О том, что "любовь зла", Мила знала с первого класса. Вернее, в первом классе она испытала на себе действие таких чувств, и лишь в десятом, на выпускном, выяснила - это была ЛЮБОВЬ!
Этот мальчишка, Филипп, был самым озорным в классе. Он сидел за партой позади неё, и это было сплошным мучением для тихой, прилежной ученицы Милы. То он дергал её за косички, то шептал какие-то глупые дразнилки, то прятал её тетрадки, карандаши, ластики. Задирал на переменке, мог вывалять в сугробе по дороге домой. Бросал на парту игрушку в виде резиновой змейки или мышки и наслаждался её испуганным визгом. До лягушек в портфеле не доходило, но майских жуков из волос вытаскивать ей приходилось неоднократно. В-общем, находил тысячу и один способ довести Милу до слез, а потом дразнил «плаксой-ваксой»…
Так продолжалось класса до третьего. Потом он как- то утих, видимо, повзрослел. Но с той поры Мила старалась держаться подальше от мальчишечьей братии. Да и они не проявляли к ней особого интереса. Разве что просили списать домашнее задание или подсказать на контрольной. Годы учебы были заполнены общественной работой, а вот «личной жизни» не было. Конечно, и она тонула в романтических мечтах и грезах о принце, особенно после прочтения любовных романов (а читать Мила любила больше всего на свете!). Но на танцы и веселые вечеринки ходила очень редко, убегала с них очень рано. Кстати сказать, и мальчишки её вниманием не особенно баловали. Когда её одноклассницы, подрастая, начали приобретать «фигуристость», она оставалась худенькой, плоской и спереди, и сзади, «малышкой». Да еще была близорука, носила очки. Ну, в общем, типичный «синий чулок».
В подготовке выпускного вечера ей, как «активистке», пришлось принимать самое активное участие. Наконец все натанцевались вволю и, по традиции, разбрелись компашками, а то и парами, по пустым классам и укромным уголкам. И тут её, отдыхавшую от праздничного шума и суеты в одиночестве, нашел Филипп. К этому времени он вырос в красивого статного парня, по которому сохло немало девчонок. Мила его уже, конечно, не боялась, поэтому спокойно заговорила с ним. После распитой тайком бутылочки портвейна Филипп был откровенен не в меру. И тут он признался, что был влюблен в неё с первого по третий класс. Изумлению Милы не было предела! « Ничего себе! А что ж ты меня мучил тогда, до слез доводил?» - « Ну дурак был… Внимание твое ТАК привлечь хотел. Ты заметила, что другие мальчишки тебя не трогали? Так вот - я им не велел)) А чтоб женихом не дразнили, вот… обижал тебя.» - «Ну и садист ты, Филя!» - только и смогла ответить Мила.
Они проговорили долго, но ничего друг другу не обещали. Поезд, как говорится, ушел… А после школы пути их разошлись окончательно.
Отсутствие «личной жизни», а, следовательно, и опыта не помешало Миле влюбиться на первом курсе в своего однокурсника. Влюбиться безумно, прямо-таки с шекспировскими страстями. Нерастраченные в подростковом возрасте эмоции и бушевавшие гормоны помогли завоевать сердце избранника, благополучно выйти замуж на втором курсе, родить сынишку к третьему курсу. Студенческие браки по статистике чаще всего непрочны и недолговечны, но их продержался 12 лет. По окончании института родили еще девочку, получили квартиру от предприятия, куда попали по распределению и жили, в общем, как все на инженерные зарплаты. Но ранний брак сыграл злую шутку. Не нагулявшийся в юности муж на 31-м году «сходил налево». Измену Мила простила, но последовавшего затем пьянства не стала прощать. Когда пьянство достигло границы, где уже начинался алкоголизм, она подала на развод. В глубине души надеялась, что угроза развода встряхнет мужа (все же она его любила!), но после нескольких унизительных судебных разбирательств они расстались. Так в 32 года Мила осталась одна с двумя детьми. К счастью, с квартирой и неплохими алиментами.
Какое-то время Мила, как и в детстве, было обижена на весь мужской род, и о новых отношениях не помышляла. Да и подросшие дети не желали отчима, значит о серьёзных намерениях речи быть не могло. Но постепенно природа, то бишь очередной гормональный взрыв, взяли свое. Мила не то чтобы влюбилась (хотя ей так показалось вначале), но любовника завела. Притом мужчина был женат, что упрощало принятие решения «семейного» вопроса. Уводить из семьи мужика ей претило, да и не было необходимости «притираться». Ей - романтика, а остальное, в том числе и «бытовуха» - жене.
Первый любовник сменился вторым, потом и третьим. И, как на грех, (или к счастью?!) все были женатыми. А Миле и не было обидно - её семью составляли дети и стареющая мама, ей хватало.
Работала Мила в чисто женском коллективе. Но с какого-то времени руководство решило поменять кадровую политику. На смену ушедшим на пенсию начальнице и её заместительницы пришли начальник и зам мужского пола. Причем они часто менялись – уходили либо на повышение, либо в другой, менее хлопотный, не женский, коллектив.
Виктор Анатольевич был по счету, кажется третьим. И, как показалось Миле, невзлюбил её сразу. Она не была амбициозной карьеристкой, довольствовалась должностью руководителя среднего звена - то есть была мастером в отделе технического контроля. Характера спокойного, покладистого, она ладила с подчиненными и с начальством. Пока не появился Виктор Анатольевич. Пока он знакомился с коллективом и вникал в работу по контролю качества, она прощала ему въедливость и занудство. Ну, осваивается человек – у каждого свои методы. Но чем дальше, тем больше он придирался к ней. Вызывал «на ковер» и отдавал приказания, не имевших внятного смысла. По типу «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…». А потом отчитывал за неправильное выполнение. На вопрос «А как правильно?» отвечал : «Не знаю как правильно, но Вы точно неправильно сделали.»
Мог послать её на отдаленный участок, а потом выговорить (письменно, с вывешиванием приказа на доску!) за отсутствие на рабочем месте. Однажды Мила не выдержала и швырнула ему в лицо очередной приказ, обозвав «самодуром». Это когда он лишил её премии за то, что в её смену из помещения, к которому она не имела ни малейшего отношения, пропал оконный вентилятор. «Да, я и есть самодур», - ехидно улыбаясь ответил Виктор Анатольевич. Был даже момент, когда она написала заявление «по собственному», но он не подписал его. А потом она остыла.
Наконец при очередной перестановке кадров отделом вновь стали руководить женщины. Мила даже слегка поднялась по карьерной лестнице под их руководством. А Виктор Анатольевич ушел руководить отделом в управление. По работе Миле приходилось контачить с этим отделом. И она ещё долго вздрагивала, услышав в телефонной трубке его ехидный голосок: «А скажи-ка, милая…». Но так как от него теперь не зависела, злиться перестала.
Прошли годы. Виктора Анатольевича благополучно проводили «на заслуженный отдых» по состоянию здоровья, хотя он был старше Милы не намного. Она тоже уже получила почетное звание ветерана и льготную пенсию, но работать продолжала. И так как была человеком творческим, получила задание подготовить «Вечер встречи ветеранов» отдела. Написала сценарий, ей же поручили и роль ведущей. Список приглашенных ветеранов, составленный цехкомом, она видела. О том, что будет и Виктор Анатольевич, знала.
Вечер в заводском Дворце культуры удался на славу. Её хвалили и благодарили все приглашенные. Она отвечала, что благодарить надо цехком за организацию, а если понравился сценарий – она рада, что оценили её творчество.
Мила отдыхала на диванчике в фойе, когда к ней подсел Виктор Анатольевич. «А я и не знал, что ты такая талантливая. Даже артистичная… » - «Вы многого обо мне не знали, Виктор Анатольевич. Да и хотели ли знать? Все больше придирались…» - попрекнула Мила. « Не обижайся. Знаешь, а я ведь был в тебя влюблен тогда…»
«….??!!» - Мила потеряла на миг дар речи. - « А что же Вы меня изводили так ? Половину нервной системы потеряла тогда. Чуть работу не потеряла…» Виктор Анатольевич грустно вздохнул: « Дурак был. Злился, что не могу открыться. Я женат, ты – подчиненная… Карьера могла пострадать, карьера перевесила. Ты уж прости старика.» - «Ну, какой же Вы старик, Виктор Анатольевич, чуть постарше… Будьте здоровы - это главное. Ну, а старое поминать не будем!» - пожалела его Мила. А про себя подумала: «Дежавю. Если мальчик девочку дергает за косички – значит любит»
PS. Вряд ли это можно назвать историей любви. Скорее рассказ о том, как многолика любовь в своих проявлениях. И может ранить, а не только доставлять радость. А мужчины на всю жизнь остаются мальчишками. «Дергает за косички – значит любит».