Николаю Телешову, купеческому сыну и писателю средней руки, выпала честь общаться с цветом русской культурной интеллигенции своего времени. И не только общаться и брать автографы на их фотографиях, но и умело объединять их, помогать материально и даже решать суды чести.
Литературные кружки, салоны были неотъемлемой частью писательской и культурной жизни обеих столиц 19-20 веков. Сегодня поговорим об известном кружке рубежа эпох - времени Серебряного века и его организаторе - Николае Дмитриевиче Телешове (1867-1957).
Русский писатель, член правления торгово-промышленного товарищества "Ярославской Большой мануфактуры", гильдейский староста купеческой управы Московского купеческого общества, а ещё создатель литературного объединения «Среда» - это всё о нём.
Читать выходец из купеческой семьи начал рано, в 12 лет был на открытии памятника Пушкину в Москве (1880). Запомнил и передал нам, как выступали Достоевский и Тургенев. В типографии Сытина его восхитит процесс создания книг. И принято решение – связать свою жизнь с литераторами и книгами.
Кстати, деловые связи и дружба с Сытиным будут сопровождать его всю жизнь. А пока он послушно окончит московскую Практическую академию коммерческих наук. Начинает он с подражательных стихотворений, публикуется в безвестных журналах, но это было первым опытом вхождения в литературную среду.
Основная тема ранних рассказов — купеческий и мещанский быт («Петух», «Мещанская драма», "Дуэль", «Именины»). В 1888 году состоялось его знакомство с Чеховым, которого молодой писатель боготворил. Чехов в 1894 году посоветовал Телешову отправиться в длительное путешествие в Сибирь. И он послушался. Вскоре появилась серия рассказов, посвящённых быту переселенцев («За Урал», «По Сибири» и «Переселенцы»).
Рассказы его отличала будничность сюжета, лишённого неожиданных поворотов в повествовании. Бесстрастная («чеховская») манера письма, тяжёлый быт простых людей, отсутствие неожиданных поворотов в сюжете – реализм в действии.
Но фантазия у Телешова была прекрасная. Об этом расскажут его рассказы-легендах с необычной символикой. Может быть, вы вспомните замечательный кукольный мультфильм «Белая цапля» по сказке Телешова. После революции он создаст «Легенды и сказки»: «Крупеничка» (1919), «Зоренька» (1921).
К кругу знакомств писателя кроме А. П. Чехова, В.А. Гиляровского, И.А. Белоусова присоединились братья Ю.А. Бунин и И.А. Бунин, Н.Н. Златовратский, К.М. Станюкович, Д. Н. Мамин-Сибиряк, редакторы и сотрудники московских журналов. В 1899 году в Нижнем Новгороде произошло знакомство Телешова и Максима Горького. Горький заинтересовался писательским кружком Телешова и рекомендовал туда Л.Н. Андреева, С.Г. Скитальца. К ним присоединились Е. Н. Чириков, В.В. Вересаев, А.И. Куприн, А.С. Серафимович.
Дар Телешова – объединять вокруг себя людей. К тому же купеческий доход в семье есть (он и его жена-художница – из купцов). Творческие люди собираются у Телешова на квартире по средам. Само собой родилось и название нового литературного объединения – «Среды» Телешова. «Среды» продолжались с 1899 по 1916 год. Кстати, Горький впервые прочитал здесь свою пьесу "На дне". Благодаря жене Елене Андреевне Карзинкиной в доме бывали и художники: А.Я. Головин, К.К. Первухин, А.М. Васнецов, И.И. Левитан. Впоследствии она стала иллюстратором произведений своего мужа. Ей писатель посвятил свои «Записки писателя». Кроме того, частыми гостями бывали Ф.И. Шаляпин и С.В. Рахманинов. Он длительное время возглавлял кассу взаимопомощи литераторов и учёных, являлся присяжным суда чести при обществе печати и литературы.
Вот как расскажет сам Телешов о пользе объединения творческих людей и защите их деятельности:
«Члены «Среды» имели возможность влиять на самые разнообразные стороны жизни. Через Литературно-художественный кружок они помогали писателям, артистам, художникам и просто людям труда, впавшим в беду или крайность; через Общество периодической печати и литературы с его судом чести защищали права и достоинство отдельных деятелей науки и литературы, через кассу взаимопомощи литераторов и ученых собирались ими по трудовым грошам товарищеские средства, и члены кассы за четверть века работы в последние годы стали иметь возможность бесплатно учить своих детей, доживать более или менее сносно свой век на пенсии и даже лечиться и жить в Ессентуках, где было оборудовано помещение для приезжающих писателей, а в случае смерти осиротевшая семья члена кассы получала немедленно и без всяких хлопот поразрядную сумму денег».
Постепенно прекратилось сотрудничество Телешова с консервативной прессой, он явно был на стороне простого народа: в произведениях появились ноты социального протеста. Писатель сочувствовал революции 1905 года и принял 1917 год. Надо сказать, что Телешов очень органично подошёл к демократическим настроениям: в начале 20 века он впервые в России организовал в Подмосковье сельскую гимназию для рабочих, железнодорожных служащих и крестьян. Там учились дети самых бедных крестьян и рабочих. Средства на содержание гимназии давала чета Телешовых.
После революции Телешов принимал участие в работе Народного комиссариата просвещения, был директором музея МХТ.
Если что и помнят о писателе Н. Д. Телешове, так это мемуарная книга «Записки писателя» (1925–1943), повествующая о событиях литературной жизни Москвы XIX—XX вв. На страницах этих воспоминаний живо предстанут Л. Андреев, А. Чехов, А. Куприн, И. Бунин. А ещё Москва со своими обычаями, праздниками и яркими личностями.
Весёлую, добрую атмосферу писательских «Сред» так вспоминает Телешов:
«Прозвища давались только своим постоянным товарищам, и выбирать эти прозвища дозволялось только из действительных тогдашних названий московских улиц, площадей и переулков. Это называлось у нас "давать адреса". Делалось это открыто, то есть от прозванного не скрывался его "адрес", а объявлялся во всеуслышание и никогда "за спиной".
Например, Н. Н. Златовратскому дан был сначала такой адрес: "Старые Триумфальные ворота", но потом переменили на "Патриаршие пруды"; редактору "Русской мысли" В. А. Гольцеву дали адрес: "Девичье поле", но после изменили на "Бабий городок"; Н. И. Тимковский назывался "Зацепа"; театральный критик С. С. Голоушев - "Брёхов переулок"; Е. П. Гославский - за обычное безмолвие во время споров – "Большая Молчановка", а другой товарищ, Л. А. Хитрово, наоборот за пристрастие к речам - "Самотека"; Горький за своих босяков и героев "Дна" получил адрес знаменитой московской площади "Хитровка", покрытой ночлежками и притонами; Шаляпин был "Разгуляй". Старший Бунин – Юлий, работавший всю жизнь по редакциям, был "Старо-Газетный переулок"; младший – Иван Бунин, отчасти за свою худобу, отчасти за острословие, от которого иным приходилось солоно, назывался "Живодерка", а кроткий Белоусов – "Пречистенка"; А. С. Серафимович за свою лысину получил адрес "Кудрино"; В. В. Вересаев – за нерушимость взглядов – "Каменный мост"; Чириков – за высокий лоб – "Лобное место"; А. И. Куприн - за пристрастие к лошадям и цирку – "Конная площадь", а только что начавшему тогда Л. Н. Андрееву дали адрес "Большой Ново-Проектированный переулок", но его это не удовлетворило, и он просил дать ему возможность переменить адрес, или, как у нас называлось, "переехать" в другое место, хоть на "Ваганьково кладбище".
– Мало ли я вам про покойников писал, – говорил, бывало, Андреев. – У меня что ни рассказ, то два-три покойника. Дайте мне адрес "Ваганьково". Я, кажется, заслужил.
Не сразу, но просьбу его все-таки уважили, и он успокоился.
Над этими адресами хохотал и потешался А. П. Чехов, когда однажды в его ялтинском кабинете мы рассказывали о них.
– А меня как прозвали? - с интересом спрашивал Антон Павлович, готовясь смеяться над собственным "адресом".
– Вас не тронули, вы без адреса.
– Ну, это нехорошо, это жалко, – разочарованно говорил он. – Это очень досадно. Приедете в Москву, непременно прозовите меня. Только без всяких церемоний. Чем смешнее, тем лучше. И напишите мне – как. Доставите удовольствие».
Старожил Москвы, Н.Д. Телешов был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Один из главных организаторов литературной, художественной, театральной и артистической жизни Москвы, Телешов многое сделал для творческих людей Серебряного века. И органично вписался в советскую жизнь страны.
