.
-Ваш бывший работник.
-Уж не Дерябин ли Владимир?
-Опознали.
Здесь Сан Саныч не смог преодолеть соблазн и пустился в рассуждения об основополагающем принципе «обмена» в криминалистике, о том, что «любой контакт оставляет след», что обнаруженные в пещере вещи являются носителями крупинок, ворсинок, частичек краски, кожи, волос, которые проделали длинный путь до таракановской пещеры…
-Но ведь там, говорят, мумифицированные останки…сочла своим долгом поддержать беседу Надежда Степановна.
-А на них-пустые оболочки от личинок падальных мух. Хм, не к столу будет сказано.
-А это ещё что такое?- поморщилась супруга, но только для вида: на самом деле ей была лестна мужнина осведомлённость.
-Личинки способны не только сожрать труп за пару недель, но ещё и подсказать время смерти.
-Смартфон моего крестника нашли?- прервал экскурс в криминалистическую энтомологию отец Авель.
-При трупе его не оказалось. Видимо, успел сбыть. А вот кукинское серебро нашли. Вам, наверное, уже известно про клад?
Монах кивнул, а потом бросив на Колдомасова прямой взгляд, осведомился:
-Но слышал я, что, кроме вотивных подвесок, ещё кое-что обнаружили.
Сан Саныч слегка замялся:
-Разве в нашей деревне что-нибудь скроешь?
-Народ говорит, там был рюкзак пропавшей москвички,- пришёл ему на помощь бывший настоятель.
-Нашли берестяную розу. Беспоповцевы подтвердили: подарок от них жиличке.
-Но такие розы умеет делать каждый третий таракановский школьник,- мягко возразил отец Авель.-А скажите, Александр Александрович, а как насчёт головного убора…типа шлема для мотоциклиста.
-А вы, отец Авель, ясновидящий!-
-Мы вместе с несчастной путешествовали на теплоходе. И она была в этом самом уборе,- поспешил с объяснением бывший настоятель.-Я тогда её за мальчика принял. Ещё подивился, что мотоциклетный шлем имеется, а самого транспортного средства не видать. Но при таком раскладе получается, что шансы найти девочку в мире живых…
-Бывший зэк, Потапыч, дал признательные показания...- проговорил Колдомасов.
Тишину прорезал всхлип. Головы присутствующих повернулись в направлении его источника. Но куколь -капюшон скрыл ещё более обезобразившую лицо гримасу.
Отец Авель внутренне поморщился: Юрочкина реакция показалась ему неподобающей человеку, готовящемуся к пострижению в монахи.
В кабинете повисла неуютная тишина. Её нарушила женщина.
-Не плачь, Юрочка.
- Ды-ы-ы...
-Тебе альбом понравился?
Куколь резко поменял угол наклона.
-Вот и славно. Дарю! – И Надежда Степановна по-матерински ласково коснулась верхушки куколя.
Тот замер.
-Спасибо за вашу щедрость!- счёл своим долгом вмешаться отец Авель.
-Эрьзя тоже из наших- из деревенских!- невпопад заметила женщина. А отец Авель поспешил откланяться.
Колдомасов двинулся следом, как бы провожая, и снова встал вопрос о способе прощания с духовным лицом. После совместного чаепития неловко было ограничиться кивком. И он заговорил:
- Я хотел бы поделиться с вами одним соображением…- Участковый умолк, словно испрашивая благословение.
-Вас что-то беспокоит, Александр Александрович?
Сан Саныч издал надсадное «кхе-кхе», как бы прочищая горло, а на самом деле силясь придать чёткость словам.
-Я сообщил о своих догадках кому следует,-начал он.- Но сомнения берут: они люди сторонние. Кхе-кхе… А вы местный. Многое видите под нужным углом. Короче, дело обстоит так. Вы, наверное, знаете, что я первым обнаружил труп?
-Об этом вся деревня толкует.
-Но до меня там побывала женщина.
Здесь Колдомасов взял многозначительную паузу. Перед ним не было чашки с чаем, на которой можно сконцентрировать взгляд, и он уставился в землю. Отец Авель терпеливо ждал, и его терпение было вознаграждено:
- Замок на решётке последней запирала женщина! По тому же принципу, как застёгивается на пуговицы женская одежда – справа налево! – выпалил Колдомасов. -Шерше ля фам!
* * *
Больной проснулся от настоятельных позывов мочевого пузыря. Левая рука отяжелела, и едва хватило сил согнуть её, а затем, распрямляя в локтевом суставе, опустить. Пальцы нащупали знакомую выпуклость судна.
«Молодец Юрочка! Навострился ставить его так, чтобы не слишком назойливо выставлялась ночная ваза из-под кровати, и при этом оставалась в зоне доступности».
В тот час, когда отец Авель преодолевает свою немощь, Юрочка сжимает деревянные чётки. Крепко, как гранату. Даже простое перебирание коричневых бусин успокаивает ум.
…Отец Авель прислушивается.
-Господи-и-и И-и-сусе Хли-и-и-сте!- Пом-и-илуй меня, глешного.
« Молится. А это значит, пребывает в смятении. Неужели альбом Эрьзи так взбудоражил?"
Эрик и Юрочка. Два его духовных сына. Юноши определённо владели тайной - одной на двоих. И ни один не собирался делиться ею с духовным отцом. Отец… Когда он только был рукоположен, это обращение напоминало о том, что он мог стать отцом. Но не стал.
Да, стариковская память коварна. Ты можешь начисто забыть вчерашний день, но события далёкого прошлого предстают перед тобой, как будто всё случилось на днях.
«Олег, надеюсь, ты зашёл туда случайно? Из любопытства?-редакторский голос был отечески добр».
Они беседовали с глазу на глаз. Олег Нарижный мог не опасаться, что кто-то изобличит его. Скажем, та же донёсшая на него машинистка. Он вполне мог покривить душой.
«Да, заскочил на пару минут. Эта тема меня волнует… как журналиста».
И редактор бы не усомнился. И вообще-то он не был против религии. Может, даже сам верил. Молча, про себя.
Олег Нарижный упустил шанс, идущий ему в руки. Упрямство неофита. Впрочем,нет. Он был воцерковлён уже три года. Значит, неофитом не считался. Будучи студентом, он без опаски посещал ближайшую церковь, и никто не донёс на него. А тут пошёл в храм… И попался на глаза редакционной машинистке.
Да, был у него шанс спастись. Он не воспользовался им. И тем самым обрёк себя на изгнание. Потому что в партийной газете такие кадры работать не могут.
С ним расстались по-хорошему. Он сам написал заявление «по собственному желанию». И они вернулись в Москву. Бесквартирные, безработные. Вскоре жена сделала аборт. Без его ведома. После этого они прожили ещё год. Как брат и сестра. Потому что Олег Нарижный…В общем, какая разница почему.
Он поймал себя на том, что перебирает обрывки воспоминаний как самородки, которые превратились в обычные камешки. Но шевельнулась одна мысль. Этаким камнем в почках. Нестерпимо. Не напрасна ли была его жертва Богу тогда,в кабинете редактора? Слукавь он тогда, и у него был бы сын...
« Помяни, Человеколюбче Господи, души отшедших рабов твоих, младенцев, сознательно загубленных во утробе их матерей и потому не принявших святого крещения. Господи, не лиши их Света твоего Божественного!»
-Надо! Пелеодеть!
Больной позволил сделать с собой необходимые гигиенические процедуры, а когда одеяло укрыло его бледные тощие ноги, попросил:
-Посиди со мной, Юрочка.
Юноша присел на табуретку, на которую ставил стакан с водой.
-Расскажи мне что-нибудь.
-Я не знаааю…-заканючил послушник.
-Как сестра твоя поживает? Давненько что-то не приезжала…
-Она холошая!- Осклабился Юрочка.
-Хорошая,-согласился отец Авель и опустил налившиеся свинцом веки..
Внезапно пришли на память слова участкового: замок на пещерной решётке запирала женщина. Как он выразился? На бабий манер- справа- налево. Так и пуговицы на их одежде крепятся. Но ведь в преступлении признался Потапыч. Может, он был не один, а с бродяжкой Настёной Клеймёновой?
Отец Авель знал обоих. Люди трудной судьбы, но убийство…
Кто из селянок имел зуб на трудника и мог заманить его под землю? И какими посулами? Если это Алефтина Кукина, то почему не забрала вотивные подвески? Да потому что не посчитала их достойными внимания. Отсюда вывод- это не Алефтина. У той бы хватило соображения.
А есть ли вероятность того, что забулдыга –трудник протоптал дорожку к непутёвой Ларисе Кудреватой? Вполне. Мог он, будучи в дребодан пьян, обидеть её дочку-инвалида? И такая вероятность есть. Маринка затаила обиду. Но хватило бы ей разумения проделать всё, чтобы не вызвать подозрений? В это плохо верилось. Но будучи духовником, отец Авель знал: человек- тайна. Попробуй разгадай. Даже если читаешь в душах как в открытой книге.
Дочь Ларисы Марина утверждает, что её кот проделал сотни километров по воде и по суху, чтобы вернуться в Таракановку. С Гулёной стоит разобраться…
С этой мыслью он провалился в тревожный прерывистый сон. И ему привиделось, что его, немощного, почти мёртвого,тащут на себе какие-то незнакомые женщины.
* * *
А тремя днями ранее...
На крутояре, вдали от нескромных ушей, крестный отец мог рассчитывать на откровенность. Начал он издалека. С университетской карьеры Эрика Эппельбаума. Тот отвечал сдержанно. Да, преподаёт русский как иностранный, заменяя ушедшую в декретный отпуск преподавательницу. Пишет научную работу. Тема? Довольно оригинальная.
« Методические основания работы с художественными фильмами на занятиях со студентами-иностранцами».
Потом ловким маневрированием отца Авеля беседа с факультета Тюбингенского университета «Католическая теология» перетекла на библиотеку Беспоповцевых.
Заговорили о полной превратностями судьбе Жанны Гийон. Здесь взял слово Эрик:
-Да, католическая церковь почитает своих святых. Но мистики типа Жанны вызывают у её служителей недоверие. Ведь они непредсказуемы.
-В некотором роде еретики.
-Как и старообрядцы в глазах русской православной церкви.
Потом заговорили о суетности жизни в Европе,о погоне за материальными благами. О том, что всё более отдаляются европейцы от Христа.
Тема была не новая, но судя по тому, что она вновь и вновь всплывала при общении Эрика и отца Авеля, было ясно: у молодого человека всё далеко не блестяще ни с этими самыми материальными благами, ни с Богом.
Темы взаимоотношений Эрика и украинской жены отца не касались вовсе. Слишком свежая была это рана.
В этот момент из лесочка вынырнул послушник. Эрик глянул на его полный голубики туесок и резко поменял тему:
-Юрочка, а ведь ты тоже был на том теплоходе! С этим …ларчиком.
Юрочкин рот снова утратил симметрию.
-Только это не ларец, а туес,- внёс поправку отец Авель.
-Ты что-то видел?- упорствовал русский немец.
-Те-е-бя!- проблеял Юрочка.
-Верно. Я поднимался на палубу. Но ты должен был заметить и другое. Я вскоре сошёл на берег.
Юрочка молча поставил ношу на колени своему подопечному, после чего достал ножичек и деревянную фигурку и, сев чуть поодаль, занялся излюбленным делом.
-Не вызывает доверия ваш этот Юрочка!-приглушённо проговорил Эрик, наклоняясь к стариковскому уху.
Отец Авель невозмутимо продолжил отправлять в рот одну ягодку за другой, а в перерыве кивнул:
- Премного благодарен за голубень!
Послушник повернулся на голос.
« С медлительностью жвачного животного,»-отметил Эрик.
-А ведь этот туесок специально для тебя сделан! Верно?- продолжил отец Авель.
И тут послышалось клокотанье. Источник его- Юрочкин рот открылся, образовав гримасу, от которой Эрика передёрнуло. А юноша почти торжественно объявил:
-Свееета.
После чего на его лицо набежала тень. Он склонился над своим чурбачком. Эрик продолжал наблюдать за парнем.
« Ему известно про Жанну. Тогда вероятность его причастности...»
Отец Авель, посмаковав очередную ягоду, с невинным видом обратился к келейнику:
-А что ещё ты видел на теплоходе?
-Ницего-о-о!
-Ты видел Алю?- напирал Эрик.
Послушник ещё ниже склонился над изделием.
-Юрочка! Ты не должен ничего бояться!- вмешался отец Авель.
« Самые страшные люди- это религиозники. Они свято верят в то, что Бог простит им всё!»- с досадой подумал Эрик.
Юрочка не открывал рта.
Ясный день как-то сразу померк.
-Дошло до меня, сынок, что ты не веришь в ад. Верно?-От «сынка» молодого человека внутренне покоробило: так его называла только мама, но он напустил на себя безмятежный вид и приступил к разъяснению своей теологической позиции:
-Я сомневаюсь, что любящий о
Отец может приговорить к этому наказанию своё детище.
-А в бессмертную душу веруешь?
-Более того, считаю,что нет места, где кончается твоя душа и начинается чужая. Души всех людей создают сложное переплетение, которое простирается в бесконечность.
-Хм!-монах ограничился лишь скептическим покашливанием.
Они, казалось, уже исчерпали все темы для беседы, когда отец Авель со значением произнёс:
-Может статься, сынок, что видимся в последний раз.
Русский немец повёл плечом, словно ему мешали лямки рюкзака. Затем бросил тоскливый взгляд в сторону, откуда ожидался теплохода. Но «Поморская звезда», по своему обыкновению запаздывавшая, не оправдала его надежды.
-Аля взяла красный марокен из библиотеки Беспоповцевых,- произнёс он обыденным тоном.
-Украла?
-Можно сказать и так.
-Для тебя?
Эрик мотнул подбородком.
-Что стало с книгой?
-Я вернул её.
-Когда?
-Назавтра.
На следующий день после похищения?-корпус старика подался вперёд.
- После Алиного отъезда.
-Надо полагать, Светлану поступок жилички очень расстроил?
-Ещё бы!
Народ на дебаркадере загудел. Это из-за речной излучины вынырнул нос судна.
-А ты тут как тут с драгоценной пропажей… Думаю, владелица артефакта была вне себя от счастья.
-Да, она рассыпалась в благодарностях.
- И в итоге тебе, Эрик, удалось уговорить её расстаться с книгой.
-На это ушло два летних сезона.
-Значит, марокен у тебя. Что ж, поздравляю!
-Полагаю, что прежде Жанна Гийон им не принадлежала.
-Это не суть важно.
-Молодой человек замечание проигнорировал и продолжил:
-Остались следы экслибриса. Этот владельческий знак был вытеснен на корешке. А потом стёрт.
И тут зашипел громкоговоритель и звонкий детский голос запел:
-Прекрасное далёко!
-Не будь ко мне жестоко…
-Наследница была готова к переменам,- Эрик старался перекричать песню.- Я бы сказал, что она вела себя как…
Отец Авель не расслышал последнее слово, но переспрашивать не стал, а молча следил, как теплоход приближается к пристани.
Простите меня, отец Авель!
Эрик неуклюже обнял монаха.
-Передай поклон семье и мою благодарность за подарок!- в который раз повторил отец Авель.
Молодой человек мотнул головой и шагнул на тропку, ведущую к дебаркадеру.
«Какой стремительный, лёгкий! Совсем как Ниночка. Если бы я соединил с нею мою судьбу, он мог быть моим сыном».
Сухая кисть вынырнула из чёрного раструба рукава и начертала крест вслед удаляющейся фигуре с рюкзаком.
« Поморская звезда» причалила к берегу. Теперь отец Авель мог разглядеть палубу и то место, где сидели они прошлым летом с Эриком, а поблизости маячила голова, увенчанная шлемом. И этот готовый персонаж для сюрреалистической истории оказался потом…
«Спаси, Господи! Кажется я вступил в тот возраст, когда человек уже ничего не боится, кроме воспоминаний».
Раздался смачный шлепок языком по изнанке зубов- знак того, что мыслительный аппарат Юрочки что-то перерабатывает.
- Если память не изменяет, там имеются пассажирские каюты.- Монах вернулся к созерцанию судна.- И если спуститься вниз, в трюм…
- Йаа быыл...-протянул Юрочка.
-Прошлым летом?
Послушник дёрнулся-куколь съехал на лоб.
-Ну и каковы впечатления от поездки?
-Баааба Тася. Она доблая…
-Ну а эту девочку… из Москвы видел?
- Не-е-е! –признёс срывающийся юношеский голос, а выпроставшиеся из рукавов подрясника пальцы с траурной каймой ткнули в собственные ноги.
« Понятно. Ты по привычке смотрел вниз».