...Коняев внимательно осматривал багровый расплывшийся рубец.
- Что это у него за шрам?
- Послеоперационный.
- Я вижу, что послеоперационный. По поводу чего его оперировали?
- Последствия травмы...
Коняев поднял голову, холодно уставился в потемневшее от неприятных воспоминаний лицо.
- Я что, так и буду вытягивать из вас каждое слово? Поймите, я интересуюсь этим не из праздного любопытства…
Зоя вспыхнула, потупилась.
- Два года назад он с отцом попал в автомобильную катастрофу...
- Повреждения были серьезными?
- Нет. Муж успел закрыть его своим телом и в последний момент вытолкнуть из машины...
- Его оперировали под общим наркозом?
- Да.
- Послеоперационные осложнения?
Зоя пожала плечами.
- Врач ничего не говорил...
- Понятно...
Коняев поднялся с кушетки, на которой осматривал ребенка.
- Можете его одеть. - Уже уходя, у самой двери, оглянулся. - Я назначу ему еще одно обследование. Сделайте его обязательно. Это важно...
- Нам сегодня назначат какое-нибудь лечение?
- Сегодня не назначат - надо сначала разобраться от чего лечить...
* * *
- Тетя, если хотите сварить себе чаю или супу, можете взять наш кипятильник. Он у нас в тумбочке.
Зоя улыбнулась.
- Спасибо, дорогая. Ты очень добрая...
- А вы новенькие? - Маленькая некрасивая очень бледная с большими темными кругами под глазами и длинненьким, как клювик, носом девочка повернула на подушке голову.
- Да. Мы поступили сегодня.
- А как зовут вашего мальчика?
- Игорёк.
- А я Агаточка. А мою маму зовут Аня. Она сейчас на работе. А сколько тебе лет? - Девочка одними глазами потянулась к примостившемуся на самом краешке кровати, нахохлившемуся от испуга, вовсе не расположенному к знакомству Игорьку.
Тот не ответил, продолжал ошеломленно, исподлобья, разглядывать, по-видимому, очень больное и сильно изможденное, спрятанное под не свежей простынкой тельце. Пугаясь его невероятной худобы, а еще тоненьких, как веточки, синюшных от внутренних кровоподтеков ручек, он еще больше сжался на своей кровати, подвинулся подальше.
- Он у вас немой?
- Нет. Просто он еще не освоился на новом месте, а еще устал с дороги, извини. А, вообще, он у нас хороший.
- Как Иван Николаевич?
- Это твой лечащий доктор?
- Да.
- Он добрый?
- Он святой. Моя мама говорит, что таких людей как он на свете больше нет. Он... он... - Агата наморщила лобик, вспоминая трудное слово. - Он человеколюбец.
Девочка, уставая, покрылась испариной.
- Тебе помочь?
- Дайте мне водички.
Зоя осторожно приподняла вместе с подушкой ее головку, поднесла к большому, покрытому мокрыми язвами рту носик поилки.
- Спасибо... - Головка с трудом отвернулась, закрыла глаза.
Зоя неловко потопталась у постели, тихо, ласково позвала.
- Деточка, может быть, ты хочешь апельсинчик или грушку? Или я могу потереть тебе яблочко... Может, тебе что-то нужно? Может, ты еще что-то хочешь? Ты скажи...
Головка слабо качнулась, не открыла глаз.
- Я хочу тишины...
Зоя попятилась, растерянно присела рядом с сыном на краешек кровати...
* * *
Коняев потер, согревая, ладони, с улыбкой оглянулся на Игорька, присел рядом, погладил его по головке.
- Ну что, герой, как дела?
- Хорошо...
- Ну и правильно. В нашем деле унывать нельзя. Болезнь она ведь что любит, а?
- ?
- Она любит, когда ей поддаешься...
- А я не поддаюсь...
- Молодец! А потому мы её с тобой в два счета одолеем!
Доктор оглянулся на Зою.
- Сегодня пришли результаты ваших анализов... Ну, что сказать... По-видимому, с одной заморочкой мы, наконец, разобрались...
Зоя подалась вперед, с жадным нетерпением уставилась в добродушное лицо.
- Его проблемы, я думаю, связаны с послеоперационными осложнениями. Подозреваю, ему неправильно был подобран наркоз и его дозировка. А главное, потом, в послеоперационный период, не был проведен весь комплекс необходимых восстановительных мероприятий. Впрочем... Всё, может быть, и не так. Вполне возможно, что то, что мы сейчас имеем, есть результат индивидуальной непереносимости одного из компонентов анестезии.
- Не понимаю...
- Это своеобразная неспецифическая аллергическая реакция на лекарственный препарат, входящий в состав наркозной смеси. По-другому, - так чтобы было понятно, - иммунная система выработала сразу слишком много антител, которые повлияли на кроветворный росток. Другая часть защитных сил организма, в свою очередь, включила компенсаторные механизмы. И возник конфликт «интересов»: когда с одной стороны идет подавление кроветворения, с другой - усиленное его потенцирование. Это приспособительное свойство.
- Ничего себе «приспособительное»!
- Ну что делать... Качество, к несчастью, имеет свойство переходить иногда в свою противоположность. И, обнаружь ваш лечащий доктор эту проблему тогда сразу...
- Но мы постоянно сдавали всевозможные анализы!
- Сдавали... И только на одну единственно нужную вещь и не сдали... Но что теперь об этом говорить?.. После драки, как говорится, кулаками не машут. Будем работать. Я назначу ему капельницы. Посмотрим... Если я прав и проблема, действительно, в этом...
- Можно будет остановить процесс?!!
- Смотря, какой процесс. Потенцирование болезни - да. А вот другую проблему... Здесь придется, я думаю, еще серьезно повозиться. Но главное ведь что? Главное найти откуда у этой проблемы «ноги растут». И если мы уберем один злокачественный фактор, потом другой...
Зоя нетерпеливо перебила.
- Эта зараза уйдет сама, без лечения?!!
- Может, и уйдет. А почему нет?.. Организм молодой, иммунная система хорошая... - Коняев задумчиво помолчал, потом оглянулся на заметно воспрянувшую духом женщину. - Я с такими случаями уже сталкивался. Но... Вот только загадывать ничего не надо. Эта патология очень коварна. Ваша задача на сегодняшний день добросовестно выполнять все мои назначения. И не расслабляться...
Зоя покраснела.
- Я соберу деньги! Обязательно! У нас только сейчас... Но я уже звонила домой... Нам обещали...
Коняев отвел глаза, кивнул.
- Собирайте... Конечно...
- А сколько... сколько нужно сейчас денег?..
- Сейчас ничего не нужно. Бачинский перечислил на ваш счет достаточно большую сумму. Он звонил. Вам нужно будет сходить в банк, уточнить свой баланс...
***
Зоя с досадой оглянулась на мокрое низкое небо, мелкий противный дождик, свернула, сунула в сумку драгоценный список. Ничего... Изучить его подробно, а потом продумать дальнейший план действий можно и в палате. Главное, что она теперь знает, что делать... Главное, она нашла, наконец, выход! И удивляясь тому, отчего эта простая спасительная мысль не пришла ей в голову сразу, она, окрыленная надеждой, заторопилась к автобусной остановке.
…Она размяла котлету, подвинула тарелку к сыну.
- Кушай... Ты должен это съесть...
Игорёк с тоской уставился на еду.
- Можно я съем только мяско?
- Можно. Ну и ложечку кашки... Только одну, сынок! Ты же уже взрослый и все понимаешь...
- А Иван Николаевич сказал, что не нужно заставлять...
- А я разве заставляю? Я просто предлагаю. И прошу... Вон, смотри, Агаточка тоже не хочет кушать, а кушает. Если вы, дети, не будете хорошо питаться, откуда же тогда силы возьмутся бороться с болезнью?
Игорек вздохнул, покосился на соседнюю кровать: девочку кормила ее мама. Пересиливая себя, Агата потянулась к ложке, слизнула с нее крохотный кусочек котлетки. Игорек отвернулся: теперь он не мог есть вовсе - зрелище, как умирающая девочка жевала своим страшным, в болячках, ртом пищу, вызывало у него чувство острого отвращения. Он отодвинул от себя тарелку.
- Я не буду. Я сыт. Я потом лучше запеканку за ужином съем.
Зоя вздохнула.
- Ну хорошо, договорились. Тогда - в туалет, и - отдыхать...
…Она укрыла простынкой сына, погладила, поцеловала худенькие острые его лопатки. Впервые вид страшно исхудавшего и жалкого тельца не резанул по сердцу. А все от того, что она теперь знала, что нужно делать...
…Зоя осторожно подвинула к окну стул, освободила тумбочку, разложила бумаги. Длинный список благотворительных фондов приятно дразнился своими названиями. Вот, вот оно спасение! А она, глупенькая, мучилась... Мгновенно прикинув, что если каждая из этих тридцати семи благотворительных организаций перечислит на счет Игорька хотя бы по одной тысячи долларов, то у нее будет уже почти сто тысяч... Это если считать вместе с теми деньгами, что прислал Лейб. Глаза Зои потеплели: Лейб... Милый добрый Лейб... Он отдал, пожертвовал все до последней копейки свои сбережения, чтобы спасти чужого ребенка... И не просто чужого... Другой бы только порадовался, позлорадствовал: дескать, пренебрегла тогда мною, вышла замуж за другого ,- вот теперь страдай... «Бог наказал»! Нет тебе счастья: муж погиб, ребенок умирает, нищета, горе, одиночество... И, наоборот: была бы ты сейчас Зойка профессорской женой, имеющей здоровых красивых детей, дом полную чашу... Все бы только завидовали. А Лейб не порадовался. Её боль принял как свою собственную. И за что только так любит?.. Сколько хороших девушек вокруг... А не женился. И никогда не женится. Она знает. Это особый талант уметь так любить...
…Зоя вздохнула, вернулась к своим спискам. Надо только сейчас разобраться, рассортировать благотворителей по местонахождению и расстоянию. Она вгляделась в адреса: почти все в столице. Далековато. Но можно же обратиться и письмом. Нет. Лучше лично, «глаза в глаза». Когда они будут видеть просителя воочию, - отказать труднее. А письмо... Ну что письмо?.. Могут думать, что мошенники. Тех тоже развелось сейчас, будь здоров. Она поставила первые галочки, прикинула: да, пожалуй, именно с этих и начать. И если обходить по несколько фондов в день, можно управиться за две недели. Потом еще неделя пока они переведут на счет Игорька деньги... В общем, максимум за месяц можно собрать вполне приличную сумму. Может быть, даже огромную: ведь не все же дадут именно тысячу долларов, кто-то, может быть, - десять тысяч, а кто-то вообще даст пятьдесят... И наберётся тысяч двести. Да, это вполне реально. А там, если Лейб и Коняев что-нибудь не придумают, можно уехать на лечение в Израиль или в Германию...
Она достала блокнот, принялась старательно переписывать адреса.
Она закончила скоро, облегченно вздохнула. Ну вот, одно дело сделано. Теперь нужно предупредить врача, что она ненадолго уедет, договориться с медсестрами, а еще попросить Аню, маму Агаты, чтобы присмотрели за Игорьком. А хлопот с ним не будет: мальчик он спокойный, послушный и вполне сам себя обслуживает. Зоя подняла голову, чтобы обратиться к соседке, и вдруг напоролась на ее страшные, ненавидящие глаза.
- ???!!!
- Типа, ты самая умная, да?...
- Я не понимаю... - Зоя судорожно сглотнула, окончательно теряясь под испепеляюще-уничижительным взглядом.
- Уже подсчитала?.. Хм... Ну если каждый из «благодетелей» даст хотя бы по одной тысячи долларов, то через недельку у тебя будет уже кругленькая сумма... А если дадут не по одной «штуке», а по десять... пятьдесят, а, может, и больше, то через пару недель - в руках уже целое состояние! С такими бабками даже за границу можно ехать...
Зоя похолодела.
- Только я тебя хочу, подруга, предупредить, чтобы ты свою губу сильно на это не раскатывала: никто не даст ни гроша. Даже нашего «деревянного». Лучше возьми фотографию сына, выйди на улицу или стань у церкви, на паперти... Там хотя бы на килограмм яблок ему соберешь...
- Ты...
- А ты думала, ты одна у нас такая догадливая, а другие - дураки?.. Да все через это уже прошли!
Глаза Зои налились слезами.
- Но они сами предлагают помощь! Там, внизу, в вестибюле у входа, висит объявление! Детский благотворительный фонд приглашает родителей больных детишек к сотрудничеству...
- Ага... Конечно... «Приглашают»... «К сотрудничеству»… - Анна глумливо хохотнула - Таких как ты малохольных. Тебе ведь твой хахаль денег прислал? Прислал... Вот они тебя и приглашают... Они предложат тебе стать членом их «благотворительной» организации. Так как, мол, только «члены» имеют право на получение помощи. А членство стоит определенную сумму. Потом тебе скажут, что только тогда смогут дать много бабла, - ну столько, чтобы хватило на полный курс лечение твоего Игорька, - когда ты и сама пожертвуешь его немало. Дашь двадцать тысяч баксов - получишь пятьдесят; тридцать дашь - семьдесят получишь, а отдашь всё - так «на всё про всё» и твоему больному ребенку «благотворительности» отвалят... Да только ни хрена ты не получишь! Не вздумай в тот лохотрон ввязаться.
- Но не все же такие!..
- Я что-то не пойму: ты действительно придурок или только притворяешься? Да нет нигде никаких благотворителей! Есть только ублюдки, твари, которые спекулируют на чужом горе, набивают собственные карманы!
- Это не правда!
- Что не правда?
- Не все люди такие!
- А я тебе разве о Людях говорю? Вот у Людей можешь попросить, - эти подадут. А в такие конторки - даже не суйся. Там благотворительностью и не пахнет. Это простая вывеска. Как у той заготконторы из «Золотого теленка» - «Рога и копыта». Благотворительные фонды по большей части - это бандитские или шпионские конвертационные центры, где отмывают преступные бабки или готовят террористов.
- Что ты такое говоришь?!! Я по телевизору видела... Они организовывают всевозможные акции, устраивают детям праздники...
- А нахрена твоему Игорьку или моей Агатке сейчас «праздники»? Лучше бы, суки, денег дали, чтобы лишнюю таблетку или ампулу лекарства купить. А то, что какую-то манду перестали в кино снимать и она решила «фонд» организовать, и шоу устраивает, чтобы о себе напомнить, так то - не благотворительность. Благотворительность - это когда добро без всякого пиара делается. Когда умирающему помощь без унизительных просьб подают и никакой благодарности потом с него за это не требуют. А здесь... Смотреть противно. Сидит в первом ряду в зале пузатая «благотворительная» гнида, а на сцену ребятишек больных под руки по очереди выводят, что бы они этому х*ю кланялись, на всю страну его прославляли, цветы ему дарили... А он, гад, сначала эти деньги у детской онкологии украл, - а потом грош из наворованного ей же и кинул. И вот это воронье, которое, по-хорошему, в том же зале, на той же сцене, расстреливать надо, - уже «благотворители»...
- Не может, чтобы везде обман был!
- Вот чудачка... Да ты с какой планеты к нам свалилась?!
- Но я читала... Люди сами писали, что кому-то операцию помогли сделать, кому-то протез поставили...
- То - другое. Там другие диагнозы. Не такие страшные как у нас с тобой. Подают, кому реально можно помочь. Сердечный клапан заменить или пластику на лице после ожогов сделать. А на онкологию практически не подают.Считается, что она не лечится. Так зачем закапывать в землю огромные деньги, когда на них можно купить уйму протезов для глухих, слепым роговицу пересадить или инвалидные кресла, машины для безногих приобрести? Или реабилитационные центры для припадочных организовать. Чтобы о них там «заботиться», «помогать поправлять здоровье»...
- Почему ты говоришь об этом с таким сарказмом?!
- Ты попробуй потом попади с ребенком в такой центр... Если он по-настоящему хороший, то твоего пацаненка туда только за взятку примут, а потом всю дорогу «доить» станут, на ту же «благотворительность» разводить...
- Это ужасно, что ты говоришь, Аня!..
- Ужасно будет, когда ты с этим лично столкнешься. Когда придёшь ты со своим горем в такую вот теплую, с евроремонтом, «контору», а там упырь откормленный ручками своими холеными у твоего носа разводить станет: дескать, извините, не до вас... Их фонд, мол, занимается реализацией только «социальнозначимых», «общественных», «проектов». И физическим лицам не помогает. А, может, и пообещает кусок, может, даже и даст какую копейку, но только и отработать заставит - не сомневайся. Будешь у них «волонтером», или в пиар акциях участвовать, имидж очередной «сострадательной» дешевке создавать, подписи под петициями собирать, чтобы «этому самому лучшему в мире благотворительному фонду» выделили кусок элитной недвижимости или земли. Или с плакатом где-нибудь у Кремля поставят демократии требовать...
Зоя окончательно растерялась.
- Я этому не верю. Не все сволочи и провокаторы.
- А чем ты рискуешь? Поезжай, прошмыгнись по этим «богодельням». За пацаном твоим я пригляжу. Мне не трудно. Но только и ты дурой не будь - ни на какие финансовые «пирамиды» там не подписывайся. Денег никому не давай. Если они благотворители, - они тебе помогать должны, а не ты их содержать.
Анна посмотрела на часы, поднялась.
- Мне на работу пора. А ты, если не трудно, присмотри пока за Агаткой.
Она взяла сумку направилась к двери. Уже взявшись за ручку, Анна неожиданно остановилась, подумала и вдруг оглянулась, уставилась в соседку темными недобрыми глазами.
- И вот еще что... Ты только не обижайся... Пойми, я не злой человек... Но в этом деле каждый сам за себя. Я просто хочу тебя предупредить: Коняев сейчас помогает моему ребенку. Он достает через своих знакомых деньги на лекарство моей Агате. И если я узнаю, что ты со своим приятелем станете заставлять его ими делиться для твоего Игорька... Твой хахаль, говорят, лучший друг Ивана Николаевича... Так вот, подруга, меня лично можете гнобить как угодно - я стерплю. Но если вы станете грабить моего ребенка...
Женщина помолчала.
- Я мирный человек. Но не будите во мне зверя...
Анна криво ухмыльнулась и, не давая Зое вставить слово, ткнула в нее пальцем, коротко закончила.
- Я тебя предупредила.
(продолжение следует...)
P.S. если есть желание читать все главы произведения по порядку, заходите ко мне в ленту (один клик мышкой по моей аватарке (женщина в белом в маленьком кружке))...