С двадцать четвертого числа я не писала постов. Потому что было больше слез, чем букв. Происходящее с утра захлестнуло так, что заткнуло мне рот. Но не совсем. В трех случаях трем друзьям по ФБ я наговорила лишнего и в оскорбительной форме, о чем конечно сожалею. Прощения просить не буду. Слово - не воробей. Тот день вытащил из меня довольно хрупкой и вроде воспитанной женщины какое-то сквернословящее чудовище. Гнев имеет разрушительнейшую силу. И если тот, в адрес которого он направлен, может увернуться, то самому гневающемуся он точно принесет вред. Я говорю как эксперт, ставящий подобные эксперименты на себе. Невольно.
Прочитав посты друзей, я разразилась таким потоком брани и сокрушительных аргументов, что немедленно была послана и ответила симметрично. В общем опозорила я свое доброе честное имя неоднократно. Доказала я свою правоту? Вряд ли. А сердцебиение зашкалило так, что валокордин трехкратно не помог. Сходила сделать кардиограмму - но уже в двенадцать часов ввиду ситуации в поликлинике некому было ее делать. И я сдалась еще раз. Я купила пачку сигарет и зажигалку. В далеком году я уже так пробовала заглушить сердце. Но потом бросила. Ну не мое это - вонючие палочки. Обожаю я все песни Виктора Цоя и эта "И, если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день" мне нравится. А курить нет. И я не стала.
Я ела, пила, плакала, капала опять валокордин, рассасывала валидол и понимала - как все мое на разрыв аорты матерное написание в ФБ имеет мало значения в происходящем. Как все эти войны из квартир не нужны никому, а прежде всего мне. И три дня после "начала" меня не отпускает, добавилась боль в желудке, которой вообще не помню, чтобы была, и головокружение. Я же уже не 20-30-летняя девочка, могла бы поберечь силы и здоровье.
Опыт дело наживное. Второй день я почти ничего не читаю и не смотрю ну насколько это возможно, второй день мне страшно засыпать под уханье эхом, отдающее в воронке колодца домов. То, что стреляет, стоит так далеко, но звучит так слышно, что слава Богу не слышат этого мои и другие дети, увезенные из зоны. Ни к чему это слышать и помнить. Новые "дети войны" родились и живут восемь лет с этом всем без перерыва. А «истинные» украинцы почувствовали только сейчас. И так обиделись почему-то на нас. Сложилось впечатление, что они думали, что война – это жечь шины на майдане. А, оказалось, что это куда хуже. И что три дня военных действий – это так страшно… Ну так что же вам милые дорогие любимые мои бывшие соотечественники не было страшно все те долгие годы? А в 2014, когда ваши самолетики выполняли позорный приказ поганца главнокомандующего Турчинова – убивать нас, донецких, луганских. За что вы уложили бомбы на детском пляже в Зугрэсе и убили ни в чем неповинных ангелов? Кому на какой алтарь вы были согласны принести эти разорванные детские тельца?
Двадцать четвертого февраля страшный день. Самый страшный, что мог случится из всех мыслимых и не очень. День, когда братья славяне сошлись и начали рубить братьев славян не по-детски, а всерьез. И это, блин, не Чудское озеро, не шведы под Полтавой, не Куликово поле и не армия Наполеона, Гитлера. Это мы – единый народ, позавчера проживавший в Советском Союзе, вчера в Украине, а сегодня сошлись ради чего? Кого? Зачем?
Утром я читаю утренний канон и главу Ветхого и Нового завета. Мне так легче. Так я придумала себе начало любого дня, позволяющее настроиться на день. Это так я одеваю «доспехи Бога» с утра и ощущаю себя защищенной. Хоть на день. Сегодня я прочла
Евангелие от Луки 14 стих 32 Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силён ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?
33.Иначе, пока тот ещё далеко, он пошлёт к нему посольство просить о мире.
Двадцать четвертого февраля две тысячи двадцать второго года другой царь не дождался. Я (лично я) считаю он вообще задержался. Но на то он и царь, чтобы решать когда. И пусть он не как Николай второй – помазанник Божий, но думаю – если бы Создатель был против, никакой сценарий спецоперации не состоялся бы. Ибо на любой написанный на земле сценарий есть корректор свыше.
Мне больно. Ни разу я не рада ничему этому. Как тысячи, сотни тысяч и даже миллионы проживающих в ЛНР и ДНР – считаю иметь свое мнение и высказывать его на своих страницах во всех мессенджерах. Надеюсь, с матерщиной я завязала.
