Более 30 лет минуло с того момента, как Советский Союз прекратил своё существование. Тем не менее, трагические события второй половины 1980-х в отечественной истории и по сей день полностью не осмыслены. И это задача не только для историков, политиков и обществоведов — тут есть над чем подумать каждому гражданину нашей страны. Зачем? Чтобы избежать повторений в дальнейшем, ибо история — к счастью ли, к сожалению — имеет обыкновение повторяться.
Как известно, Михаил Горбачёв провозгласил курс на «ускорение социально-экономического развития страны» на пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 года, всего через полтора месяца после своего прихода к власти. На тот момент новый, молодой и харизматичный руководитель уже успел завоевать большую популярность во всех слоях советского общества. Большинство людей искренне ждали перемен, испытывали потребность в обновлении целого ряда сфер жизни. И лозунги новым генеральным секретарём были выдвинуты самые насущные и благородные: ускорение развития экономики, широкое внедрение автоматизации и компьютеризации, борьба с нетрудовыми доходами и коррупцией, антиалкогольная кампания. Тем не менее, к началу 1987 года стало очевидно, что предпринятые административные меры не приводят к желаемому результату, особенно в части исправления дисбалансов в народном хозяйстве.
26 апреля 1986 года произошла Чернобыльская авария. На ликвидацию её последствий были израсходованы баснословные средства. Это стало тяжелейшим ударом для советской экономики на фоне резкого падения цен на нефть на мировых рынках. В 1987 году дефицит Государственного бюджета СССР составил 58 млрд. рублей — явление небывалое и неслыханное. Кроме того, Горбачёв и его команда провели значительные кадровые «чистки», устранив из аппарата власти основной костяк брежневской «старой гвардии». Это привело к разрушению наработанной вертикали власти и, как следствие, к резкому ухудшению управления на всех уровнях. Была начата деструктивная работа по отделению партии от государства. К сожалению, в то время лишь заинтересованное меньшинство понимало, к чему в конце концов приведёт данный курс.
Уже на январском пленуме ЦК КПСС в 1987 году была провозглашена так называемая «коренная перестройка экономики», а также масштабные реформы в различных сферах общественной жизни. Проводимые под флагом «демократии», «гласности», «социализма с человеческим лицом», «нового мышления» и т. п., они стали началом конца советского государства, настоящими «бомбами», заложенными под сам советский строй, под позиции страны на мировой арене, под общественную мораль и нравственность.
Архитекторы и инженеры «перестройки», такие как Александр Яковлев, Егор Лигачёв, Николай Рыжков и другие, трактовали «перестройку» как «революцию сверху», поддержанную широкими народными массами. Методы, которые использовались для обеспечения такой поддержки, смело можно назвать манипуляцией общественным сознанием. Важнейшую роль в этой манипуляции сыграли СМИ, в первую очередь телевидение и пресса. Десятилетиями поколения советских людей привыкали к тому, что вся информация, поступающая из официальных органов печати, телевидения и радиовещания, априори является правдивой и заслуживает абсолютного доверия. Теперь же все эти каналы работали на новые задачи, не стесняясь говорить на запретные прежде темы, сгущать краски, шокировать потребителя информации и откровенно передёргивать факты.
Золотым правилом советских СМИ в доперестроечную эпоху было правило умолчания. Вместо того, чтобы откровенно искажать информацию, власти просто не сообщали народу о событиях, которые не согласовывались с социалистической доктриной. И это было гораздо честнее. Не предавались огласке ставшие столь модными при «гласности» и оставшиеся, к сожалению, таковыми и в наше время темы, как наркомания, проституция, различные извращения и т. п. Благодаря такому подходу, советское общество до «перестройки» психически и нравственно было намного здоровее и крепче нынешнего.
Одной из главных бед, которую принесли перестройщики на многонациональную землю Советского Союза, стал резкий разогрев тлеющих либо совсем потухших межэтнических и межконфессиональных конфликтов. С конца 1987 года новостные сводки пестрели тревожными новостями из Средней Азии, Нагорного Карабаха, Грузии. Начался и постепенно нарастал геноцид русского и русскоязычного населения в ряде республик, что в конечном итоге привело к большим жертвам и появлению беженцев, читай — к гуманитарной катастрофе.
Михаил Горбачёв продолжал делать вид, что контролирует ситуацию в стране. Тем не менее, общеизвестно заявление писателя-фронтовика Юрия Бондарева с трибуны XIX партконференции в Москве, в котором он сравнил «перестройку» с набравшим высоту самолётом, пилоты которого не имеют представления о месте посадки и условиях полёта. Спустя 30 с лишним лет нам представляется вполне очевидным, что «прорабы перестройки» знали, к чему приведёт их лихорадочная деятельность. Ведь они опирались, в первую очередь, на значительную часть советской элиты, которая к тому моменту стояла у власти, но уже полностью отошла от идеалов социализма и стремилась превратиться в крупных собственников нового, капиталистического порядка. Кроме того, разрушительные процессы поддерживала часть интеллигенции, а также криминал — данные группы рассчитывали на благоденствие и процветание после слома советского строя. Они держали под контролем большинство материальных, административных, а самое главное — информационных, организационных и культурных ресурсов страны, позволяющих воздействовать на общественное сознание.
Поэтому и не удивляет кадровая политика Горбачёва, основанная на отрицательном отборе и приведшая страну к катастрофе. Её плоды — это разрыв наработанных десятилетиями хозяйственных связей между республиками и отдельными регионами. Это окончательное добивание советской экономики и искусственно созданный дефицит товаров народного потребления, в первую очередь — продуктов питания. Это развал многих тысяч предприятий и целых отраслей экономики. Это разрушение крупнейшей и сильнейшей сверхдержавы, сдача позиций на международной арене, коллапс послевоенного миропорядка, почти 50 лет удерживавшего биполярный мир в достаточном равновесии. Это, в конце концов, и современные конфликты на постсоветском пространстве.
К сожалению, референдум о сохранении Союза ССР 17 марта 1991 года оказался лишь фарсом, не имеющим реальной политической и юридической силы. Сам же Горбачёв до сих пор уверен (и готов уверять других), что сделал всё правильно, иначе было бы, дескать, ещё хуже. Очень многое уже написано и сказано на эту тему. Тем не менее, и сегодня мыслящей части общества есть над чем подумать — как окончательно преодолеть тяжёлое наследие «перестройки» и не затеять новую, столь же (или ещё более) сокрушительную.
Андрей Мамонтов