Loudersound 4.08.22 Стивен Хилл (Metal Hammer) #classicrocknews
От хаотичного начала «Плана побега Диллинджера» до «травмы» их финала, Грег Пусиато оглядывается на жизнь на переднем крае тяжелой музыки.
В 2001 году Грег Пусиато [Пьюси`эйто] стал фронтменом печально известных сумбурных выскочек The Dillinger Escape Plan [— американская маткор-группа, считающаяся родоначальником жанра Математический хардкор - (Mathcore)]. Мало того, что живые выступления «Диллинджера» стали легендарными из-за того, как Грег и его товарищи по группе доводили свои тела до предела, записи, которые они сделали, показали невероятный рост популярности; от матнойзового терроризма их первых дней до огромных альт-синти-джаз-метал миксов на их последних альбомах, ничто из этого не было бы возможно без пронзительного вокала Грега.
Когда мы представляемся через Zoom и шутим, что каждый вопрос будет о его скандально известной дефекации на сцене фестиваля в Рединге в 2002 году, он вздыхает и говорит нам: «Это так странно, потому что это никому нигде не нужно, кроме Великобритании! Я просто скажу то же самое, что уже говорил».
Его скука по этой теме вполне справедлива, потому что в этом человеке гораздо больше, чем один грязный протест 20-летней давности. Metal оплакивал, когда «Диллинджер» объявил о своем распаде в 2017 году, но для Грега это был совсем не конец. Он продолжал раскрывать свои творческие порывы в супергруппе Killer Be Killed (вместе с легендами Максом Кавалерой и Троем Сандерсом), выпускал эмбиент-электро-поп альбомы со своей группой The Black Queen и продюсировал сольный материал, который просто невозможно классифицировать, включая его новый альбом Mirrorcell «Зеркальная Клетка».
Он также работал над прошлогодним сольным альбомом гитариста Alice In Chains Джерри Кантрелла Brighten, который звонит во время нашего разговора. Грег, как всегда джентльмен, проигнорирует его и скажет нам: «Вы важнее».
Блин! Ясно, что Грег является самым интересным персонажем в этом конкретном телефонном разговоре, поскольку он рассказывает нам историю своей жизни.
***
Какое твое первое воспоминание связано с музыкой?
«Это было так давно, что я не помню, но у меня есть странное воспоминание о том, что у меня был игрушечный проигрыватель, который играл всего лишь одну песню — это была песня Смурфиков или что-то в этом роде. Мне тогда было года три. Я помню, что понимал, что звук исходит из этой штуки, и мне хотелось слушать его снова и снова.
Очень трудно вспомнить что-либо, что было настоящей музыкой... мой отец был в восторге от REO Speedwagon, и мои родители брали меня на их концерты, когда мне было четыре или пять лет, и я это помню, потому что моя мать вставляла мне ватные тампоны в уши, и мне не нравилось, как всё звучало, поэтому я вытащил их, и до сих пор я никогда не использую беруши. После этого произошел ускоренный переход к Metallica и им подобным».
Когда ты впервые сделал что-то творческое?
«Я был невероятно творческим в самом юном возрасте. Моя мама говорила мне, что у меня был игрушечная барабанная установка, на которой я не переставал громыхать, но к тому времени, когда я пошел в детский сад, я уже пытался придумывать истории; У меня был небольшой альбом с персонажами, которые получали сверхспособности, когда ели драже M&Ms. Раньше я писал в нём каждый день, потом однажды... просто перестал. Но это было как отвлечение от рассеянности. Я не мог сосредоточиться и заниматься в школе, меня там будто не было; меня просили что-то сделать, а я просто не мог, потому что все эти истории крутились у меня в голове».
Это было задолго до того, как тебе поставили диагноз СДВ - синдром дефицита внимания, верно?
"Ага. Просто тогда его действительно не было. Это было то, о чем на самом деле никто не знал. Только в старшей школе я услышал этот термин. Если вы хотите спросить «Связан ли синдром дефицита внимания с творчеством?», я думаю, что это очень важно».
Насколько тяжело тебе было в школе справляться с этим ещё невыявленным заболеванием?
«Людей с СДВ часто считают очень умными, потому что у них быстрый мозг, а учителя меня раздражали. Они всегда снова и снова беседовали с моими родителями о том, что я не уделяю должного внимания и делаю всё в последнюю минуту. Я не могу делать того, чего не хочу, но я никогда не думал об этом иначе, как о разочаровании. Я знал, что я другой, потому что я просто ни хрена не мог делать, и я знал, что другие люди могут, даже просто вставая утром... Я видел, как люди делают свои дела, а я просто не мог.
К тому времени, когда я поступил в колледж, и нам пришлось писать эти чертовы эссе, я даже не мог прочитать главу в книге. Я должно быть не прочитал ни одной книги до конца за всю среднюю школу; Я просто пролистывал их, читая по диагонали, и вешал всем лапшу на уши. Но я действительно хорошо сочинял. У меня был учитель, который сказал мне, что я был лучшим сочинителем рассказов, которого он видел за 30 лет, но это был такой позор, что я не применял этот дар для дела. И я подумал: «Ну, может быть, я применю это в другом контексте, чем в том, в котором, как вы полагаете, всем следует заняться», и примерно так и произошло».
Вы начали играть на гитаре рано, не так ли?
«Да, я знал одного барабанщика, и я возил свой усилитель к нему, и мы джемовали, типа «Нирваны» или что-то в этом роде. Но когда я начал сочинять свои собственные вещи, вот и всё — я стал одержим, и это было единственное, что я мог делать. После этого я перестал оставлять гитару и моё оборудование у него дома на случай, если я проснусь в 3 часа ночи, и мне будет нужно сыграть придуманный рифф.
Это было захватывающе; это была та сцена, когда ты даже ещё не группа, но эта безымянная штука значит для тебя всё - это широко распространённый юношеский максимализм верить, что ты на пути к тому, чтобы стать новой «Металликой». На самом деле я уже использовал некоторые из риффов, которые я написал в то время для группы Killer Be Killed, и я чувствовал себя немного виноватым из-за лояльности к этому проекту, но было забавно говорить, когда Макс [Кавалера] спросил меня, откуда взялся этот рифф, что он из того, что я придумал, когда мне было 13 лет».
Вы были поклонником The Dillinger Escape Plan до того, как присоединились к ним, не так ли?
«Забавно, до недавнего времени в моей жизни было только два периода: до- и пост-диллинджеровский. Это было такое важное событие в моей жизни, но, если вы говорите о том, когда я впервые присоединился к группе, я был фанатом недолго, вероятно, прямо перед тем, как вышел [дебютный альбом 1999 года] Calculating Infinity. Они были уникальны, и я мог сказать, что на них стоит обратить внимание. Я не думаю, что люди понимают, насколько крутым он был тогда - эта запись была как удар молнии с другой планеты.
Я был на концерте группы Candiria в Балтиморе и помню, как стоял снаружи и разговаривал с каким-то парнем, которого знал по сцене. И я спросил, не слышал ли он что-либо о Dillinger Escape Plan и он ответил: «Жаль, но они распались - они потеряли своего певца и теперь занимаются прослушиванием кандидатов».
Вот когда твои уши навострились!
«Да, он сказал, что я должен найти их на сайте. Это были первые дни интернета, с коммутируемыми модемами, и загрузка всего этого дерьма занимала целых 10 минут. В тот момент у меня даже не было доступа в интернет; На следующий день мне пришлось пойти в местную библиотеку. Конечно же, есть адрес, на который можно отправить кассету и инструментал 43% Burnt. Я думал, что пройду. Я связался с другом в местной студии и решил сделать два дубля: один, как будто я никогда раньше не слышал эту песню, и написать для неё новый текст, а затем имитировать то, что уже было. Вот так всё было. Но я сделал лишь одну копию... Не знаю, где она сейчас.
Я не получил никакого ответа и решил снова отправить письмо по электронной почте; они сразу же ответили. Видимо, в первый раз я не оставил никаких контактных данных. Бен [Вайнман, гитарист Dillinger] сказал: «По сути, ты единственный человек, которого мы хотим прослушать. Ты можешь прийти завтра?» У меня была подработка, и мне не давали выходной, поэтому я уволился. Я выучил песни за четыре часа езды от Нью-Джерси. Я был там пару раз и пробовался.
Во второй раз они сказали: «Мы не хотим выглядеть грубыми, но нам нужно поговорить наедине», и оставили меня в этой комнате где-то на два часа. Они вернулись, мы пошли поесть в закусочную и они просто оставили меня там, чтобы приколоться и посмотреть, что я буду делать. Затем они небрежно сказали: «Если ты хочешь работать с нами, давай попробуем". Но на самом деле это не было похоже ни на что, кроме как на присоединения к какой-то местной группе».
Они так быстро выросли после твоего прихода. Сыграл ли в этом большую роль тур с System Of A Down в 2002 году?
«Мы были частью грайндкор-сцены лейбла Relapse Records— с такими группами, как Coalesce, Botch. Никто толком об этом не говорил, пока не случилась история с «Системой». Мы ездили в фургоне по Соединенным Штатам; игровые залы даже на 200 человек ощущались как большое шоу. Если там набиралось человек 70, мы уже считали это неплохим шоу – такова там была наша шкала успеха ... мы думали, что такая группа, как наша, не сможет стать более известной.
Как бы то ни было, у нас был друг нашего друга, который был нашим менеджером, и он сказал, что Дарон [Малакян, гитарист] из System Of A Down связался с нами по поводу выступления у них на разогреве в европейском туре, который начнется через две недели. Мы просто офонарели: «ЧТО?!» Мы спросили, какого размера будут залы, и они сказали, что у них все места уже забронированы на аренах, а в Италии - на больших и гигантских футбольных стадионах— и они уже все распроданы. Для нас это были бесплатные выступления, но мы знали, что должны там выступать.
Этот тур изменил для нас всё. Мы бы никогда не попали на фестиваль в Рединг и Лидс, ни на одно из этих больших европейских шоу, не было бы прессы, которую мы получили в NME, или что-то ещё, всё это пришло после того тура. Когда мы вернулись, мы стали в два или три раза популярнее, чем были раньше».
Но реакция фанатов SOAD была… давайте будем вежливы и скажем, что мнения разделились.
«Ну, мы вели себя вызывающе, выражали неповиновение, которое исходило из сопротивления всему. Мы держались за это право до конца. Даже когда выступали перед 3000-ми человек в Лондоне или где-то еще, мы всё еще думали, что мы группа-выскочка, «белая ворона».. Мы по-прежнему думали о себе как о молодой группе, говорящей «идите на х**» всем подряд. Но в том туре нас безжалостно освистывали и в то время это совсем не казалось успехом.
Только когда мы вернулись и поняли, что если ты обычно играешь перед 200-ми людьми, а потом получаешь 800 из 5000 зрителей... это огромная разница для группы нашего уровня. Внезапно стало 600 человек там, где раньше было 200. Мы поняли, что что-то произошло.
Но нас так сильно освистывали, что мы даже не могли слышать наши мониторы, и это навело нас на мысль, что все нас ненавидят, и нас просто использовали как топливо. Мы ненавидели фанов, индустрию за то, что они сдерживают нас, другие группы за то, что они не так хороши, как мы, и не берут нас в тур, потому что боятся нас. Всё стало тем, против чего нужно бороться».
Насколько тяжело было, когда вы оказались в бульварных изданиях в 2012 году из-за твоих отношений со взрослой актрисой Дженной Хейз?
«Это было очень странно. В то время я жил в Лос-Анджелесе, я был окружен множеством знаменитостей, но всё это было так для меня необычно. Я не считал свой роман чем-то особенным, а потом всё раздулось до предела и вызвало недовольство во многих средствах массовой информации. Тау появился ещё один снежный ком из серии «идите все на х**!», который действительно окрасил следующие 10 лет моей жизни.
Я стал намного больше ограждать себя, вышел из социальных сетей и стал намного больше защищать свою личную жизнь. Это было очень неудобно для меня и всех остальных в группе. Вся ваша личная жизнь стала темой для разговоров и пересудов, а меня вообще не интересуют знаменитости. Я не думал, что людям это будет интересно, но оказалось, что это не так. Если вы не хотите потерять их полностью, вы должны отступить».
«Диллинджер» распался в 2017 году. Каковы были ваши первые эмоции после этого?
«Мне было действительно хорошо. Было ощущение, что мы летим в черную дыру, за предыдущие пять лет всё становились хуже. Личное развитие, которого мы не добились, потому что оно остановилось и тормозило наш рост. В туре вы находитесь в каком-то пузыре, где ваша способность жить обычной жизнью действительно искажена; вы всё больше и больше изолируетесь от нормальной жизни.
Когда мы объявили о распаде, эти два года в туре были особенно плохими. Это изменило наш импульс; ты становишься популярнее, но это не из-за того, что ты делаешь, а потому, что они не хотят скучать по тебе. Такое ощущение, что тебе поставили этот диагноз, и ты повсюду таскаешь с собой эту умирающую штуку.
Все приходят как бы попрощаться с тобой. Это было уже совсем не весело, мы не ладили друг с другом, каждое шоу было последним шоу, как похороны, в каждом отдельном городе. Это ничего вам не дает. Одно или два таких шоу — это круто, 300 таких шоу — это уже как яд. Это дало нам всем возможность вырасти; мы стали людьми, которые должны были быть способны жить без группы».
Плюс ко всему травма, которая случилась в том туре.
"Да, неприятности никогда не заканчивалось. С того момента, как мы объявили о своем распаде, облом, похоже, только усилился; мы попали в автобусную аварию [в Польше в 2017 году], Крис Корнелл покончил с собой, когда мы были с ним в туре. Какого хрена?! Сначала мы думали, что тур с Soundgarden — это доказательство того, что наше крутое дерьмо - наша музыка всё ещё кому то нужна, у нас был момент, когда мы снова были на подъёме.
Затем Крис покончил с собой в середине тура, а я видел его накануне вечером - даже это как-то связано с этим туром… авария с автобусом тоже. Казалось, что вселенная приказывает нам остановиться, как будто это не та энергия, которую мы должны приносить. Дошло до метафорического бега к финишу: «Покончим с этим дерьмом, пока мы не попали в авиакатастрофу». Даже полёты нас немного пугали».
Твой сольный материал настолько удивительно эклектичен, что кажется прекрасным отражением твоей индивидуальности.
"Спасибо, чувак. Я просто знал, что мне нужен выход для всего этого дерьма [материала]. Весь он был основано на моих потребностях. Мне нужно было создать дом для музыки, которую я сочинял, и я не думал, что назову её своим именем при рождении, потому что наша сцена просто не позволяет этого. Я думал, что всё это будет дерзко и нелепо, но любой другой жанр делает то же самое. Как только я его сделал, я действительно почувствовал, что поступил правильно.
Было бы странно выступать от имени такой группы, как Dillinger, но я поговорил с Джерри Кантреллом и спросил его, как мне всё это назвать. А он сказал: «Просто назови это своим именем». Я подумал, что это будет так необычно, а он спросил: «Ну что, может и мне теперь давать работам Джерри Кантрелла название какой-нибудь группы?» Нет, конечно, нет. Это вовсе не странно, и я должен признать, что я уже взрослый артист, и стал чертовски свободным».
LP `Mirrorcell` уже вышел на Federal Prisoner
https://www.loudersound.com/features/greg-puciato-interview-dillinger-escape-plan-chris-cornell-2022
Дорогие мне подписчики канала «Новости журнала Classic Rock»
Подписывайтесь. Ставьте лайки. Мой новый адрес https://zen.yandex.ru/id/604b11228f4dd16ea441a330 - нажать сюда. (Прежние 250 статей сохранены на https://zen.yandex.ru/id/603b424d78039b503bcde861)
Хотите оказать помощь автору перевода: Карта Сбербанка – 2202 2014 8304 3630
Или читайте в ВК в группе https://vk.com/greta_van_fleet
Сохраните себе и заходите когда вам будет угодно, а не когда Дзен покажет.