Только получив солидный жизненный опыт и перешагнув разные рубежи, поняла, как сильно влияет на всю нашу жизнь детство, как много из того, что заложено в нас когда-то давно родителями и совсем не оценённое при них, вдруг проявляется и используется, и вспоминается на каком-то неведомом уровне. Основы какие-то всплывают.
Например, я вдруг начала шить уже после мамы. Примитивно, несложно, без затей и простое, но всё-таки. Всегда шила только мама и мечтала научить нас с сестрой тонкостям этого дела, которым сама владела виртуозно. Но мы интереса не испытывали. Мы садились у швейной машины, и она начинала объяснять, как надо заправлять нитку, как проверить шпульку, хорошая ли намотка внутри, и мне сразу становилось скучно, я начинала зевать, и мама понимала, отставала до следующего порыва.
А потом, уже после мамы, обе мы с сестрой начали что-то переделывать, подшивать, и так и пошло, платья себе шили. Я шила на послевоенной маминой знаменитой немецкой машинке, складывающейся в размер дипломата. Видя такое дело, муж тут же купил мне новую, тоже немецкую, отличную швейную машину, по временам перестройки большую редкость, которую использую до сих пор при необходимости. Но такая необходимость возникает нечасто, период активного шитья давно закончился, потребность исчезла.
Ещё помню, как моя тётя, сестра папы, приехав к нам в гости, сказала мне - а ты почему сидишь на стуле, поджав одну ногу под себя, это же неудобно. Я удивилась - дома всегда так сижу, мне очень удобно. Не только сижу, но и стою часто на одной ноге как цапля, поджав вторую под себя, например, когда посуду мою, так больше устойчивости. Она хмыкнула себе под нос и произнесла - вот же гены, никуда не денешь, мама моя, бабушка твоя, всегда так делала. А я и до сих пор неосознанно так делаю, я так устроена, и это устройство от меня не зависит никак.
Моя коллега на работе рассказала как-то о себе: я моложе мужа на 20 лет, а вчера смотрю - он стоит в ванной, закинув наверх ногу в раковину и моет её. Как это он так может, он же не спортсмен, вы вот так можете? Я тут же встала, подтянув штанину, без опоры подняла одну ногу, согнув её - вот так? Я тоже не спортсменка. Она смотрела во все глаза, а потом сказала - а я не то что поднять, я приподнять свою ногу не могу. Разные мы все.
Незримые связи с той же бабушкой проявились у меня во внезапно возникшей тяге к творчеству Вертинского, которым не увлекался никто вокруг меня, ни в семье, ни друзья, кроме моей бабушки, с которой вместе мы никогда не жили, она в молодости жила в Риге, была в него влюблена, слушала песни и бегала на его концерты. Я ещё в школе выучила все его песенки наизусть по пластинкам, я их пела вместе с ним, жестикулируя руками как он, а недавно, посмотрев фильм и прочитав после фильма его автобиографичную книгу ДорОгой длинною, прониклась к нему симпатией заново.
Мой муж, рассказывая о своём детстве, всегда вспоминает какую-то девочку, с которой познакомился на даче, и они вместе играли, а потом её увезли, и весь следующий год он помнил её и ждал дачи, чтобы снова встретиться с этой девочкой, но больше она не появлялась. Им было по 4 года. Поэтому я очень серьёзно отношусь ко всем детским привязанностям, увлечениям и переживаниям, понимая, что эти чувства по силе и восприятию не уступают взрослым, а часто даже превосходят.
В первом классе, где я училась, у нас был мальчик, главный отличник, который сидел на первой парте, нравился всем нашим учительницам, и в которого были влюблены все девочки нашего класса. Звали его Саша Пчёлкин. Я бы его и не заметила, и не подозревала, что в него все влюблены, если бы учившаяся со мной в одном классе полненькая смешливая Люся из нашего дома по дороге домой не рассказала мне, какой он замечательный, красивый, и каким успехом пользуется. На следующий день я его разглядела, но стадным чувством не прониклась и для себя решила, что он как нарисованный из книжки. Не заинтересовал. Но вот запомнился же, даже как зовут помню, и хотя нам было всем по 7 лет, интересы и симпатии уже тогда были.
Все мы формируемся ещё в детстве, и даже, видимо, ещё до рождения, и всё, что в нас закладывается, потом развивается, совершенствуется, дополняется - но основа остаётся, она есть, и она с нами до конца. Удивительно устроена вся эта система.
Мы думаем, что многое не помним, но иногда вдруг бывает, извлекается что-то без нашего усилия - при мне в гостях открыли шкаф и донёсся слабый запах…И я перенеслась в другое время: передо мной открыли дверь, пригласили зайти в большую комнату с потолком, который можно увидеть, запрокинув голову далеко назад, а в комнате живут два пожилых человека, посередине круглый стол, покрытый вязаной скатертью с длинными кистями, а старая женщина в комнате держится прямо и одета так, как будто собралась в театр: изящные темные туфельки на небольшом каблуке, черная узкая прямая юбка и шелковая блузка кремового цвета с воланом спереди. Волосы зачесаны назад в прическу узлом. Это моя ленинградская родня. А запомнила я все подробности, потому что была подростком, и потом с мамой обсуждала, как это дома можно так одеваться, это же неудобно. Мама отвечала - у них так принято, они привыкли. Я удивлялась, и хотя мы тоже дома в халатах ходить не любили, но блузка и туфли на низких каблуках - это было уж слишком. В их комнате так странно пахло, такой старческий слабый запах. Память запомнила. У вас бывает? Много всего можно вытащить из нашей памяти.
Всем спасибо!