Подписывайтесь на мой канал, уважаемые читатели!
…Розыск Зумрад т и ее ребенка шел полным ходом. Помимо оперативников к делу подключились сотрудники и других подразделений органов внутренних дел столицы, особенно патрульно-постовой службы, и профилактики правонарушений. Были розданы ориентировки с указанными приметами пропавших без вести, и рейдовые группы контролируя районы столицы, особое внимание обращали на девушек указанной внешности и возраста. Инспекторы профилактики обходили подконтрольные территории, беседовали с жителями, получали необходимую информацию, но пока конкретного результата не было.
Майор Джураев с подчиненными оперативниками день-деньской прочесывал предполагаемые места, там, где могла остановиться на временное проживание девушка с ребенком. Были проверены столичные кафе, гостиницы, больницы, морги, на железнодорожных и автовокзалах установлен строгий контроль над ситуацией. И все равно, результатов пока никаких. Джураев стал опасаться, что Зумрад и ее ребенка могли вывезти в соседнюю страну окольными путями. Следы могли затеряться, и тогда пиши, пропало. Об этом он, конечно, не говорил отчаявшимся родителям, всячески успокаивал, как мог, обнадеживал, но самого грыз червь сомнения – а вдруг увезли? Не дай Бог!
Но вот в один из дней, ближе к полудню в кабинете Сухроба Джураева раздался звонок - это был старший лейтенант Шавкиддин Бекташев из его отдела.
- Товарищ майор, на автовокзале, владелец чайханы вспомнил, что видел девушку похожую по описанию – сообщил Бекташев, - она была с ребенком и обедала с Саодат Зариповой, имеющей здесь же на территории небольшой магазин.
- Какая информация есть о той Зариповой? Что говорят? – спросил Джураев, в нетерпении теребя провод телефона.
- Мутная личность. Много вопросов сразу возникло.
- Хорошо. Начинайте работать по версии с Зариповой. Проверьте все аккуратно, незаметно, без лишних движений, и доложите.
…Вот уже который день Достон не находил себе места. Все чаще и чаще давало о себе знать больное сердце – тягостно ныло в груди, не хватало воздуха, временами прошибал холодный липкий пот и от тревожного предчувствия смерти, становилось страшно и тоскливо. Он долгими ночами стоял у открытого окна, погруженный в размышления, смотрел бесцельно в густую темноту, окутавшую спящий город. Латифа глядя, как мучается муж, терзала себя за свой необдуманный поступок, за жестокость к дочери и ни в чем не повинному внуку. Молчание Достона унижало и коробило ее самолюбие. За все многие годы, что прожили вместе, никогда еще муж не относился к ней так холодно и безучастно, - в его тяжелом взгляде чувствовался немой укор, осуждение, и даже какая-то неприязнь. Иной раз Латифе хотелось выбежать на улицу и идти куда глаза глядят, лишь бы не чувствовать на себе ежечасно этот тяжелый взгляд.
Но никуда не денешься, несмотря ни на что приходилось ждать той минуты, когда все разрешится в ту или иную сторону, и это ожидание было страшнее всего.
Майор Джураев постоянно держал Достона в курсе дел. Хотя результаты были пока неутешительны, все равно любая информация пусть даже предварительная вносила хоть какую-то ясность. Достон встречу с Сухробом ждал с нетерпением, и в душе радовался при виде этого крепкого, волевого парня. Ему становилось легче от крепкого рукопожатия, от улыбки, от добрых слов, от того простого человеческого участия. Хотя, что там говорить, Сухробу самому досталось в жизни - мало не покажется. Пять лет назад в автокатастрофе погибли его молодая жена, малолетние дочка и сын. Тогда жизнь потеряла для него всякий смысл, и лишь только работа – пусть опасная и неимоверно тяжелая не дала ему пасть духом, замкнуться в самом себе…
…Вечером территориальный инспектор профилактики сообщил оперативникам, что заметил в окне дома принадлежащего Саодат Зариповой, девушку с младенцем, внешне подпадавшую под описание в ориентировке. За домом установили наружное наблюдение.
- Так, значит она в свое время была судима за сводничество, – задумчиво произнес Джураев, перелистывая страницы документов - отбыла свой срок наказания, поднаторела на ниве торговли, и очевидно вновь принялась за старое? Так что ли?
-В ее доме часто бывают женщины, приходят обычно в вечернее время – доложил старший лейтенант Бекташев – а вчера видели пожилую пару. Люди видно состоятельные – приехали на дорогой машине, одеты соответствующе. Пробыли у Зариповой примерно час. Уезжали в хорошем настроении, все радовались, что удачно сговорились, и цена не слишком высокая.
- Понятно.
Джураев захлопнул дело Зариповой, и посмотрел на оперативников.
- Я к начальству, а вы ребята готовьтесь. Навестим нашу подопечную. Видать барыши с магазина ей уже не всласть, опять за старое взялась. На месте и убедимся.
…Жизнь Зумрад в доме «благодетельницы» постоянно находилась гнетом наказания. Девушку побоями и угрозами Саодат и ее подружки сломили морально и физически.
- Вот видишь, я ведь сумела тебе доказать что ты никто и звать тебя никак – самодовольно ухмылялась Зарипова постукивая наманикюренными ноготками по столу - хотела с тобой по хорошему, но ты ведь у нас принципиальная, ты ведь у нас порядочная. А мы все твари без роду без племени. Так что-ли? Скажи спасибо, что благодетель наш Максуд Тохирович доволен тобой. Кстати сегодня приедет. Мы с ним договорились – станешь ему любовницей, он тебя в шелка оденет, не будешь ни в чем нужды испытывать. А будешь упорствовать – Саодат сделала многозначительное выражение лица – так другие клиенты найдутся, и будет их много. На каждый день - долго и больно! Поняла меня?
Зумрад зажмурила глаза, и спрятала руки за спиной, стараясь унять дрожь в пальцах. Взять бы сейчас нож, прикончить эту тварь, а потом на себя руки наложить. Но, Расул… Что станет с малышом, единственным родным созданием и надеждой что осталась у нее на всем белом свете? Боже дай силы, не оставь меня!
Зарипова словно прочитала ее мысли:
- Что убить меня хочешь, да? Ну, честно сознайся, - хотела бы убить? Знаю, только этого и ждешь… А чтобы такой мысли у тебя больше не возникало, Расула как я и говорила – отдам в хорошие руки. Люди они обеспеченные - своих детей Бог не дал. Денег они, отвалят неслабо, а адрес их тебе не скажу. Через меня будешь с ребенком иногда видеться. Так ты меня никогда не убьешь! Как я придумала, а?
Зарипова самодовольно захохотала, и погрозила Зумрад пальчиком.
…Вечером Сухроб Джураев с опергруппой, уже был на месте. Сумерки плавно опустились на квартал, и благостной тишине лишь редкие прохожие спешили по домам вдоль деревьев постепенно сбрасывающих осенний багряный наряд.
В доме Зариповой зажгли свет. Джураев переглянулся с ребятами, и уже было дал знак к действию, как к воротам подъехала иномарка, посигналив два раза. Яркий свет фар, выхватил из темноты женщину, выбежавшую навстречу гостям.
- Вот она Саодат Зарипова – прошептал Шавкиддин Бекташев, - а это люди что вчера приезжали. Наверное, муж и жена.
- Чуть подождем, теперь – ответил Джураев, зябко поежившись.
Спустя примерно минут двадцать в доме раздались громкие голоса, а потом истошный крик.
- А вот теперь, пора! – произнес Сухроб, и вышел из укрытия.
На звонок в ворота не отреагировали, и оперативники один за другим преодолев кирпичный забор, бросились к дверям дома.
Джураев забарабанил кулаком по двери:
- Откройте немедленно, мы из милиции! Откройте, иначе выломаем дверь!
Звякнула щеколда, и дверь отворилась. На пороге появилась испуганная Саодат.
- Ой, а вы кто, что случилось-то? – взвизгнула она, хватаясь за сердце.
- Саодат Зарипова?
- Да-а?
Джураев резко оттолкнул ее в сторону, и шагнул внутрь дома.
На веранде, в страхе прижавшись к стене, стояли пожилые, мужчина и женщина. Богато одетая женщина, сверкая крупными брильянтами серег, держала на руках плачущего малыша.
Рядом закрыв лицо ладонями, рыдала Зумрад.
- Саодат, ты что нам здесь устроила?! – наконец придя в себя воскликнул пожилой господин – ты же сказала что никакого криминала тут нет. Почему здесь милиция? Отвечай!
- Правильный вопрос – сказал Сухроб, осторожно забирая Расула у оторопевшей женщины – вот и я хотел бы узнать, почему мы здесь. Ребенка покупаете? Почем?
Не переплатили? Чего молчим-то?
Через час, в присутствии понятых, на рыдавшую Зарипову опера надели наручники и вывели из дома. Джураев с ребенком на руках, крепко сжал ладонь Зумрад, и улыбнулся ей устало…
Прошел год… Достон не выдержавший дикого напряжения слег с инфарктом в больницу, но выкарабкался благодаря заботе дочери и жены. Он отошел от фермерских дел, и теперь посвящал все время подраставшему внуку Расулу. Прошло время, но он никогда не забудет тот момент, когда после страшной и тягостной разлуки обнял плачущую от счастья Зумрад, крепко прижав ее к груди. Как благодарно протянул руку растроганному Сухробу, прижавшись щекой к его плечу. Все это было, и прошло. Уже получили сроки наказания Саодат Зарипова, «покупатели» и похотливый Максуд Тохирович. Все они получили заслуженное, и нечего теперь пенять на судьбу...
Зумрад ждет второго ребенка. После того случая, Сухроб Джураев душой прикипел к малышу Расулу и Зумрад, так сильно напоминавшую ему погибшую жену. Они полюбили друг друга, и поженились.
Наконец-то Зумрад обрела свое счастье, пройдя столько тяжких испытаний, порой теряя надежду и веру в хороших людей. Но их больше чем плохих. Ведь все равно после темной ночи наступает светлый день, а потому надо жить и радоваться каждой минуте. Каждый из нас сам вершит свою судьбу.
Георгий АСИН