Пора вспомнить, что для успешного функционирования любого предприятия, помимо рабочей силы, необходим также грамотный менеджмент на всех уровнях. Умные предприниматели понимали это во все времена. В настоящее время, как правило, вопросы обеспечения жильем решает сам работник, а наниматель компенсирует его расходы на проживание, включая их в заработную плату. Но на заре индустриализации во второй половине XIX в., создаваемые производства далеко не всегда находились в обжитых районах. Как же промышленники привлекали квалифицированный персонал? Ну, оклад хороший, это понятно. Но везти семью в какой-нибудь медвежий угол не хочется.
Индустриальное производство требовало синхронизации рабочего времени больших масс трудящихся, и менеджменту пришлось заняться обеспечением рабочих и служащих жильем в непосредственной близости от фабрики. Одновременно со строительством производственных корпусов возводились рабочие казармы и дома с квартирами для служащих. Особо прогрессивные промышленники строили также больницы, заводские училища, бани, прачечные и даже дома инвалидов. Как часть социального пакета, жилье предоставлялось бесплатно, или по льготной оплате, вычитаемой из заработка.
Что касается жилья для служащих, то конечно, речь не шла об общей спальне или многосемейной каморке. Служащим не слишком высокого уровня администрация предоставляла одну или две комнаты. Жилые комнаты выходили в коридор, функции которого были аналогичны функциям коридора в семейной казарме. Кухня и туалет были общими, причем туалет располагался на лестничной площадке. Ванная комната появилась не сразу - а бани для чего? Тем более существовала специальная выплата – «на баню». За счет завода оплачивались отопление и ассенизаторские работы, а также ремонт помещений.
Специалистов ценили, и предоставляли им полноценное жилье: большие квартиры с несколькими комнатами или даже особняки. Оплачивали также прислугу и «выезд», то есть лошадей и экипаж. Такое жилье имело обычную для того времени планировку – коридорно-анфиладную, и ничем не отличалось от жилья других людей с сопоставимым уровнем дохода.
С началом XX века под влиянием глубочайших, можно сказать, тектонических процессов в социуме, частная жизнь также претерпела колоссальные изменения. Движение социальных слоев, начавшееся с ростом капитализма в XVIII-XIX вв., кратно ускорилось. Раньше сословные границы, в основном, были неизменными, хотя переход на более высокую ступень жизненного успеха был возможен, так же, как и маргинализация представителей высшего сословия. Теперь же каждый человек, как говорят американцы, мог делать себя сам.
Огромное количество образованных, энергичных, предприимчивых, а самое главное, платежеспособных молодых людей, живя в крупных городах, как и сейчас, не желали связывать себя собственным жильем, заниматься его содержанием, платить за него налоги. Но и отказываться от приватности и комфорта отдельной квартиры они тоже не хотели. Почувствовав незанятую нишу, архитектор Э.Нирнзее в 1913 г. построил в Большом Гнездниковском переулке в Москве так называемый «дом холостяков». Квартиры были небольшие, кухонь в них не было, они появились только после Великой Отечественной войны. Жильцам предлагалось питаться в ресторане, расположенном на крыше дома, или можно было заказать доставку обеда или ужина из ближайшего трактира. Для этой цели на каждом этаже дежурил половой, готовый выполнять и другие поручения. В подвале дома размешалось кабаре «Летучая мышь». А еще можно было, как в гостинице, воспользоваться услугами горничных и лакеев.
Как легко заметить, планировка дома позволяла жильцам пользоваться любыми лифтами и лестницами на этаже, в зависимости от того, в какую сторону нужно было идти, выходя утром на работу, а вечером в ресторан или кабаре. Пустячок, а приятно. Особенно, если на улице дождь, а тут полпути можно пройти под крышей. Можно это назвать «диверсификацией маршрутов». Да и с путями эвакуации в этом доме было все в порядке – в случае возникновения пожара в одном крыле здания, по внутреннему коридору можно добежать до лестницы в другом крыле.
Девятиэтажный дом Нирнзее, или, как его называли в Москве, «тучерез», по своей функциональности являлся чем-то средним между многоквартирным домом и гостиницей; тем, что в наше время можно назвать «апарт-отель». Разница заключается в том, что в апарт-отеле постояльцы проживают не на постоянной основе, а время от времени.
Ровно такой же подход к приватности – изолировать жильцов друг от друга, а частные апартаменты от обслуживающего персонала – лежит в основе архитектуры всех гостиничных зданий. И если в средневековых постоялых дворах и трактирах нескольких путешественников можно еще было разместить без особых проблем, то по мере развития транспорта и росте пассажиропотоков, возникла необходимость обеспечить комфортный приют десяткам и сотням иногородних постояльцев. Не селить же джентльменов и леди в общих залах, или заставлять их пробираться среди ночи через комнаты, уже занятые ранее прибывшими путниками.
И выход здесь один – строить большое здание, с множеством изолированных апартаментов на этаже, выходящих в основной коридор (в англоязычных странах он так и называется - Main corridor). Количество этажей может быть произвольным. К слову, прислуга в гостиницах долгое время называлась в русском языке «коридорными». Сейчас этот термин утрачен.
Отели с коридорной системой наиболее универсальны, и распространены по всему миру. Есть, конечно, отели, где комнаты выходят не во внутренний (отапливаемый) коридор, а на открытую галерею, или мотели, с выходом из номера на парковку. Планировка зависит, как правило, от климата. В странах с теплым климатом подобное решение, конечно, возможно, но мне сложно представить себе где-нибудь в Мурманске горничную в шубе и валенках, или официанта в ватнике из «обслуживания номеров». Выход из гостиничного номера на теплую галерею, возможен, например, если она находится под крышей в отапливаемом внутреннем дворе, как в московском Центре международной торговли.
Отвлечемся на минутку от серьезных тем и попробуем ответить на простой, даже с первого взгляда кажущийся детским, вопрос: «А могла ли сенная девка выйти замуж за коридорного?» Ответ - могла! Поскольку появление коммерческих гостиниц в России (с конца XVIII в.) совпадало по времени с существованием крепостного права (до 1861 г.), то вполне можно себе представить приезд барыни с крепостными слугами из деревенского имения в Санкт-Петербург или Москву. Помните:
«Что ж, матушка? за чем же стало?
В Москву, на ярманку невест!
Там, слышно, много праздных мест».
А.С.Пушкин. «Евгений Онегин», 1831.
Ларина, по своей провинциальной практичности (чтобы не сказать скупости), приехав в Москву, остановилась у двоюродной сестры, а то бы не миновать ей поселиться в одной из московских гостиниц, и там, уж конечно, пришлось бы иметь дело с коридорными. Так что, при наличии доброй воли барыни, брак между сенной девкой и коридорным был вполне возможен. При одном обязательном условии - и жених, и невеста должны были предварительно получить вольную.