В центре Петербурга задумали играть в бутылочку. И многие вспомнили наперстки 90-х. Сравнили скуку с цирком. Давайте-ка жульничать без обмана, как у волшебника Сулеймана.
Молодой парень на корточках резко двигает стаканчики на дощечке, натертой воском. Чтобы быстрее, без заноз. Его лицо, обращенное к толпе — излучает шапито. Не останавливаясь, он громко жонглирует прибаутками:
«Прилетел я к вам из Америки, на зеленом венике, веник распался, а я здесь остался».
«А тетя Алина прислала мне два миллиона. Один себе забрать, оба — вам отдать».
Это «нижний» и самый главный. Только он владеет древним как мир мастерством крутить, шуршать наперстками. Кроме искрометности, задора, его уменье в том, чтобы заветный шарик никто не нашел. Потому что, все равно перед тем, как поднять стаканчик, он его незаметно захватит в руку. «А-а-а??!» — «А!!!».
«Эй!», — подмигивает он зеваке с глазами обалдевшего жирафа.
«Положишь шляпу — возьмешь пальто, а кто глазки пучит — ничего не получит».
Это было «Яблочко» 90-х. Бей белых пока не покраснеют, бей красных пока не побелеют. А фокусника оберегали «верхние». То братва-братва. Лишь шуршащих клешей как у кронштадтских матросиков не хватало. У этих, правда, с языком было туго. Кроме — «слышь, дай мне чего-нибудь из денег» — никаких чудес. В их служебные обязанности входило выдавливание возмутившегося проигравшего, ну или в печень ему постучать.
А народ частной похохатывал, похлопывал себя по карманам, да ставил и ставил на свои сольдо. Шоу. Все билеты проданы.
«Мужчина без риска-мужчина сосиска».
«Кто шарик найдет — в ресторан пойдет».
«Мужчина без денег — мужчина бездельник».
Вот, в текущий петербургский момент, скажите, что за вату эти последователи old school жуют на Невском? «Вы можете положить сто рублей, а выиграть триста рублей». Бутылочка, скука. Сковородкой, да по их унылой роже. Да только за это их надо в менты поковать. Позорят жанр.
Да, тогда порой простофили ревели от банкротства. А сейчас даже физиономии не корчат. Сто рублей — хрю-му.
В те времена у циркачей риски жили не в доставлении в милицию. Как-то раз «ростовских» не поняли — они без спроса у «малышевских» начали катать на Благодатной улице возле станции техобслуживания «Москвича». Так, к «нижнему» подсел ухарь, да молотком по пальцам виртуозному «пианисту». Больно — не то слово.
Порой тот, кто оставил свои денежки, с удовольствие жал руку «нижнему» и шумел: «Спасибо, за науку!».
«Привяжите к попе веник и читай газету «Труд, там пишут, где деньги растут», — скалился жонглер.
Но иногда, самые изворотливые коллективы наперсточников играли в честную. Это был уже пик артистичности. То есть, вообще без шарика под колпаком. От слова — совсем. Вы этим бутылочникам прикажите: либо научитесь орудовать так, чтобы шарика не было, а все вокруг его видели, либо идите за вазелином. Конечно, они сразу побегут в аптеку.
Ведь в те дни лютое время революции обращалось реально в лихое. А сегодня — злое обернулось в тоскливое.
Евгений Вышенков, "Фонтанка.ру