оглавление канала
На самом деле, они все еще больше запутывали, и вопросов возникало все больше и больше. Я постаралась обуздать свое любопытство, и напомнила себе, для чего я приехала.
- А Прон дома? – Задала я первый пришедший мне в голову вопрос из самых безобидных.
Один, не убирая легкой насмешливости из глаз, проговорил, как мне показалось, несколько смущенно:
- Прон ушел… травы собирать.
Не знаю, почему, но я подумала, что он сейчас мне говорит неправду. Причина этой лжи мне тоже была неясна. Ведь, в конце концов, какое мне дело до того, куда ушел старик? Но мне, почему-то, было не очень приятно, что он мне лгал. Например, он мог просто сказать, что старик ушел по своим делам. В конечном счете, кто я такая, чтобы он передо мной отчитывался? Ложь я в принципе, не жаловала, а в устах Одина она меня слегка покоробила. Наверное, потому, что я по своей наивности полагала, что люди, живущие в таком месте и такой жизнью, должны быть такими же простыми и искренними, как бегущая в ручье вода. А еще, мне стало неприятно, что меня считают совсем дурой. Поэтому, я, усмехнувшись, проговорила:
- Травы перед грозой не собирают, в них силы нет…
Одина мои слова смутили окончательно, и он, глянув на меня виновато, пробурчал:
- Ты права… Не за травами он ушел.
И все. Никаких тебе объяснений или оправданий. Хотя, они мне, в общем-то, были не нужны. Мужчина прямо посмотрел мне в глаза, а у меня от его взгляда перехватило дыхание. Я словно стала растворяться в черноте его зрачков. Но, взгляда не отвела. Пауза слегка затянулась. Он первый опустил взгляд, а я слегка выдохнула. Вот же, черт!! Со мною подобные эмоциональные всплески от чужих взглядов случались крайне редко. Словно прохладный ветерок пробежал по моему телу, приятно холодя кожу.
Я первой нарушила молчание. Спрыгнув с лошади, смущенно улыбнулась и проговорила:
- Я вам тут гостинчиков привезла… Не побрезгуйте… - И стала распутывать плотную брезентовую стропу, которой корзина с продуктами была приторочена к седлу.
Один постоял несколько секунд, словно и я его приморозила своим взглядом, а потом, спохватившись, стал мне помогать. Движения его были неторопливы, выверены, чувствовалась недюжинная сила в его руках. Ладони у него были большие, с длинными пальцами. Такие пальцы были уместны у музыкантов. Чуть повыше, на внутренней стороне запястья был шрам, или скорее отметина, словно выжженое тавро в виде пересечения трех изогнутых линий. Заметив мой взгляд, он нахмурился и одернул рукав рубахи, а я почему-то смутилась. Вот, зараза!! О чем я вообще думаю!! Я разозлилась на себя, и, наверное, вследствие этой своей злости, тоже нахмурилась.
Мы сообща спустили корзину с продуктами и мешок, в котором были запакованы сахар и мука, и он, легко, играючи, словно этот груз ничего не весил, подхватив все, понес в дом. На крыльце, будто опомнившись, обернулся.
- Заходи в дом. Негоже гостей на пороге держать. Чаю попьем.
Я уже позабыла о том, что собиралась только отдать гостинцы и сразу уехать, и стала привязывать Люську к березке, стоявшей у крыльца, не забыв угостит ее при этом сухариком. Лошадка коротко заржала и взяла с ладони угощение мягкими горячими губами. А я торопливо поднялась на крыльцо вслед за Одином, убеждая себя, что делаю это, потому что, хочу дождаться старика Прона, чтобы лично его поблагодарить за спасение нашего Кольки. Потом, покопавшись в себе, честно была вынуждена признать, что обманываю сама себя. Уж слишком много у меня вопросов было к жильцам этого скита. И уехать, не попытавшись выяснить хотя бы что-то, я точно не могла. А еще, с грустью подумала, что Один мне нравится.
Войдя в дом, я робко остановилась у порога. Что за черт!! Да, что со мной такое?! Никогда за собой не замечала подобного! Мне казалось, что слово «робость» - это вообще не про меня. А тут… Надо ситуацию проанализировать и все хорошенько обдумать. Конечно, не сейчас. Но, заняться этим придется, чтобы найти тот самый корень, причину моих эмоций. Иначе забудется, запутается в клубок, забьется в дальний угол души, и будет потихоньку там разрастаться. А потом и голос подаст, а я и знать не буду, откуда взялась эта напасть в самый неподходящий момент. Ох, ты, Господи!! Куда это меня занесло…
Пока я переминалась с ноги на ногу, стоя у порога, и изводила себя собственной философией, Один подбросив в печь несколько поленьев, раздул огонь, и поставил на плиту старый эмалированный чайник грустного темно-зеленого цвета, с погнутым носиком. И только потом обратил внимание на мое «стояние» у порога.
- Проходи, садись за стол, сейчас чай будем пить.
Выглядел он при этом тоже как-то не очень уверенно. Видимо, чужие в их доме были не частыми гостями. А я решила брать, как говориться, быка за рога. И, забыв о своем недавном смущении, сняла карабин с плеча и поставила его в углу. Прошла, и усевшись на лавку за стол, спросила прямо в лоб:
- Скажи, что ты делал второго дня ночью возле нашей базы?
Если у меня и были до этого кое-какие сомнения, то при виде выражения его лица, они сразу исчезли. Он слегка поморщился, словно я его застукала за каким-то неблаговидным делом, и после минутного молчания, наверное, поняв, что отпираться бессмысленно, хмуро проговорил:
- Чужие появились в тайге, да еще в соседях. Я хотел знать, кто вы такие, и чего от вас можно ожидать.
Я хмыкнула, и ласково спросила:
- Ну и как? Узнал?
Он опять болезненно поморщился. Не иначе, как моя ласковость не пришлась ему по душе. А я подумала, что, видимо, те эмоции, которые он сейчас испытывал, были тоже не совсем привычны для него. Его чувства кидало из крайности в крайность.