Ровно месяц назад правительство Латвии заявило, что Рига и другие города республики останавливают государственную программу приёма украинских беженцев. Латышских националистов раздражает, что многие из беженцев продолжают говорить на русском языке как у себя дома, в Херсоне или Мариуполе. Латыши начинают издеваться над мигрантами. Из Риги они бегут уже в Берлин и Копенгаген.
С момента начала СВО в Латвию прибыло 36 тысяч беженцев. Для страны, остающейся одним из демографических аутсайдеров Европы, это больше 2% населения. Учтём холодность и закрытость местного менталитета. Интроверты Латвии пересматривают отношение к украинским переселенцам. Первоначальная эмпатия сменилась издевательствами. То же и на официальном уровне. Депутаты латвийского сейма и Служба государственной безопасности начинают беспокоиться, что получателями латвийских пособий и льгот стали «агенты Кремля».
«У вас есть кешбэк? Сколько процентов от покупки по карте?» – с малороссийским гэканьем спрашивает парень в нежно-розовой рубашке. Он немного пьян уже в начале дня. Небольшой продуктовый магазин возле станции Булдури по дороге на юрмальский пляж принадлежит коренной латышской семье. Там торгуют в основном продуктами и пивом уже тридцать с лишним лет. Девушка за прилавком, внучка старого хозяина, родилась после распада Советского Союза и знает только один язык – латышский. Говорящие на других для неё или туристы, или оккупанты. Парень в розовом попадает во вторую категорию за русский язык. Кешбэка нет и не будет.
«Я не понимаю вас», – на латышском отвечает девушка. Парень оплачивает бутылку коньяка и идёт с ней в армянский ресторан на Пятой линии. За заставленным едой уличным столом, мешая украинскую мову и русскую речь, отдыхают пятеро ребят лет тридцати. Громко говорят, много едят и пьют.
Парни отмечали какую-то сделку, судя по обрывкам фраз, им выдали в латвийском банке кредит на льготных условиях на стартап. Таких бизнесменов со статусом беженцев в Латвии начинают тихо ненавидеть. Они отжимают место под солнцем у местных жителей, получая пособия из денег налогоплательщиков.
Эйфория челленджа «вместе с Украиной», переполнявшая Латвию в марте, меняется на противоположные эмоции. Большинство сине-жёлтых флагов с домов сняли ещё в июне. Остались только наклейки на дверях общественного транспорта и полотнища на фасадах кабинета министров, рижской мэрии и мрачного чёрного здания телецентра. Прекратили приём беженцев в Латвии 10 июля, до этого выкинули украинцев из гостиниц. Госпрограмма поддержки неожиданно сокращена, что правительство объяснило просто: денег нет.
Беженцы, среди которых немало многодетных семей, пытались возмущаться. Им объяснили: не нравится – уезжайте. Многие так и сделали, законодательство Европейского союза допускает реэмиграцию. В ЕС нет полноценной базы беженцев с Украины, так что пока ещё остаётся возможность получать беженские пособия там, где они выше латвийских. К тому же можно поиметь денег в нескольких странах – например, заявив свою семью беженцами сразу в Мюнхене, Амстердаме и Копенгагене. В странах Западной Европы для беженцев масса льгот, включая бесплатный проезд в автобусах и электричках. Сейчас 10 миллионов украинских граждан кочуют по Европе в своих кибитках, перебиваясь случайными заработками.
Олег и Марк из Одессы строят дачу в посёлке Берги на севере Риги, получая по 700 евро в месяц, и считают, что им повезло. Это около 40 тысяч рублей – прожиточный минимум. Но зимой в Риге столько будет стоить отопление и освещение трёхкомнатной квартиры.
Елена Фещенко (Савейко) хочет остаться в Латвии надолго, насколько получится. Эта русскоязычная украинка получила работу в одном из местных интернет-порталов, финансируемых из госбюджета Латвии и одновременно из Госдепа США. Корреспондентка специализируется, конечно, на «актуальных материалах о военной и гуманитарной катастрофе». Слепая вера в победу Украины и в стратегический разум президента Зеленского покидает Елену день за днём, её материалы о беженцах в Латвии всё более драматичны и тоскливы.
Вот её героиня Нина из Киева – после трёх месяцев проживания, 8 июля, женщину выселили на улицу из недорогого рижского отеля. «Я с Украины, чернобыльский инвалид. Но здесь, в Латвии, этот закон не распространяется на нас», – говорит Нина. Хотя мэр Риги Мартиньш Стакис обещал таких, как она, не бросать. Нина нашла в Риге работу, получает на руки 320 евро – около 20 тысяч рублей. При этом аренда однокомнатной квартиры с советским ремонтом стоит от 200 евро. «Если оплатить квартиру, то еду и коммуналку уже не потянем», – жалуется Нина в интервью Фещенко-Савейко.
Нина вместе с другими украинцами обивает порог центра поддержки беженцев. «Центр підтримки» в 50 метрах от входа в здание мэрии Риги. Там Ратушная площадь пестрит от жовтой блакитности флагов, но людям там не рады.
Оксана с семьёй неделю назад приехала в Ригу из Мариуполя. Их разместили у себя дома местные жители. На съёмное жильё денег у семьи нет, но Оксана настроена позитивно: «Языковых трудностей не возникло, ведь большая часть населения Латвии говорит на русском. И я уже понемногу начала понимать латышский». Латышский язык и абсолютная лояльность – принципиальные требования ко всем инородцам в стране, где национализм даже прописан в Конституции благодаря президенту Эгилсу Левитсу. Власть в Латвии принадлежит латышскому народу, прописано в преамбуле.
С Олесей из Запорожья, знающей пока только русский язык и бежавшей через Крым в европейскую Латвию, на русском говорить отказались в поликлинике. «Вы же не оккупант? Учите историю и язык Латвии», – сказал гинеколог. Женщина общалась с врачом через онлайн-переводчик в смартфоне. Олеся деморализована недостатком доходов и равнодушием латышей, с которыми когда-то вместе пела песни в сквере напротив посольства Российской Федерации в Риге. Там уже убрали большую часть плакатов, обращённых к окнам кабинета посла Михаила Ванина. Висят только три пары испачканных красной краской женских трусов. Они появились там с апрельского флешмоба десятков обнажённых женщин, изображавших солидарность «с тысячами изнасилованных украинок».
С апреля поддержка украинских беженцев в Латвии стала обременением. Замолчали певцы Интарс Бусулис и Ренарс Кауперс из «Брейнсторма». Намного реже звучат призывы к солидарности, местные националисты боятся ехать воевать за Украину. Это оказалось вовсе не сафари, больше половины первых волонтёров латвийского легиона быстро убили.
Украинский посол в Латвии и видный русофоб Еужен Мищенко теперь скрывается от молящих о помощи соотечественников: «Нема грошив, громадяне». Для Мищенко коллаборация в бизнесе всегда была важнее судеб простых украинцев, сталкивающихся в Латвии с отторжением, культурой отмены и явной ксенофобией.
Вишенкой на этом торте станет 1 сентября, когда все школы в Латвии перейдут исключительно на латышский язык. Никакой мовы, не то что русского в европейской Латвии не будет с начала осени, никакого переходного периода. Это основное требование министра образования от партии Национальное объединение Аниты Муйжниеце и в целом правительства Кришьяниса Кариньша.
Многие семьи беженцев готовят переезд в более толерантные страны. Латышский национализм оказался для них слишком бескомпромиссным.
