Портрет господина Маковского удался на славу! Варвара Алексеевна Морозова, вдова купца, почившего Абрама Абрамовича, была «премного довольна». В этом 1884-м году ее жизнь, казалось, началась заново: миновали траур, слезы, трудные времена. Она смогла после смерти мужа взяться за дела Тверской мануфактуры.
Много помогала рабочим, заботилась об их участи. И вот, господь послал ей новую любовь! Счастливая женщина облачилась в новое атласное платье, украшенное золотыми пуговицами. А ее роскошным жемчужным ожерельем любовались все, от мала до велика. Вот только сыновья, Иван, Михаил и Арсений, были, мягко сказано, недовольным сим творением талантливого художника.
Да, в тот год наша героиня, купчиха, предпринимательница и щедрая меценатка, была счастлива, как никогда. Василий Михайлович Соболевский, человек культурный, тонкий, владелец издательства и публицист, не мог ни приметить красавицу-вдову. В юности Варвара Алексеевна слыла невероятной прелестницей, с тонким станом, черными очами и соболиными бровями. Она обожала тонкие золотые ожерелья, серьги из нежного белоснежного жемчуга и розово-персикового коралла. Была чиста и наивна душой, а потому, сразу же покорила сердце продолжателя купеческой династии, Абрама Морозова.
С возрастом очаровательная фея приобрела более женственные, пышные формы. Все же, рождение троих наследников сказалось на фигуре. Но блеск ее карих глаз был по-прежнему юн и горяч. Спустя два года после смерти супруга Варвара Алексеевна вновь ощутила настоящий вкус к жизни. И мы с вами, дорогие читатели, не станем ее осуждать. Да, она ответила на ухаживания нового кавалера. И между ними вспыхнули взаимные чувства. «Я никогда так не любила!» - воскликнула Варвара Морозова, когда осознала, насколько дорог ей возлюбленный Василий Михайлович.
И пусть о них судачат в обществе, то совсем не важно… Увы, владелица крупного состояния не могла ответить на предложение руки и сердца Соболевского. Тогда вдова осталась бы ни с чем и лишилась бы всех прав на наследство Морозовых. «А как же фабрика, строительство школ и больниц для рабочих, их деток? Как же мои благотворительные прожекты…» Так женщина с пылающим сердцем рассуждала о жизни, не имея возможности стать женой человека, которого искренне любила.
Всякий раз, собираясь на свидание с милым другом Васенькой, она тщательно выбирала наряд и самоцветы. Очень уж приглянулось Варваре Алексеевне атласное платье цвета зеленовато-голубой морской волны, словно освященной лучами жаркого летнего солнца. Любимое ожерелье из роскошных жемчужин, богатое, в пять рядов, украшало шею счастливой вдовы. Золотой браслет с расписной эмалью, несколько золотых колец, а еще – шикарный перстень с пурпурным, будто маков цвет, рубином. Быть может, это был подарок покойного Абрама Абрамовича, который очень ценил драгоценности Карла Фаберже. Камешек так и играл на солнце, окруженный россыпью прозрачных бриллиантов.
Наша героиня покрутила колечко в руках и тут же надела его, оставаясь весьма довольной своим новым туалетом. Вот и на портрете живописца Маковского она страсть как хороша. Пусть и Василий Михайлович непременно полюбуется. А какой воротник из золотого кружева на этом платье, ну, просто загляденье! Так размышляла Варвара Алексеевна, шаря по шкатулкам. Она выбирала очередные серьги, тщательно собираясь на встречу с сердечным другом. И остановилась на нежных, почти девичьих украшениях – сережках с жемчужными каплями и бриллиантовыми лепестками. Само воплощение пылких мечтаний и женственности.
По правде сказать, свободного времени у вдовы Морозовой было совсем немного. Строительство фабрик для трудящегося люда продвигалось не так быстро, как она задумала. А еще, вокруг Тверской мануфактуры вырос целый городок из школы, библиотеки, театра, больницы и даже роддомов. Ведь у рабочих были семьи, и Варвара Алексеевна считала своим долгом позаботиться о них. Особо подчеркну, что эта мудрая и предприимчивая женщина часть финансов от морозовского капитала прописала в завещании – для проживания и всех нужд служащих Тверской мануфактуры. Забегая вперед, расскажу, что в год смерти нашей героини грянула Октябрьская революция 1917-го года. И никаких капиталов рабочим, разумеется, не досталось.
Так чем же были недовольны сыновья благодетельницы Морозовой? Конечно, счастьем молодящейся матушки на портрете господина Маковского. Ну, что за вид, в самом деле – платье годится только для юной девицы, а эти пуговицы, настоящая безвкусица… И дорогое ожерелье, как на портретах жен Ивана Грозного, не иначе! Сколько денег матушка на жемчуг-то перевела, не сосчитать. Однако ворчание и придирки детей нисколько не смущали влюбленную прелестницу. А ее жемчужные нити сияли еще краше, вторя блеску огромных карих глаз. Ведь в них отражалась ее добрая душа, трепетная и чуткая.
