...Если бы ему еще недавно сказали, что завладев миллионами, он станет влачить жалкое несчастное существование, Влад не принял бы подобной шутки. Однако факт оставался фактом: присвоив вожделенные сокровища, он действительно оказался в странном положении, - являясь обладателем поистине сказочных богатств, он не имел и малейшей возможности пользоваться ими. Былые мечты, когда добыв еврейское золото, он организует свое дело, сделается крутым бизнесменом, сейчас даже не вспоминались. Все поступки последних месяцев были подчинены единственной цели - выжить. Что и говорить, переплет, в какой он по собственной глупости попал, был из тех, которому откровенно не позавидуешь.
...Влад зашел в кафе, уселся лицом к окну. Теперь он всегда, если случалось перекусывать в какой-нибудь забегаловке, устраивался так, чтобы иметь хороший обзор и в случае опасности запасные пути отхода. Пока официант занимался его заказом, он внимательно изучал припаркованные за окном автомобили. Все было спокойно. Влад расслабился: сегодня он сможет, наконец, нормально поесть.
Он едва успел отщипнуть кусочек омлета, когда, дико взвизгнув тормозами, блокируя входную дверь, на тротуар выскочил уже знакомый черный внедорожник.
Ему хватило буквально секунды, чтобы правильно оценить ситуацию, выскользнуть из-за стола в узкий коридор служебных помещений. Отшвырнув в сторону администратора, он бросился к заваленному тарой черному ходу.
…В этот раз он сумел оторваться почти на сутки.
…Хозяйка повела носом, принюхалась, неодобрительно покосилась на странного квартиранта.
- Ты бы хоть помылся что ли... От тебя, как от кнура, за семь верст разит. Небось, уже и сам не помнишь, когда мыло в руках держал...
Влад машинально провел рукой по заросшим щетиной впалым щекам, ничего не ответил. Да и что он мог сказать?.. Совершенно забывая смотреть на себя в зеркало, он временами даже пугался, замечая где-нибудь свое отражение. Он теперь очень правдоподобно напоминал умалишенного революционера-народовольца, долгие годы томившегося в застенках царских казематов: впалая, как у чахоточного грудь, пожелтевшее, с тонкой, словно пергамент, кожей нездоровое лицо, настороженный, со следами явного душевного расстройства, затравленный взгляд... Такая вот она оказалась плата за мечту... Он потер ладонью подбородок: помыться, конечно, не мешало бы... Вот только... Влад глянул в окно на редких в этот полуденный час прохожих. Нет, не стоило рисковать: те несколько минут, пока он станет плескаться в душе, вполне могут оказаться последними в его жизни. Он кинул на стол несколько купюр.
- Я вас прошу, купите что-нибудь из еды и одежды: тенниску, пару трусов, носки...
- Тенниску какую?
- Все равно - только бы налезла. А сдачу оставьте себе.
Хозяйка тихо ойкнула, моментально прибрала к рукам деньги.
***
...Его положение было отчаянным.
Понимая, что страшная развязка неизбежна, Влад старался и ничего не мог изменить, - они крепко упали ему на хвост. Уже через пару месяцев таких гонок он вдруг как-то по-особенному ясно осознал всю бесполезность своих пряток. Оперативность, с какой преследователи всякий раз выходили на его след, не могла быть случайной. И уяснив, наконец, этот более чем очевидный факт, Влад, пожалуй, впервые с момента начала своей операции по-настоящему понял, в какую, мягко говоря, нехорошую историю влип.
...Он даже приблизительно не знал, откуда старый еврей взял свои сокровища. Но едва столкнувшись с их настоящими хозяевами, скоро сообразил, насколько серьезными людьми те были. Перебежать таким дорогу оказалось себе дороже. Он не мог теперь без горькой иронии вспоминать, как радовался, ускользнув от них в первый раз. Представляясь себе едва ли не суперменом, он ликовал, гордился собой как трехлетний ребенок, которому удалось спрятаться за мягкую игрушку, обвести вокруг пальца больших взрослых дядей. Владу казалось, что оторвавшись от своих преследователей, он уже навсегда распрощался с ними, оставив в дураках целую «семью». Проанализировав ситуацию, он перестал волноваться и за судьбу родителей: бандиты не тронут их, пока не доберутся до него самого. Убивать стариков было просто невыгодно: заложники всегда оставались ценным и абсолютно конвертируемым товаром. Влад помнил, как потешался над облапошенными противниками, - не они, а он диктовал им условия, шантажировал отобранными ценностями. Его самонадеянность, казалось, имела под собой существенные основания: преступный век «семей» и всякого рода криминальных сообществ короток. Погибая в борьбе друг с другом и с правоохранителями, они через пару лет оставляли после себя только толстенные тома уголовных дел и тяжелую память. Влад рассчитывал переждать эти недолгие смутные времена, и пока Закон и власть добивали его настырных на еврейское золото конкурентов, не торопясь продумать бизнес-план, провести необходимую для будущего предпринимательства подготовку. Разлука с родителя поначалу тяготила его. Но успокаивая себя тем, что уезжать, начинать новую жизнь все равно рано или поздно пришлось бы, грелся надеждой на скорое и благополучное с ними воссоединение. Добравшись до столицы, Влад прежде всего уладил дела с «наследством». Он подумал и не стал открывать счета, арендовал в разных банках несколько анонимных сейфов, спрятал в них немалые свои сокровища. Часть же денег - в тугих новеньких упаковках - и конверты с шифрами банковских ячеек он уложил на дно небольшого «тревожного» чемоданчика. Поглаживая черные кожаные его бока, Влад думал о своей великой тайне, о будущем, которое так неожиданно удачно сумел себе обеспечить. Забота о завтрашнем благополучии отодвинула в сторону еще недалёкие печальные события, и уже редко и без былого надрыва вспоминая погибших компаньонов, он выбросил их из своей памяти, как бесполезный и обременительный груз. Чувство вины, которое мучило его еще недавно, ушло безвозвратно, только однажды пребольно напомнив о себе. Устраиваясь в столице, Влад временами звонил родителям, интересовался последними новостями. От них он узнал, что Вера Александровна все-таки нашла в себе силы похоронить сына, но недолго зажилась после этого на свете. Опасаясь, как бы соседнюю с Борей могилу не заняли посторонние, она напилась таблеток, умерла, завещая похоронить себя хотя бы в его ногах. Разбитого параличом умалишенного Виктора Михайловича увезли родные, поместив в частную хорошую клинику.
Влад долго мерил шагами пространство гостиничного номера, поглядывал на окружавшую его роскошь, думал о том, как, в сущности, недорого стоят чужие жизни...
Впрочем, тогда его хандра прошла быстро. Сбрасывая с себя остатки скорби, Влад окончательно отрекся от прошлого, устремился в будущее. Проверяя свои бизнес-идеи, он теперь целыми днями пропадал на биржах, проводил консультации, переговоры, нащупывал нужные связи, заводил знакомства. Он так увлекся обустройством новой жизни, что едва не погиб, только чудом избежав уготованной для него западни.
…Сначала он не поверил собственным глазам: опустившись на корточки, несколько секунд внимательно рассматривал входную дверь, отыскивая условную метку. Ее не было. Обрывок тонкого сиреневого волоска, который он, уходя, как пароль, закладывал в дверную щель, бесследно исчез. Это могло означать только одно: кто-то был в его отсутствие в квартире, открывал ее. Хозяева жилья исключались: они не имели ключей от нового замка. Потеряться сама метка ни при каких обстоятельствах не могла. И уже понимая, что означала зловещая, будто застывшая за дверью тишина, Влад осторожно попятился и вдруг бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Он едва успел выскочить на чердак, когда услышал торопливый топот и крик погони. Краешком сознания хваля себя за предусмотрительность, за то, что едва поселившись здесь, не поленился обследовать и эту, и ближайшие крыши, легко оторвался, заранее намеченным маршрутом ушел от преследователей.
Запасная квартира находилась на другом конце города. ...Едва взглянув на особым образом зашторенные окна, Влад понял, что и здесь его уже ждали...
Самое противное заключалось даже ни в том, что его явки были провалены, а в том, что он в малейшей степени не понимал, как они могли на него выйти, что, оказывается, все это время был под колпаком многодневной слежки.
Влад юркнул в какой-то проулок. Несколько припаркованных на тротуаре у стен домов легковушек мирно дремали. Не раздумывая, он бросился к ближайшей из них, ударом выбил боковое стекло, сунул руку в салон. Через мгновение машина уже неслась пустынными улицами, то и дело, проскакивала проходные дворы. Немного не доезжая до центрального проспекта, она в последний раз свернула в короткую подворотню и вдруг «зачихала», «закашляла», медленно остановилась. У него не было времени возиться с ремонтом. Подхватив бесценный свой чемоданчик, Влад бросился к метро. Еще через несколько минут он был уже на окраине Москвы.
…Таксист настороженно всмотрелся в его взмокшее лицо, на всякий случай предупредил: «В долг не катаю...»
- В аэропорт. Гони, батя, плачу по тройному тарифу.
(продолжение следует...)