«В августе 2022 года в ХХ квартале Херсонеса Таврического продолжила работать археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа». Кажется, скупая строка информации, но за ней скрыта богатейшая история духовных и научных поисков, людских судеб…
В 1887 году графиня Прасковья Сергеевна Уварова в записке к Императору Александру III написала о Херсонесе: «Древняя святыня земли русской – город Корсунь или Херсон. Здесь на берегу Черного моря равноапостольный князь Владимир венчался и принял святое крещение, отсюда свет христианства распространился по всей России. Святыня эта должна быть дорога всякому русскому сердцу; должна быть известна всей грамотной России; должна служить основанием при изучении русской архитектуры и русского искусства, но не то мы видим на самом деле».
«Не то…» — это руины и запустение, в котором находилась тогда святыни этого древнегреческого полиса, основанного в 424 — 421 гг. до н. э., где городская жизнь продолжалась непрерывно до конца 14 века. Здесь, согласно Повести временных лет, новгородский князь Владимир, вступивший на киевский престол в 978 году, принял христианство по греческому обряду в 988 году, и сделал его государственной религией Киевской Руси.
С тех пор много войн и нашествий испытала эта земля…Но символизм и значение ее легендарных святынь не утратили небесной силы.
До XV века, двадцать веков просуществовал Херсонес. С основанием Севастополя руины древнего города стали постепенно возрождаться к новой жизни.
Первые раскопки с научными целями начали проводить на месте погибшего Херсонеса в 1827 году по распоряжению главного командира Черноморского флота и портов адмирала А.С. Грейга. Было открыто три храма. Но наиболее систематические раскопки в конце 1880-х годов проводились под руководством генерала К.Ф. Геммельмана. Двадцать лет жизни отдал им организатор будущего музея К.К. Косцюшко-Валюжинич, которого в мае 1908 года сменил Роберт (Роман) Христианович Лепер, до этого служивший учёным секретарём Русского археологического института в Константинополе.
Для Андрея Николаевича Муравьева, духовного писателя, историка церкви, поэта, автора «Записки о судьбе древнего Херсониса» (1847), Херсонес — великий памятник мировой и отечественной истории, в пространстве которого почти физически ощущается биение ее пульса. А. С. Пушкин, посетивший Георгиевский монастырь в 1820 г., восхищается в большей степени следами греческих мифов, сохранившимся на территории Крыма. Оказавшись здесь, поэт вспомнил, прежде всего, Ифигению в Тавриде: «Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы. Видно, мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических».
Этот сюжет вдохновил его на стихотворение, обращенное к Чадаеву:
К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья;
Здесь успокоена была
Вражда свирепой Эвмениды:
Здесь провозвестница Тавриды
На брата руку занесла;
На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество,
И душ великих божество
Своим созданьем возгордилось.
1824 г.
Если для А. Н. Муравьева с Херсонесом связан «свет крещения», изменение судьбы Отечества, то А. С. Пушкиным все это больше воспринималось через культуру античности. Позиция же А. Н. Муравьева разделялась другим современником Пушкина — А. С. Грибоедовым. Посетив руины Херсонеса и Георгиевский монастырь одновременно с автором поэтического сборника «Таврида», в 1825 году, он размышляет об особой значимости для русских православных святынь: «Мы — русские только в церкви, а я хочу быть русским».
С Крымом, Херсонесом, связана и судьба Алексея Максимовича Горького. Он выехал в эти места из Нижнего Новгорода на лечение 12 января 1897 год и 15 января на один день остановился в Севастополе, чтобы осмотреть раскопки Херсонеса и музей херсонесских древностей. Это было его второе пребывание в Крыму, вдохновившее на одно из самых ярких произведений о Крыме — очерк «Херсонес Таврический», опубликованный в том же году.
Писатель увидел в Херсонесе Таврическом модель идеального города-государства, где свободные граждане создавали высокую культуру. Поэтому у него ключевыми словами-характеристиками древнего города стали «цветок эллинской культуры», «археологическая сокровищница», «яркий цветок греческой культуры», «знаменитый рассадник просвещения и искусства», «центр греческой культуры и цивилизации», а Крым для исторической науки — «золотое дно». На найденных вещах — мраморных колоннах с ажурными капителями, гробницах, памятниках, сосудах, мозаиках и др. — «лежит отпечаток недосягаемого эллинской культуры», херсониты обладали «тонким пониманием красоты рисунка и тонким исполнением».
В то же время А. М. Горького, увлеченного классической древностью, не меньше интересовали круговороты истории и роль человека в ее победах и катастрофах. «Река времен в своем стремленье» неодолима, вслед за Г.Р. Державиным понимает писатель, и с печалью свидетельствует, будто повторяя в прозе его знаменитый стих: «Даже и беглый взгляд на эти развалины шести тысяч зданий, некогда поражавших своей красотой и роскошью, а ныне превращённых в безобразные кучи щебня, — навевает на душу чувство глубокой скорби, и чем яснее встают воспоминания о прошлом этого цветка эллинской культуры, тем сильнее охватывает зрителя печаль при виде массы человеческого ума, энергии и знаний, претворённых временем в пыль и прах.
Жизнь создаётся так медленно и трудно, а разрушается так быстро и легко… Зачем это?». Вот вопрос, обращенный, скорее, к себе, будущему автору великого романа «Жизнь Клима Самгина», запечатлевшему состояние российского общества накануне революций, безвозвратно сокрушивших весь прежний мир.
Но заключительный вопрос очерка Горький обращает уже к нам, к тем, кто по прошествии ста лет, насыщенных грандиозными событиями, как оказывается, мало что понял и ничему не научился на «уроках» истории. Неужели поверив лукавым политологам, провозгласившим ее конец?
Горький, между тем, пишет:
«Уходя с развалин Херсонеса, уносишь с собой что-то тяжёлое и мрачное. Кажется, что ушёл с почвы, от которой пахнет дымом, кровью, разлагающимися трупами. Сколько на земном шаре таких развалин! Много ли ещё будет, и настанет ли время, когда люди будут только созидать, утратив дикую страсть к разрушению?
Будем ли мы когда-либо менее алчны?».
Благо хотя бы то, что мы, несмотря на соблазны «прекрасного нового мира», лишь усилившие эту алчность – потреблять комфорт, удовольствия, вещи, услуги, зрелища — не утратили стремления наших предков возрождать важнейшие для России святыни.
В полевом сезоне 2022 года специалисты Государственного Эрмитажа (Н. Ю. Новоселова, А. В. Кузнецов), ГИАМЗ «Херсонес Таврический» (В.В. Панченко) и ООО «ФРОНТ Геология» (С.В. Шакуро) проводили на Херсонесе комплексные геофизические исследования методами 3D-электротомографии и 3D-георадарной съёмки.
Для электроразведочных исследований впервые в нашей стране была использована равномерная площадная сеть наблюдений с измерением параметров электрического поля в четырёх направлениях. Георадиолокация проводилась
по плотной сети ортогональных профилей. По результатам комплексных исследований будет построена детальная трёхмерная модель подземных структур.
ХХ квартал расположен в Северном районе Херсонеса. За время археологических раскопок здесь были выявлены остатки средневековых и эллинистических жилых помещений. В сохранившемся лучше всего доме эллинистической эпохи было обнаружено граффито на амфоре с именем ее владельца – Архелая. По этой надписи дом получил название – «дом
Архелая». При исследовании этого памятника найдены фрагменты цветной штукатурной росписи стен, многочисленные наборы столовой посуды, мегарские чаши, жаровни.
Уникальной находкой (аналоги которой в античном мире неизвестны) стал халцедоновый штамп для опломбирования государственных документов с именем чиновника – «астинома Гераклия».
Визуально границы квартала определяются археологами по трассе внешних стен домохозяйств и границам проходящих улиц, однако северная часть квартала еще не раскопана.
Проводимые геофизические разведки позволят достаточно быстро составить полный план застройки квартала и окажут огромную помощь в проведении будущих археологических исследований.
* * *
В холодном и голодном 1922 году в Ялте, в раздираемом жестокой, кровавой борьбой «белых» и «красных» Крыму, русский философ, богослов, православный священник, экономист, в недалеком будущем — один из основателей и профессор Свято-Сергиевского богословского института в Париже Сергей Николаевич Булгаков обдумывал поразительное по глубине сочинение «У стен Херсониса». Оно оказалось прощальным… 30 декабря 1922 года отец Сергий Булгаков был выслан в Константинополь на борту так называемого «философского парохода» без права возвращения на Родину.
Эта работа представляет собой обсуждение многих вопросов, вставших перед Церковью за годы после революции. С. Булгаков написал ее в форме собеседования неких символических персонажей в лунную ночь у легендарной купели князя Владимира «в страдные дни» его Крымского сидения «под большевиками» во время едва ли не самого разрушительного гонения на Церковь в России.
Высказанные здесь Булгаковым идеи — отголоски давних споров «славянофилов» и «западников». Вновь и вновь повторяется в собеседованиях от имени Беженца, самого автора, актуальная и сегодня мысль об «искушении» Западом…
«… в Херсонисе россы в лице святого Владимира приняли христианство восточного, византийского, обряда, который в течение веков сделался для нас родным и русским…
Новый, гораздо более страшный кризис, не только политических, но и религиозно-культурных основ России наступил с Петра Великого, точнее, при Петре, ибо, конечно, великий преобразователь его не выдумал, только выявил. Медный всадник совершил европеизацию России, как умел, и фактически разрушил «Третий Рим» — просто его покинув. И русская жизнь повисла над пропастью, как конь его всадника, готовая ринуться туда. И вот теперь она ринулась и сорвалась… Но откуда она ринулась, какова эта скала, на которой она утверждалась, и стояли задние копыта медного коня? Да она и есть меловая скала вот этого самого Херсониса, где мы с вами находимся, здесь кратер вулкана русской истории, отсюда расходятся и волны русского землетрясения…
Да, в Херсонисе мы родились духовно и исторически, ибо приняли Православие, точнее христианскую кафолическую веру, сделались ветвью единой Вселенской Церкви. Этим мы не только родились для вечной жизни, но и определились к историческому бытию, как часть единой христианской Европы, в которой имела зажечься христианская культура. Россия зародилась здесь как христианская европейская страна, имеющая свои особые пути и особые судьбы, которые, однако, нераздельно связаны с судьбами всей христианской Европы».
Упования отца Сергия на нераздельную связь с «единой христианской Европой» не осуществились… Как не осуществились и страшные видения изгнанника, философа Булгакова о конце русской истории. Херсонес, вновь переживший испытания войной и забвением своей миссии, в ожидании других, сегодняшних мыслителей для подлунных бесед о русском будущем.
Людмила Лаврова
Читайте больше материалов на нашем сайте