Из дневника Дарии:
"Вынуждена завести дневник, чтобы не сойти с ума. Мне нужно кому-то изливать душу, но в силу непреодолимых обстоятельств, не могу этого сделать. Говорят, что бумага всё стерпит, так что прости меня, мой дневник, именно тебе отведено судьбой стать моим другом и принимать мои исповеди. Но обо всём по порядку.
Я Дария. Меня так назвал отец. Он всегда говорил, что Господь ему даровал дочь. Моего появления очень ждали. Ждали все, но особенно папа. Дело в том, что я для него была единственным, поздним и долгожданным ребёнком. Я ещё не родилась, а меня уже ждали красивые кружевные кофточки, нарядные костюмчики, платья с рюшечками, красивые лаковые туфельки, куклы, плюшевые мишки, ванночки для купания, столики для кормления и прочие девчачьи радости. Отец скупал всё, что попадалось в поле его зрения для любимой дочки, потому что я для него всегда оставалась маленькой принцессой.
Родилась я совершенно здоровым ребёнком. Во время научилась садиться, ходить и разговаривать. Одним словом, хлопот родителям не доставляла. Брак моих родителей изначально всем окружающим показался неравным. Возрастной папа и совсем молоденькая мама".
- У вас родилась девочка. Вес: три килограмма шестьсот граммов. Поздравляю, папаша!
Вячеслав Иванович положил трубку и облегчённо выдохнул. Наконец-то, в пятьдесят два года он стал папой. Радости новоиспечённого отца не было предела. Внешне с ним ничего не произошло, но внутренне добавилось что-то такое, что он ещё никак не мог осознать.
Через три дня Вячеслав с огромным букетом цветов и маленькой коробочкой с кольцом - подарком за рождение дочери - вошёл в родильный дом. Влада встретила его с измученным видом и вопросительным взглядом. Муж, который за несколько лет совместной жизни прекрасно её знал, виновато улыбнулся, а затем протянул цветы и пакет с подарком жене.
- Это тебе за дочку...
- Что там? - недовольным голоском спросила Влада.
- А ты посмотри...
Пока Влада распаковывала подарок, муж тем временем рассматривал белый кружевной кулёчек, который лежал на руках медсестры. Убаюканная малышка спала.
- Посмотрите, папочка, на это чудо! - произнесла она и приподняла уголок пеленки на головке. Вячеслав увидел розоватое личико с плотно зажмуренными глазками, маленьким ротиком, сладко сложенными маленькими губками и крохотным носиком…
Сердце отца затрепетало от увиденного. Он оторопел, а его лицо озарилось невероятным светом и добротой.
- И эта кроха моя дочка? - удивлённо спросил немолодой папа медсестру.
Женщина одобрительно кивнула и произнесла:
- Ваша, ваша... Не сомневайтесь. Вылитая отец!
Вячеслав Иванович словно очнулся от шока. Он протянул большой пакет со сладостями в обмен на своё сокровище. Затем неумело взял этот драгоценный свёрточек на руки, осторожно и бережно прижал к своей груди. Нахлынувшие чувства не передать словами. Такого всепоглощающего восторга он никогда не переживал прежде. Сердце бешено стучало и рвалось наружу.
Из дневника Дарии:
Когда я родилась, отцу было уже за пятьдесят. Это был солидный, умудрённый жизненным опытом, но немного чудаковатый человек. Он был человеком науки и имел глубокий внутренний мир, в который разрешалось входить только мне. С мамой он познакомился в институте. Она стала сначала его аспиранткой, а позже и большой любовью. Для чего матери понадобилось продолжить обучение, когда к этому у неё не было особого стремления? Скорее всего, это была дань моде. Тем не менее при помощи отца она получила диплом об окончании аспирантуры, после чего влюблённый Вячеслав Иванович повёл свою любовь в ЗАГС. Маме тогда ещё не было и тридцати лет. В силу своего характера она беззаботно жила в своих фантазиях, периодически капризничала и жаловалась на свою "тяжёлую" жизнь.
Сколько себя помню, моим воспитанием занималась няня и отец. У мамы постоянно находились важные дела, особенно после того, как папа подарил ей машину. Уезжала она в обед, а возвращалась домой поздно, при этом постоянно жаловалась на свою хроническую усталость.
Мне же очень нравилось проводить время с папой. Сначала он был для меня просто "нечто большое и доброе": большие сильные руки и мягкий добрый голос.
- Даруша - так звал он меня в детстве с понятной лишь нам двоим нежной интонацией. - Даруша, девочка моя, не балуйся! Возьми лучше книжку полистай.
- Папочка, а можно я поиграю с музыкальной шкатулкой?
- Можно, только аккуратно.
Шкатулка стала для меня своего рода сказкой. Как говорил отец, она была самая, что ни на есть, настоящая, французская.
Несколько оборотов ключом и тайный механизм поднимал из самой глубины шкатулочки маленькую девочку-балерину, и она начинала кружиться и изящно танцевать на одной ножке. Голову её украшал веночек из цветов и веточек. Гордо она держала свою голову, слегка откинув её назад. Белые тонкие руки, словно крылья, делали удивительные, воздушные движения, и, кажется, что взмахнув ими ещё раз, она улетит словно птица. Белоснежное короткое платье открывало длинные ноги в пуантах. Хрупкая, маленькая балерина танцевала передо мной, пока не закончится музыка. Затем следовал лёгкий поклон, и девочка скрывалась в тёмных глубинах шкатулки.
Я могла часами наблюдать за этим чудом. Но самое интересное начиналось потом. В меня вселялся дух балерины, который кружил меня по отцовскому кабинету, коридору, залу - по всей квартире... Папа в тот час откладывал все дела и с любовью наблюдал за мной.
- Вячеслав Иванович, у девочки определённо талант. Посмотрите, какая у неё осанка, а какие мягкие ручки... Поверьте мне, я занималась балетом - сказала гувернантка, внимательно наблюдая за танцами маленькой Дарии.
- Вы находите? - спросил Вячеслав и, немного подумав, добавил: - Мне сложно судить, в области балета я некомпетентен, а объективно оценивать любимую дочь не могу. Мне заранее всё очень нравится. Для меня Дария самая красивая, самая умная, самая талантливая...
- Можете положиться на моё мнение. Я знаю, о чём говорю... Девочку ждёт прекрасное будущее, если ей сейчас помочь развить этот дар.
- Если так, то скажите, что от меня требуется?
- Я узнаю о наборе в балетную школу и сообщу вам. Дарие уже пять лет. Самое время для начала занятий.
Из дневника Дарии:
Самым ярким воспоминанием для меня стало пробное занятие. Мы танцевали с преподавателем в форме игры. Нам предложили станцевать какого-нибудь сказочного персонажа. Я попросилась первой.
- Кого ты будешь нам изображать? - спросила Людмила Васильевна.
- БалеРину из папиной шкатулки. - ответила я, делая акцент на букве "Р", которую только научилась выговаривать.
- Можем мы тебе подыграть?
- Да, будьте добРРы! - старательно прорычала я.
Как сейчас я помню первое своё выступление. Я присела на корточки и обхватила ручками коленки. Представила, как поворачивается ключ в шкатулке, и медленно просыпается маленькая балерина. Конечно, мои движения были неуклюжими, но что-то тогда зацепило Людмилу Васильевну, что она пригласила родителей на беседу.
- Влада, нас завтра приглашают на беседу в балетную школу.
- У меня расписан весь день. Сходи один... - ответила жена, не отрывая взгляда от зеркала, в котором она тщательно рассматривала непокрытые маской участки лица.
- Конечно, схожу. Мне казалось, что маме это тоже должно быть полезно. Всё-таки там занимается твоя дочь...
- Баловство эти ваши танцы... Великой балериной ей всё равно не стать, так зачем тратить на это время...
- Девушкам полезны танцы. Это красивая осанка, походка, да и полезно научиться танцевать даже для себя...
- Ну вот, раз ты так считаешь, то и води её сам... - ответила Влада и, чтобы прекратить этот разговор, быстро ушла в ванную комнату.
- Понятно... На другой ответ я и не рассчитывал - грустно сказал сам себе Вячеслав Иванович и пошёл в свой кабинет.
Из дневника Дарии:
Папу всегда можно было найти в кабинете. Вечерами в комнате за письменным столом неизменно возникал силуэт с книгой, подсвеченный тёплым светом настольной лампы. Он постоянно корпел над бумагами. Но стоило мне появиться в дверях, как отец оставлял работу и садил меня на колени. Как сейчас помню его дыхание и биение сердца, которые я любила слушать.
Эта картинка осталась в памяти на всю жизнь. Однажды поменяется обстановка в кабинете, слегка погрузнеет силуэт, а потом немного согнётся; несметное количество раз поменяются книги в его руках. Неизменным останется лишь общая композиция картины и старинная настольная лампа...
Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12, Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31, Часть 32, Часть 33, Часть 34, Часть 35, Часть 36, Часть 37, Часть 38, Эпилог.