...Она присела на краешек стула, взяла на руки сына, насторожено оглянулась на большую перед кабинетом профессора толпу. Люди, с застывшими, словно маски, лицами, только коротко скользнув по ним взглядом, отвернулись к собственным детям. В коридоре было непривычно тихо. Ребятишки не шалили, не нудились от скуки, не пытались знакомиться друг с другом, как это обычно случается в обычной поликлинике в ожидании приема у педиатра. Сейчас они жались к родительским ногам, сидели у них на коленях, устало прислонившись маленькими бледными головками к их груди. Они как маленькие старички равнодушно следили за новенькими, не завидуя ни их игрушкам, ни их нарядам. Внезапно дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышла целая семья. Отец вел за ручку сынишку, а мать, широко улыбаясь, пятилась к выходу спиной, продолжала кланяться кому-то в глубине кабинета,
- Спасибо, спасибо... Огромное спасибо, профессор! Мы все поняли. Мы так вам благодарны! Непременно... конечно... Спасибо... Дай бог вам здоровья...
Очередь заволновалась, с жадным любопытством потянулась глазами к заплаканным, но счастливым лицам.
- Ну, что у вас?.. - Женщина из очереди участливо склонилась к торопливо укладывающим в сумку свои пожитки счастливчикам.
- Слава Богу, диагноз не подтвердился... Наш местный гематолог просто перестраховался...
- Ну вот видите... Я же говорила... - Одна из посетительниц еще крепче прижала к груди собственного ребенка, неискренне улыбнулась.
- Да, да... Спасибо огромное! - Семья, наконец, собралась, отец подхватил, обнял сына, торопливо пошел из отделения.
Мать прижала к груди ладонь, смущенно поклонилась мрачной толпе.
- Я всем желаю удачи... Дай вам Бог...
Толпа вымучено заулыбалась, но едва женщина отвернулась и поспешила вслед за мужем, немедленно погасила улыбки, пряча недоброжелательные завистливые глаза... Зоя, ободряя, погладила сына по головке, притянула к себе: все будет хорошо... Надо только держаться. Медсестра пригласила следующего посетителя, и целая семья, подхватив дочку, поспешно скрылась за заветном дверью. Эти пробыли в кабинете недолго.
…Сначала вышла мать ребенка. Она шла медленно, потупив залитые слезами глаза. Отец девочки, бледный и расстроенный, передал дочку остававшимся дожидаться в коридоре родным, осторожно закрыл за собой дверь в кабинет. Они толпой отошли в сторону, к окну, и больше не сдерживаясь, женщина упала на грудь мужа, разрыдалась. Малышка захныкала. Одна из бабушек, тоже растерянная, готовая и сама вот-вот заплакать, сюсюкая, загремела погремушкой.
Внутри все похолодело. Зоя, не выдерживая этой страшной сцены, склонилась к сыну, прижалась губами к его макушке. Надо держаться...
- Синицкий Игорь... - Медсестра только мельком зацепилась взглядом за рыдающую у окна толпу, оглянулась на очередь.
- Да, да! Мы здесь...
- Пройдите в кабинет.
Зоя, подхватила сына за руку, торопливо бросилась вслед за белым халатом.
- Проходите, присаживайтесь. Вещи можете оставить здесь на тумбочке.
Зоя суетливо оставила у входа сверток с простыней и полотенцем, повернулась к столу и... остолбенела. Они с профессором еще несколько секунд продолжали молча рассматривать друг друга, когда доктор выскользнул из-за стола, торопливо прошел ей навстречу.
- ???!!!
- !!!???
- Ты?!!
- Как?!! Какими судьбами?!!
- Вот... - Зоя подтолкнула вперед себя Игорька.
Профессор быстро присел перед маленьким тельцем, с жадным любопытством вгляделся в мелкие черты симпатичного личика, оглянулся на подругу.
- Сын?
Зоя кивнула, и глаза ее опять повлажнели. Доктор теперь уже удивленно перевел взгляд на малыша и, наконец, окончательно пришел в себя. Он изменился в лице, быстро прошел к своему месту. Найдя на столе историю болезни мальчика, он упал в кресло, стал жадно читать. Зоя осторожно присела на краешек стула, усадила на колени сына, уставилась в высокий медицинский колпак. Вот это встреча! Лейб Бачинский, лучший друг детства, самый преданный ее ухажер и... и... вдруг тот самый знаменитый профессор, медицинское светило! Впрочем, она должна была догадаться сразу: в талончике была указана и его фамилия, и инициалы — Л. Л. То есть Лейб Львович. И потом она слышала, что он сделался детским онкологом, практиковал где-то в их краях, в областной клинике. И вот свиделись...
- Подойди ко мне, Игорек... - Профессор хмуро отодвинул от себя медицинскую карту, потянулся к ребенку. - Стань сюда, пожалуйста... Расслабься... вот так... правильно... молодец.
Тонкие белые пальцы ловко забегали по маленькому больному тельцу, ощупывая каждый его уголок.
- А теперь стань сюда, ближе к окошку, дядя посмотрит твои глазки и ладошки. Молодец, ай, какой молодец! Хороший, послушный мальчик... Ну, умница!
Доктор взял большую лупу стал внимательно по очереди рассматривать аккуратно подстриженные ноготки. Потом он долго разглядывал радужку его глаз, зловещие на спине и руках сосудистые звездочки и, наконец, отпуская от себя, ласково подтолкнул к матери.
- Ну, иди, одевайся...
Он стал что-то быстро писать в карточке, затем, когда малыш уже оделся, сделал знак медсестре. Та поднялась, ласково поманила.
- Пойдем, маленький, я тебе что-то покажу... А дядя доктор пока поговорит с твоей мамой...
Женщина увела ребенка в смежную с кабинетом комнату.
- Что скажешь, Лейб?.. - Зоя с пылавшими от волнения щеками, кивнула на лежащую перед ним медкарту.
Доктор отвел глаза. Она похолодела.
- У него что же, действительно рак крови?
- Нет.
- Правда?!! Правда?!!
Она радостно вскинулась, всплеснула руками и вдруг осеклась, потрясенно уставилась в мрачное, отчего-то совершенно невеселое лицо.
- Что?!! Что?!!
- Это похуже любого рака...
- Я не понимаю...
- Там по крайней мере есть хоть какая-то определенность...
- ?!!
- …Его состояние называется предрак. Точнее, специалисты расходятся во мнении относительно характера этой патологии. Некоторые считают ее истинным лейкозом - самостоятельной его разновидностью. Другие же, наоборот, учитывая некоторые связанные с этой проблемой нюансы, не считают ее болезнью вовсе. Это некое особое, пограничное, состояние. Которое при известных обстоятельствах может почти мгновенно трансформироваться либо в истинную болезнь, то есть острый лейкоз, либо спонтанно исчезнуть. Но есть и третий сценарий развития событий. Это когда болезнь начинает развиваться медленно, словно дразнясь. Если не лечить, через два-три месяца она однозначно трансформируется в особо злокачественную разновидность лейкемии, которая не дает даже кратковременной ремиссии. А потом неделя-другая...
- И мы в эти «счастливчики» попали?..
- Да. Здесь пятьдесят на пятьдесят...
- Не мучай меня! В чем, наконец, загвоздка?!!
- В лечении. Если успеть вовремя провести адекватную терапию, ребёнок не просто останется жив, он будет совершенно здоров.
Зоя его не поняла.
- И в чем же ты видишь здесь проблему?!!
Лейб горько усмехнулся.
- В банальной невозможности найти на такое лечение необходимых средств...
Зоя затрясла головой, прохрипела.
- Мы с матерью, если нужно, продадим квартиру!
- Если только она у вас на Кутузовском проспекте в Москве... Цена твоей в вашем захолустье двушки не покроет стоимости даже одной из пяти необходимых ему на курс лечения ампул. А таких курсов нужно как минимум девять.
Зоя онемела.
- Такие препараты производятся только в Швейцарии и только одной фирмой. Это паспортизированная аутовакцина: ее изготавливают под конкретного пациента из его собственного биоматериала. У твоего Игоря есть очень хорошие шансы - его «болезнь» была диагностирована в самом начале. Этот ваш Красильников… - Лейб, намекая на коллегу, кивнул на карточку - …выше всяких похвал. Хороших специалистов сейчас даже в столице раз-два и обчелся. А здесь, на периферии, в простой поликлинике... Нет, он - настоящая умница, и в этом-то вся трагедия...
- ???!!!
- Что толку, что он и я сумели диагностировать эту патологию в самом начале, когда ее не на что лечить...
- Ты хочешь сказать, что мой сын, которому реально можно помочь, спасти, который... который имеет все шансы на полноценную, здоровую жизнь... будет умирать у меня на руках на моих глазах?!!
Зоя потрясенно уставилась в сидевшего к ней в пол-оборота товарища.
- Ведь ты же... - Она не договорила, задохнулась от боли.
Профессор понял, поморщился
- …Даже если я отдам ему весь бюджет моего отделения, это все равно ничего не решит - этого просто не хватит. И потом... Мне элементарно не позволят совершить это, по-большому счету, абсолютно бессмысленное ограбление других больных детей...
- Но это глумление над здравым смыслом! Это бесчеловечно! Это... это какой-то совершенно запредельный по своей жестокости цинизм! Знать, что человеку, ребенку(!!!) можно помочь, спасти, сделать его счастливым, здоровым, полноценным человеком и... смотреть как он станет медленно мучительно гибнуть! Ле-е-йб... я... я умоляю... Я заклинаю тебя... Пожалуйста... У меня же никого... понимаешь... больше никого не осталось... Я не переживу... Сделай... придумай что-нибудь...
Она уткнулась лицом в ладони, упала головой на стол.
Доктор, отворачиваясь от ее горя, встал, облокотился на откос окна, закусил кулак. Он стоял, смотрел пустыми глазами куда-то впереди себя, переживая не меньшее потрясение.
Наконец, он оторвался от своих мыслей, потянулся к телефону, набрал какой-то номер.
- Ваня... Это Бачинский. Прости, что беспокою, но вопрос жизни и смерти... Нужна твоя консультация. Хм... Я знаю, друг, что я - сволочь и скотина... Брани меня... Но не откажи. Прошу.
Трубка что-то громко орала, а Лейб стоял, опустив голову, молча тер лоб, не перебивал, слушал...
- … Это мой сын.
Трубка немедленно замолчала.
- … А своего ребенка я могу доверить только тебе.
Трубка что-то коротко проворковала.
- Спасибо. Я всегда знал, что ты — Человек, Ваня. …Он приедет со своей матерью. Я напишу записку.
Лейб уселся за стол, стал торопливо писать.
- Вот. Передашь это врачу.
- ?
- Это Коняев Ваня...
- Он детский онколог?
- Нет. Простой врач в обычной рядовой детской районной больнице.
- !!!
- Если Игорю реально еще можно помочь - это сможет сделать только он. В свое время он начинал в институте гематологии. И тема его диссертации была посвящена проблемам таких как у Игоря сложных предраковых синдромов. Он разбирается в этих вещах лучше, чем кто-либо другой.
- Так он ученый?
- Нет. Формально нет. По-большому счету любой врач - это прежде ученый, а потом уже лекарь. Точнее, так должно быть в идеале. Не удивляйся. Медицинская наука - вещь весьма приблизительная: не существует двух совершенно одинаковых организмов, а потому и одинаковых подходов в решении вроде бы одинаковых у всех проблем. И задача врача разобраться в этой головоломке. Коняев - врач особенный, уникальный. Это тот, кто от Бога. Он великолепный диагност, а еще со своим собственным, совершенно неподражаемым подходом к каждому пациенту. Он поможет разобраться прежде с проблемой ребенка. Откуда и как вообще она могла у него появиться? А главное, в такой вдруг неожиданно агрессивной форме.
- ?!!
- Патология мальчика в динамике. Она сейчас в самом разгаре. И самое неприятное, что она отчего-то стремительно набирает обороты. - Лейб потянулся к карточке Игорька, полистал. - Вот... Вы были у вашего гематолога две недели назад. Он подробно описал географию геморрагического синдрома. И всего за две недели этот синдром заметно усилился. Коняев поможет разобраться в ситуации: во-первых, что послужило толчком, спусковым механизмом, запустившим развитие этого состояния; а, во-вторых, что его, это состояние, сегодня поддерживает, провоцирует такое бурное развитие? Если удастся обнаружить источник провокации и блокировать его - мы остановим болезнь. А потом, добыв деньги, сможем справиться с ее следствием «малой кровью». По-другому, за один курс лечения. А достать деньги на три, а не на двадцать ампул препарата в нашем положении уже более реалистично.
- Но почему ты сам не можешь докопаться?! Ведь то - обычный врач, а ты - профессор медицины, у тебя клиника!
- Наличие или отсутствие у человека ученой степени и должности - это не критерий его профессионализма. И потом... В нашем деле профессиональная порядочность имеет не менее решающее значение.
- ?!!
- Если я знаю, что другой доктор в данной проблеме разбирается лучше меня, я не стану изображать из себя Бога. К тому же одна голова - хорошо, а две - лучше. Я хочу, чтобы Коняев посмотрел вас. Возможно, он пригласит на консультацию еще кого-нибудь из его института. У него там остались связи. И вот так, все вместе, я думаю, мы справимся...
- Понятно... Когда мы должны уехать?
- Сегодня. Сейчас. Зоя, это очень серьезно...
- Да, я понимаю... - Она поднялась, глаза ее потеплели. - Лейб...
Он отстранился.
- Не нужно... Не нужно слов. Всё потом...
Он позвонил в колокольчик и медсестра привела ребенка.
- Я вас провожу.
Он подхватил мальчика на руки, первым вышел из кабинета.
Они дошли до остановки.
- Вот мои координаты. Будь всегда на связи. А я подумаю, что делать дальше...
(продолжение следует...)