Встретиться с этой удивительно мужественной и стойкой женщиной планировала давно, однако всё никак не получалось. Но вот наша встреча состоялась, чему я безмерно рада!
Елизавете Трофимовне Карачёвой (Рябининой) из села Ува-Тукля в январе исполнилось 90. Но, несмотря на столь солидный возраст, она довольно бойкая, в здравом уме и твёрдой памяти. Даже грядки от сорняков, пока дети не видят, умудряется пропалывать.
Родилась она в далёком 1932 году. Её родители Трофим Николаевич и Александра Матвеевна много трудились, прикладывали все усилия, чтобы дети были сыты, одеты, обуты. Всё бы ничего, но, видно, счастью семейному не суждено было долго длиться. Вскоре Александра Матвеевна заболела и умерла. Елизавете было всего шесть лет, младшей сестрёнке Маше и того меньше. Папа с утра до вечера работал, а заботу о маленьких внучках бабушка с дедушкой взяли на себя.
Вскоре отец женился на другой: хотел, наверное, как лучше – чтобы дочери обрели маму, чтобы семья была полной. Но девочки, которым так хотелось хоть капли материнской ласки, для этой женщины так и остались чужими. А тут ещё война: отца призвали в армию, девочки остались с мачехой.
- Строгая и злая она была, - вспоминает Елизавета Трофимовна. – Младшая сестра Маня уж очень упёртой была, за это ей часто попадало от мачехи. А я, видно, спокойнее и покладистее оказалась, поэтому меня не била. Бабушка нас очень жалела, да только перечить этой женщине тоже не смела, потому что мачеха и ей могла нагрубить.
Помню, как очень хотелось кушать. Еды практически не было, всё, что могли, отправляли на фронт. А мачеха наскребёт муки, испечёт хлеб где-то тайком у своих родственников да спрячет его в сундуке под замком. Однажды мы с сестрой отыскали ключ от этого сундука, открыли его, так обрадовались, что хлеб нашли. Отломили по кусочку и съели. Бабушка, обнаружив это, очень переживала за нас, что опять от мачехи попадёт. Убедила, чтобы больше так не делали.
Бабушка с дедушкой выращивали лён – из него выжимали масло. Для этого ездили в Увинский район в деревню Итчигурт. Дорога неблизкая, поэтому, если уезжали, то до самого вечера. Целый день мы ждали их приезда, чтобы полакомиться остатками льняного семени – жмыхом. Кушали его вместо хлеба. Так вкусно казалось! Только помногу кушать не разрешали – старались растянуть, чтобы надолго хватило. А пока целый день ждём бабушку с дедушкой, тоже кушать хотелось. Чтобы хоть как-то утолить голод, ели лебеду.
Начальная школа в нашей же деревне была. Хорошо, хоть далеко ходить не приходилось. Вот только в то время в нашей школе не было столовой. Как сейчас удобно ребятам – и кушать с собой носить не приходится. А мы калегу или рябину с собой брали, чтобы перекусить на перемене. Так годы учёбы в начальной школе прошли незаметно. В четвёртом классе сдали экзамены, и перевели нас в пятый класс. Теперь же в школу приходилось ходить в соседнюю деревню Ульмоль. Здесь для нас готовили мало-мальские обеды: в алюминиевой кружке принесут гороховый «суп»: несколько горошин, пара кусочков картошки да ломтик хлеба. Очень радовались и этому. Зимой, когда было потеплее, после уроков с радостью возвращались домой. А вот в морозы, бывало, не находишься: оставались переночевать у одинокой женщины. Её муж был на фронте, детей не было. Она нас, нескольких ребятишек, приютит у себя, а мы ей по хозяйству помогали: дрова пилили, кололи, заносили… Покоя не было: учились, работали, домашнее задание выполняли, а вечером с устатку на печи засыпали.
В конце учебного года – в пятом классе - нужно было в очередной раз сдать экзамены, чтобы перевели в шестой класс. Думала-думала и решила, что не пойду! Уж очень хотелось кушать. Решила, что лучше буду работать в колхозе, чтобы заработать на хлеб.
Но девчушке не пришлось долго трудиться в колхозе. Была весна. Реки как раз разливались. И Елизавету вместе с другими сверстниками отправили на сплав. Заготавливали древесину, а чтобы её легче было переправлять до пункта назначения, весной, в половодье, брёвна сплавляли по воде. Ввиду большого количества древесины образовывались заторы, которые ребята как раз должны были «разгребать».
- Помню, как было страшно, - продолжает рассказ Елизавета Трофимовна. – Мы плавать-то не умели. Брёвна скользкие. Перепрыгивали с бревна на бревно, при помощи багора толкали брёвна. Чуть неловкое движение, можно и под воду уйти. Бывало, конечно, начерпаешь полные сапоги холодной воды, но работу-то никто не отменял!
Как объяснила тётя Лиза, по течению реки располагались несколько бригад. За каждой бригадой был закреплён участок примерно в два километра. На протяжении этого расстояния они должны были разгребать заторы. Если, к примеру, один участок привели в порядок, шли проверять дальше.
- Жили в бараках, - не спеша рассказывает тётя Лиза. – Будили нас очень рано: чуть забрезжит весеннее солнце, уже отправлялись на работу. И так до самого вечера. Бывало иногда, затор разгребём, и древесина плыла по течению без трудностей. Тогда работу завершали пораньше. Радовались этому очень, да только нечасто.
Как только уровень воды в реке снижался, сплав древесины прекращали. И дети, и взрослые вновь отправлялись в колхозы. Здесь начиналась весенне-летняя страда.
- Несмотря на трудности и тяжёлый физический труд, работали очень дружно, - вспоминает Елизавета Трофимовна. – Весной сажали-сеяли, с наступлением лета ходили на сенокос, а затем приступали к жатве. Каждому отмеряли по 25 соток. Хочешь-не хочешь, можешь-не можешь, а участок свой нужно было сжать – за это 500 грамм муки получали. На работу выходили рано утром, потому что по росе жать было гораздо легче: рожь становилась мягкой, податливой. А как только солнце высоко поднимется, солома грубела. Трудно приходилось, ревели, да только всё равно шли на работу. А бригадир за всеми строго проверял: чисто ли выжато. Старались, чтобы ни одной колосинки на полосе не оставалось.
За хорошую работу Елизавету Трофимовну трижды поощряли: она побывала на театральных постановках в райцентре – в Селтах. Вот только идти приходилось пешком: 12 километров туда, и столько же обратно.
- Зимой работала в лесу, - продолжаю внимательно слушать. – Я была помощником моториста. В мои обязанности входило расчищать снег. А его в лесу было по самый пояс. Кроме того, помогала при валке деревьев: пиканкой упиралась в ствол, помогая дереву упасть в нужном направлении, чтобы оно никого не задавило.
На мой вопрос, чем питались, ответ был довольно короткий – суррогатом.
- Наверное, самое главное, - говорит моя собеседница, - пища была натуральной. А сейчас что мы кушаем? – вопросительно смотрит на меня тётя Лиза. Я, честно, даже подрастерялась. – Химию! Вот раньше, например, на листьях крапивы летом появлялись красноватые личинки. Мы их «пушнер кияр» («крапивный огурец») называли и кушали. А когда шли за вениками, валили берёзу, снимали кору, а то, что под, ней аккуратно соскабливали и ели. Для нас это было «берёзовым хлебом» («кызьпу нянь»). Очень мягкий и приятный на вкус. А зимой, когда кололи дрова, обсасывали личинок короедов – вкус напоминал берёзовый сок.
Так тянулись суровые военные годы. Боролись за мир не только на линии фронта, но и далеко за её пределами.
Между тем, получив тяжёлые осколочные ранения, вернулся с фронта Трофим Николаевич. Подлечившись, ещё работал в Ижевске в трудармии.
Шёл 1948 год. Однажды зимой, когда Елизавета в очередной раз работала на лесоповале, председатель попросил её вернуться в колхоз. Здесь её ожидало совершенно неожиданное предложение. Её, смекалистую и трудолюбивую, заметили руководители хозяйства и предложили пройти курсы по подготовке трактористов. Несмотря на то, что война закончилась, мужских рук всё равно очень не хватало. Девушка долго не раздумывала – тут же согласилась. Отправилась на курсы в Селты, а весной с началом полевых работ уже мужественно управляла трактором.
- Иногда ловила себя на мысли, что хотелось бы поработать трактористкой, - признаётся Елизавета Трофимовна, - потому что трактористов хорошо кормили. А кушать-то очень хотелось!
- А сейчас: сядете в трактор – поедете? – спрашиваю Елизавету Трофимовну.
- Поеду! – Не мешкаясь, уверенно ответила собеседница. – Очень хочется работать, да только руки-ноги уже не идут, как в молодости!
Такого, если честно, я совершенно не ожидала, ведь тёте Лизе уже как-никак 90! Этим ответом она меня однозначно сразила. А дальше как начала рассказывать внутренне устройство трактора: шатунный вал, картер, коленовал, поршневая и прочее, - я просто дар речи потеряла. Но одно точно - ещё большим уважением прониклась к тёте Лизе.
После учёбы Елизавету распределили в деревню Новая Монья (Селтинский район).
- Первый год работали с Иваном Трудолюбовым, - продолжает рассказ тетя Лиза. – Добрый был человек. Я многому рядом с ним научилась. Сначала вместе: он всё мне показал-рассказал, объяснил, как чинить ту или иную неисправность. Вскоре мы уже работали по сменам. Через год меня назначили старшей трактористкой, а вместе со мной работала сменщица – новенькая. Вот тут-то пришлось помаяться! Она совершенно не разбиралась во «внутренностях» трактора. Чуть что-нибудь случится, бегом прибегала ко мне. А я только-только вернусь с ночной смены уставшая, хочется отдохнуть, а приходилось бежать ей на помощь – трактор чинить. Планы-то никто не отменял. Да и всё приходилось делать быстро и вовремя, погода нас не ждала.
- Однажды в очередной раз во время работы моей помощницы трактор заглох. Прибежала за мной. Начали проверять шатунные болты, не износились ли прокладки. Пока я пыталась разобраться в чём причина, напарница провернула заводную ручку, а коленовал провернулся на полоборота. Руку мою зажало в блок между шатунными болтами. Ладонь сильно повредила. Говорю: «Зачем ты так сделала? Зачем ручку провернула, давай обратно крути! Ты ж меня без руки оставишь!». Кое-как я руку достала, больно, хоть караул кричи. А трактор ремонтировать надо: шатунный болт затянуть и картер на место поставить. Напарница-то с этим самостоятельно справиться не может. Пришлось самой же чинить. Трактор завела, говорю: «Вот, теперь работай, я пойду отдохну». А отдыхать толком времени не было. Куда деваться – шла и работала. И напарнице часто помогала.
Отработав три года на колёсном тракторе, меня снова отправили на курсы. На этот раз в Ижевск. Теперь постигала премудрости управления дизельным трактором – ДТ-54. Училась в школе механизаторов, располагавшейся в Ждановском районе Ижевска (ныне Пирогово). Жила на квартире у старшего механика. Зимой прошла курсы, а летом уже работала. Во время практики ездили в соседние заброшенные деревни: возили брёвна от старых домов. Я управляла трактором, рядом ехал инструктор. Нравилась мне учёба, наверное, поэтому и училась на пятёрки. Водила хорошо.
- Колесный трактор больше нравился или дизель, - спрашиваю.
- Сложно сказать. И на колёсном и на гусеничном нравилось. Разница была лишь в том, что ДТ был с кабиной, то бишь крыша над головой, а на колесном тракторе и в жару и в холод – под открытым небом. Как только вернулась с курсов домой, сразу доверили новый дизельный трактор. Пахала поле под озимь. Давали задание сеять – сеяли. Прицепим сеялку, и - в поле. В основном пахала. Радовало то, что трактор был новый, поэтому чинить не приходилось. Старалась ухаживать за ним: при необходимости смазывала маслом узлы, мыла. Очень нравилось мне работать на тракторе. Но однажды как-то папа сказал: «Бросай эту мужскую работу. Иначе в будущем весь мужской труд ляжет на твои плечи».
Это и определило дальнейшую судьбу: Елизавета уехала в Ижевск - устроилась на мотозавод.
Время шло. Лиза-трактористка выросла. Встретила будущего мужа. Создав семью, обосновались в Уве. Устроились на лесозавод. Работа здесь тоже не была лёгкой, однако Елизавету Трофимовну это не пугало - смело вставала за любой станок.
С мужем воспитали пятерых детей.
- Один за другим родились сыновья. А я так хотела девочку, - говорит Елизавета Трофимовна.
Вскоре родилась Наталья. К слову сказать, Елизавета Трофимовна сейчас живёт вместе с дочерью, которая стала надёжной опорой в столь солидном возрасте.
Удивила тетя Лиза ещё и тем, что спела обрядовые песни. Это совершенно уникальный материал, как, впрочем, и сама Елизавета Трофимовна.
Три часа беседы пролетели незаметно: говорили, шутили, вспоминали, пели, плакали… Если честно, даже не хотелось уходить. Как же я была удивлена, когда неожиданно выяснили, что тётя Лиза была знакома с моей бабушкой. Она даже вспомнила её по имени-отчеству - мою бабушку тоже звали Лиза. А провожая, Елизавета Трофимовна обняла меня, ласково похлопав по спине… Столько тепла было в этих объятиях. Я уже почти забыла, как это, когда обнимает бабушка, потому как моя бабушка Лиза последний раз обняла меня 7 лет назад…
Здоровья Вам, тётя Лиза! Верю и надеюсь, что ещё обязательно встретимся!
