Цветаева не относила себя ни к одному из поэтических направлений, но ее стихотворения невозможно спутать ни с кем. Вспомним, о каких темах она любила писать в своем творчестве 👇
Цветаевская Москва
Летом 1916 года Марина Цветаева на время переехала в Александров. Именно там, скучая по родному городу, она написала цикл «Стихи о Москве». Разлука была кратковременной, но даже этот короткий период расставания с любимым городом заставил взглянуть на Москву с иной точки зрения.
По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
Цветаева отождествляла себя с родным городом. В контексте русской литературы она всегда воспринималась как представительница литературной Москвы. Когда она читала свои стихи в Петербурге, всегда помнила, что выступает от лица Москвы. Также образ героини тесно переплетается с пространством города: лирическое «я» героини невозможно представить вне контекста Москвы, а Москва показана сквозь призму восприятия героини цикла.
Москва — ключевая героиня ранней поэзии Цветаевой. С первых же строк цикла «Стихи о Москве» читателя охватывает чистая и светлая любовь к ее родному городу:
Москва! Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси — бездомный.
Мы все к тебе придем.
Еще один важный образ этого цикла — православие. Москву невозможно представить без старинных церквей, поэтому Цветаева не смогла обойти их в своих стихах стороной. Она воспринимает Москву как огромный очищающий и всепрощающий храм:
Облака — вокруг,
Купола — вокруг,
Надо всей Москвой,
Сколько хватит рук.
Восприятие Москвы как первопрестольной державы переплетается с будничной жизнью города. Это выразилось в особом речевом колорите большинства стихотворений — нестандартное смешение высокой церковнославянской лексики с бытовой речью горожан.
«Красною кистью рябина зажглась…»
Ветка рябины — мера любви к родине. В стихотворениях разных периодов она выступает символом безмерной теплоты, светлого чувства, которое Цветаева испытывала по отношению к родной земле. Еще в 1916 году молодая поэтесса в одном из своих стихотворений сравнивает свою судьбу с горечью пылающей на морозе рябины:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Образ рябины проходит красной нитью через всю творческую биографию поэтессы — встречается и в ранних сборниках, и в стихотворениях эмигрантского периода. В 1934 году, уже живя в Париже вдали от родины, в одном из стихотворений Цветаева олицетворяет срубленное дерево рябины со сломленной судьбой родной страны:
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Рябина —
Седыми
Спусками…
Рябина!
Судьбина
Русская.
Короткие, рубленные стихотворные строки напоминают удары топора. Цветущий Россия-сад уничтожен, как уничтожена и русская душа. Здесь можно найти параллель с последней сценой пьесы «Вишневый сад» Чехова, когда читатель слышит, как сад начинают рубить: «Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву».
Образ рябины присутствует в одном из самых знаменитых текстов Цветаевой — в стихотворении «Тоска по родине! Давно...». По воспоминаниям Лидии Чуковской, Цветаева однажды прочла это стихотворение без двух последних строк. Только через много лет Чуковская познакомилась с оригинальным вариантом, что вызвало у нее восхищение глубиной внутреннего противоречия в строках Цветаевой:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…
«Моя божественная лира с твоей гитарою — сестра…»
Мать Цветаевой, Мария Мейн, была пианисткой, ученицей дирижера и пианиста-виртуоза Николая Рубинштейна. Поэтому маленькая Марина росла под звуки классической музыки. Музыка встречается в стихотворениях разных периодов — от самых ранних сборников до поздних стихотворений эмигрантского периода.
Героями цветаевской прозы и поэзии становились разные музыкальные инструменты. Это были как современные эпохе, в которой жила Цветаева, так и русские народные инструменты. Упоминания инструментов нередко сопровождается уникальными эпитетами. Например, в стихотворении 1918 года есть такие строки:
На смех и на зло:
Здравому смыслу,
Ясному солнцу,
Белому снегу —
Я полюбила:
Мутную полночь,
Льстивую флейту...
А в стихотворении «Нет, правды не оспаривай» 1923 года Цветаева так описывает альт:
Нет, правды не оспаривай.
Меж кафедральных Альп
То бьется о розариум
Неоперенный альт.
Лира как музыкальный инструмент встречается у Цветаевой так же часто, как и лира — символ поэтического творчества. Несмотря на то, что с детства Марина противопоставляла обязательные занятия с матерью на фортепьяно и свободу поэзии, она чувствовала близость и родственность музыки и поэзии, их связь, единство целей и предназначения.
Та ж молодость, и те же дыры,
И те же ночи у костра…
Моя божественная лира
С твоей гитарою — сестра.
Помимо этого генетического родства литературы и музыки Цветаева испытывает острое эмоциональное тяготение к ней: она обращается к музыке в минуты скорби и верит в ее спасительную силу.
Так плыли: голова и лира,
Вниз, в отступающую даль.
И лира уверяла: мира!
А губы повторяли: жаль!
На нашем новом курсе «Как понимать поэзию: от теории к любви» обсудим стихи и биографию известных русских и зарубежных поэтов — Пушкина, Ахматовой, Бродского, Рембо и других, и научимся читать между строк — искать отсылки и проводить параллели с жизнью автора.
#поэзия #литература #стихотворение #маринацветаева