В ящике кухонного стола соседствуют ложки и вилки. – Ср-р-ра-м-мот-т-а!!! – осуждающе позванивают крутобокие ложки, косясь на вилки. – Бесстыжие, через вас всё же видать. – А вы бока наели, пузо блестит. Фу, как неинтеллигентно! – Тощи, тощи, только рёбра одни. Да на них серебра сэкономили. Дешёвки! На нас металла не пожалели. От того мы и дородны, и глубоки. – Да, вами только борщи и рассольники хлебать. Черпай поглубже, хлебай побольше, – острят вилки. – Что вы можете понимать в деликатных блюдах!? – Деликатные блюда? – гогочут ложки. – Это такие ма-а-аленькие кусочки на таких бо-о-ольших тарелках? Еды должно быть много! Вот с нами можно наесться. – Набить утробу можно вами. Что вы можете понимать в утончённой беседе, изящной сервировке, танцующих отблесках свечей на наших изящных выгнутых спинках. И эта волнительная пикировка с ножом, отточенным, блестящим. Мы дарим людям праздник! – Праздник будет, когда вас снесут на переплавку, и не будут подкладывать к порядочным столовым прибор