Она сидела на берегу моря. Уже смеркалось, огромный солнечный шар, прощался с морем и погружался за горизонт, отдавая свой пост, молодому, чуть желтому месяцу.. Было немного прохладно, легкий морской ветер, разгонялся и мягко ударялся о ее лицо, заставляя колыхаться беспорядочные пряди ее темных волос. Она вдохнула этот свежий ни с чем несравнимый воздух и легко улыбнулась, искренней улыбкой. Она сидела прямо на песке, ноги были немного припорошены песчинками, одна нога была согнута в колене, вторая вытянута. Рука была на песке, подпирая весь корпус, а вторая как тонкая змея обвела ногу. Все в ее образе было четко, без излишеств, и готова поспорить любой скульптор отдал бы свою руку за право вылепить ее силуэт. Она сидела задумчивая, поглощённая в свои размышления, и только сам Бог мог знать, о чем она размышляет. На ее лице застыла легкая улыбка, а в глазах, в бездонных карих нежных глазах, были едва заметны бусинки грусти. Громкий смех, заставил ее отвлечься, она оглянулась, что заставило ее роскошные волосы разлиться на плечи, темной рекой. Это там, на улицах, кипит жизнь, гремит музыка, люди веселятся, танцуют, отдыхают. Но это сейчас для нее был другой мир, она полностью погрузилась в свой, никому неизведанный мир. Она думала о чем то или о ком то и единственными ее спутниками были легкий теплый ветер, молодой месяц, и черное безграничное, немного суровое море.
Он сидел в пыльном городе, в своей квартире. Сидел в большом, бирюзовом кресле прямо перед окном. Сильной, уверенной рукой он потянулся за стаканом с виски, звук ударившегося льда о стакан, отвлек его голубые, внимательные глаза от окна. Сделав небольшой глоток, он поставил стакан обратно на стол. Проведя рукой по волосам , и откинув челку, он вернулся к своим раздумьям. Смотрел он на месяц ленивым взглядом, в его взоре не было грусти, скорей тоска. Тихо вздохнув, он закрыл окно и, развернувшись, медленным шагом пошел.
Она уходила с пляжа успокоенная и свободная, смахивая с щеки, чистую, блестящую слезу. Ровным неуверенным шагом она шла по мягкому прохладному песку. И одному только Богу известно было, что этим одиноким людям суждено будет встретиться.