Начало.
Полина помнила роскошь Дома жизни, но комфортабельность и богатство дома Галины Васильевны Гориной превосходила все, что ей до сих пор приходилось видеть. Полина и представить себе не могла, что за бледноватыми фасадами таких домов, как этот, может скрываться такая сказка: стены в красном бархате украшены огромными картинами и замысловатой лепниной в бело-золотых тонах, ковры вбирают в себя шум шагов.
Когда Полине показали комнату для гостей, она с трудом сдержала эмоции. Однако, как только её оставили одну, она не смогла подавить рвущегося из сердца возгласа восторга. Полина разглядывала потолок, ходила по комнате как зачарованная, спотыкаясь о свою дорожную сумочку.
Волшебный абсурд - туалетная комната была выкрашена в синий цвет. Затем голубой бархат, восходивший к потолку, на котором сверкал удивительный буйный рисунок, окруженный строгими рядами листвы и различных шишечек. Золотом выписана каждая незначительная деталь, комната купалась в золоте. Полина засомневалась, можно ли заснуть посреди такого великолепия. Дверь в спальню Владислава Горина была распахнута. До Полины донесся голос вдовствующей Галины Васильевны. Подойдя к проему, Полина осторожно заглянула в спальню и прижалась щекой к сверкающей панели дверного косяка.
- Тебе хорошо, Владислав? - неуверенным голосом спрашивала Галина Васильевна сына, стоя в дверях, которые вели из спальни в холл.
В комнате суетилась домработница, застилавшая Владу постель. Он не обращал абсолютно никакого внимания на женщин. Он осматривал спальню, причем так тщательно, как будто хотел запомнить наизусть расположение предметов.
Спальня была также синей, но не такой яркой, как туалетная, а с более мягким оттенком. Полина широко раскрытыми глазами смотрела на переднюю спинку Владовской кровати, поднимавшуюся по стене почти до потолка и заканчивавшуюся там красивым изгибом в виде огромной морской волны. Единственное разнообразие в цвете давал роскошный восточный ковер - он был сине-зеленым и занимал все пространство между стенами.
Владислав посмотрел на свое отражение в зеркале, затем, увидев что-то за спиной, тотчас обернулся. Полина поняла, что он заметил ее. Он ей улыбнулся и даже немного расслабился.
Пришлось войти в спальню. Галина Васильевна сразу же повернулась к ней.
- А, ээмм...Полина! Как вы считаете, вам случайно не понадобится… - Она, смутившись, запнулась. - Я имела в виду… Как на ваш взгляд… Есть ли риск, что он э-э… Может встать ночью?
Полина поняла, что герцогиня боится сына и предлагает привязать его к кровати. И, хотя Полина была совсем не уверена в Горине, предложение его матери показалось ей кощунственным. Именно потому, что такое предложение исходило от его собственной матери.
- Вы можете запереть дверь, если хотите, - суховато ответила Полина.
- Да, да… Наверно, так будет лучше. А окна… - Она вновь замолчала. - Словом, вы позвоните, если возникнут проблемы. Мне кажется… Мне кажется, что ему гораздо лучше, и что он, конечно, не станет… как тогда… я говорю об окнах.
Полина обернулась. Она вспомнила, как Горин был прикован к койке в Доме жизни, но все же не могла представить себе, что же надо натворить, чтобы так испугать собственную семью?
- Окна, Владислав, - тихо сказала она, подходя к нему. - Ты ведь не будешь бить стекла?
Влад кивнул. Она была не уверена, что он все понял. Но он кивнул.
- Ну-с, я вас покидаю, - проговорила от двери Галина Васильевна. - Чай вам принесут, - она еще раз посмотрела на сына, - Доброй ночи, Владик. Доброй ночи.
Он едва заметно кивнул ей и скривил губы в вынужденной у улыбке. Домработница прошла мимо Полины в туалетную комнату, чтобы приготовить постель.
- Я буду молиться за тебя, - пообещала Галина Васильевна и скрылась за дверью, звякнул ключ.
Владислав сел на постель, потянулся, а затем рухнул на мягкую перину. Дома. Дома. Он удовлетворенно вздохнул. Отныне ни Обезьяны, ни цепей, ни кошмаров… Владислав не обиделся на разнос, устроенный тетушкой-драконом, он привык к таким выступлениям и про себя называл их - "бесовскими колокольчиками". Он даже был рад ее допросу.
И Полина осталась с ним. Она - это все, что он привез из того страшного дома. И если бы ему разрешили что-то взять оттуда… Он взял бы только Полину.
Удивительный необыкновенный мир! Родная мать заперла его на ночь с очаровательной девушкой.
