Матвей уже несколько раз спросил когда мы поедем в Многоречье.
Вроде бы все супер - аквапарк, пони, множество детских площадок, панда-парк, лодка, вкусная еда, но Матвею не хватает Многоречья.
Мне тоже его не хватает.
Ещё больше не хватает папы.
#письмапапе
Мы во Франции. Каждый день впечатления, которыми хочу поделиться с тобой и вопросы к тебе, - они застревают в горле. Время идёт, а их количество не сокращается.
Гуляли по Парижу, были в Лувре. Как бы я хотела прислать тебе фото тех работ, которые были в наших альбомах с марками - Давид, Делакруа, Да Винчи. Хотела бы посмеяться с тобой над очередью к «Мона Лизе», прислать фото диадемы, которой короновали Жозефину, она изображена в этой диадеме на полотне Давида «Коронация Наполеона».
Представляешь, в Париже есть пляж. Я узнала о его существовании много лет назад, когда приехала в Париж в июле. До этого никогда там не была летом, - только осенью или зимой. Мы гуляли по раскаленному городу, и ноги привели нас к мосту на острове Сен-Луи.
С моста нам открылась удивительная картина - люди в купальниках загорали на песке. Было много песка на набережной и распылители воды - имитация дождя. Под ними веселились дети и я сделала снимок - как чернокожая девочка в купальнике мчится между этими огромными «душевыми лейками». Очень пожалела тогда, что у меня не было купальника. Я бы тоже хотела пробежаться под этим освежающим дождем.
И вот, мы снова сидим на берегу Сены. В прошлый раз нас было двое, а в этот раз - уже четверо. Это место все также называется «Пляж», но здесь больше нет песка и детей, убегающих от брызг воды. Зато здесь много кафе, музыки и, конечно, людей, которые сидят везде, где только можно сидеть - на лавочках, на газонах, на бордюрах и свесив ноги с крутого обрыва Сены. Мы тоже решили сесть у самого края. Страшновато - я крепко держу Матвея. Вытягиваем ноги и я тут же хватаю телефон - сделать фото ног на фоне обрыва, на фоне набережной. Через секунду понимаю, что это фото для тебя, папа. Ты всегда шутил над фотографиями моих ног на фоне разнообразных пейзажей. Это мог быть берег моря или обрыв скалы, - любой красивый вид, которым я любовалась, вытянув ноги. Я делала снимок и посылала тебе и, даже если выкладывала это фото в сеть, то отмечала твоё имя: «специально для Валентин Черкасов».
К моим ногам в этот раз добавились маленькие ножки Матвея, но уже не такие маленькие какими ты их видел последний раз …
Едем в Руан. Я все время думаю о том, что бы ты рассказал мне о Жанне Д’Арк и о Ричарде - Львиное Сердце? Была ли она святой или просто сумасшедшей девчонкой, способной вдохновить толпу вояк? Сделали ли из неё легенду PR-технологи средневековья или она стала легендой вопреки их стараниям?
Каждую ночь я просыпаюсь и разговариваю с тобой об этом.
Что мне прочесть? Что посмотреть? Так ли хорош фильм о Жанне с Милой Йовович? Тебе он понравился?
Руанский собор впечатляет. Он значительно больше собора Парижской Богоматери. Сочетание мощи и красоты. На картинах Моне он кажется небольшим, но за главными фасадом, который он бесконечно рисовал, прячется огромный шпиль - самый высокий во Франции. Этот шпиль никак нельзя было вместить в картины. У Моне 20 работ, а у меня 10 фотографий. За один день мы возвращались к собору 4 раза - мы пришли к нему в полдень, когда он ещё был закрыт, а его фасад был в тени. В 14 часов солнце бросало на на него косые лучи, в 15 и 16 он был уже охвачен светом и, наконец, - в 18 Уверена, что на закате его фасад смотрится лучше всего, но мы уехали раньше.
Как жаль, что все варианты «Руанского собора» Моне оказались разбросаны по миру. В Пушкинском музее тоже есть два экземпляра - дневной и вечерний.
Как бы я хотела пойти с тобой туда и посмотреть на них. Интересно, как бы изменилось мое впечатление об этих работах Моне после личного знакомства с Русским собором. Странно, что Пушкинский музей сейчас так далеко от меня, а собор - вот он, рядом.
Не могу привыкнуть к тому, что расстояние между нами, папа, превратилось в вечность.
