Продолжим наше повествование о событиях октября 1964 года. С первой публикацией можно ознакомиться:
За всем этим стоял один человек, который был неизвестен широкому кругу
В Москве стал пропадать хлеб. В Москве! Раньше ели нормальный белый хлеб. А теперь он постепенно становился жёлтым. В пшеничную муку стали подмешивать кукурузную.
850 тонн золота пришлось продать для того, чтобы закупить зерно за границей. Все эти реформы, к сожалению, не дали результата. С хрущёвских времён Советский Союз стал регулярно закупать зерно.
Естественно, всё это не могло не расшатывать авторитет Хрущева.
Слово не воробей
Есть мнение, что спусковым крючком к решению снимать Хрущёва послужило его очень неосторожное высказывание перед отъездом в Пицунду. В этот момент в Москве находился с визитом президент Индонезии генерал Сукарно.
Хрущёв уже должен был улететь в Пицунду, но перед отъездом решил встретиться со своим другом Сукарно. И неожиданно пришёл на приём. Перед этим, видимо, чуть лишнего выпил и произнёс: «Вот я уезжаю на отдых, но я вернусь. Я эту «центрапробку» выбью!».
Что это за «центрапробка»? Может быть аппаратчики, которые мешали ему проводить реформы?
Хрущёв перед вылетом на отдых внёс записку в Президиум ЦК с очередными реформами в сельском хозяйстве. И он понимал, что будет очень большое сопротивление.
И те, кто уже готовил почву к отстранению Хрущёва, поняли — либо сейчас, либо никогда.
Предательство
Хрущёв улетел в Пицунду. С ним был Анастас Микоян. Они отдыхали вместе. И заговорщики, а по иному их назвать нельзя, стали решать — как вызвать Никиту Сергеевича из отпуска. Дальше ждать нельзя.
Поручили Брежневу звонить и вызывать Хрущёва. Тот очень не хотел. Леонид Ильич вообще вёл себя, мягко говоря, довольно трусливо. В конце концов он всё-таки пересилил себя и позвонил Хрущёву: «Никита Сергеевич, приезжайте. Мы тут собираем Президиум». А в это время готовился Пленум по сельскому хозяйству. Хрущёв ничего не заподозрил.
Но вот что любопытно. Обладая КГБ, обладая аппаратом, Хрущёв прозевал, когда заговорщики сплачивались. Когда они вели эти разговоры. Ведь первым, кого они завербовали, это был Семичастный, который был председателем КГБ и, соответственно, ничего не догладывал первому лицу государства.
Хрущёв колебался. Зачем, мол, такая срочность. Отпуск еще не закончился. А ему отвечали, что ведь без вас то мы не можем обсуждать эти вопросы. А они назрели. Хрущёв подумал, подумал и… решил лететь.
В этот момент сыну Хрущёва — Сергею Никитичу — позвонил некий Галюков, который был начальником личной охраны Игнатова, председателя Верховного Совета РСФСР. Он сказал, что готовится заговор против Хрущёва. Доложили. Хрущёв поручил Микояну встретиться с Галюковым. Тот рассказал Микояну всё, что он слышал.
Вот здесь тоже удивительный момент. После своей отставки Хрущёв ни разу не встречался с Микояном. Он понял, что Микоян его предал. Анастас Иванович, поговорив с Галюковым, возвратившись, сказал: «Знаешь, Никита, да нет. Это какая-то ерунда!». А ведь всё-таки Хрущёву было уже за семьдесят. И у него была полная уверенность, что невозможно его снять.
Можно представить такую гипотетическую ситуацию. Предположим, Хрущёв вылетает из Пицунды. Садится в Киеве. Приходит на командный пункт Киевского военного округа. Он Верховный Главнокомандующий. И поверив, предположим, Галюкову, говорит: «Я Верховный Главнокомандующий. Я на командном пункте. Вызываю всех членов Президиума ЦК КПСС к себе». И чтобы было? Всё! Они бы провалили заговор.
Брежнев, когда ему доложили о поступке Галюкова, а КГБ прослушивали звонки в Пицунду, испугался до смерти. Он плакал. Это есть в воспоминаниях Егорычева, первого секретаря Московского горкома КПСС. Мол, всё пропало. Он нас всех арестует!
Непозволительная беспечность
Но Хрущёв никому не звонил. Сел в самолёт и полетел в Москву. Его даже не удивило, что его, первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР, не встречает никто из членов Президиума. Это даже его не насторожило.
Он приехал и началось заседание Президиума. Леонид Брежнев произнёс заготовленную речь. И сказал Никите Сергеевичу прямо в лицо, что он совершил ряд существенных ошибок. Что благодаря его авантюрным выступлениям мир был два раза на грани ядерной войны. Упрекнул его, что он без обсуждения на Президиуме делает политические заявления. Что он присвоил лидеру арабской революции Гамалю Абдель Насеру звание Героя Советского Союза. Да как так, Никита Сергеевич! Как вы могли награждать? Без решения Президиума!
Ведь даже в народе напевают:
«Живёт в песках и жрёт от пуза
Полуфашист, полуэсер,
Герой Советского Союза,
Гамаль Абдель на-всех-Насер».
Одним словом, Никита Сергеевич выслушал много неприятных слов. И он сломался.
Ему дали слово. Сказал, что он благодарит товарищей, что они ему прямо в лицо высказали. Он признаёт, что многое из сказанного справедливо по отношению к нему. С некоторыми заявлениями, прозвучавшими в его адрес, он не согласился. Например, он считал правильным разделение обкомов и райкомов на промышленные и сельскохозяйственные.
Если надо - уйду
«Но если, — сказал Хрущёв, — товарищи считают, что я должен уйти, я уйду. Я даже счастлив, что так происходит. Вот Сталин бы вас всех расстрелял! А я добровольно ухожу, и это свидетельство того, что мы извлекли уроки из сталинизма».
И действительно. Это впервые в истории смена власти, хотя и была носильной, произошла без крови. Без того, как, например, расстреляли Берию в 53-м. Без того, как Сталин убирал раз за разом своих соратников в борьбе за власть. И в этом, безусловно, заслуга Хрущёва.
Дальше, он правда сказал, что еще может работать. Но ему сказали — нет. На пенсию.
Брежнев внёс предложение о персональной пенсии в 500 рублей. Довольно хорошие деньги по тем временам. Дачу в Петрово-Дальнее, где Никита Сергеевич прожил оставшиеся ему шесть лет жизни, и где он занимался огородом и записывал свои воспоминания. Машину. Он попросил, чтобы ему сохранили, как её тогда называли «кремлёвскую кормушку». Официально она называлась «столовой лечебного питания», где можно было за гроши завтракать, обедать и ужинать. Все почему-то предпочитали брать заказами. Дефицитными продуктами высокого качества (икра, колбасы и всё, что угодно).
Эта история многому чему учит
Во-первых, человек, оказавшийся на вершине власти, теряет всё-таки чувство реальности. Соратники Хрущёва сговорились за его спиной. Он, по сути, попал на ту же самую удочку, что и Лаврентий Берия.
Ведь Берия, казалось бы, всесильный руководитель спецслужб, когда умер Сталин, тоже верил в себя. Снял и наружку, и прослушку высших органов государственной власти. И прозевал сговор Хрущева с Маленковым, с другими лидерами тогдашнего Советского Союза. Что они арестуют Берию… Вот сам то он поверил бы в это?
Во-вторых, вседозволенность человека, который занимает высший пост, приводит к «волюнтаризму». Можно и по-свински обходиться со своими ближайшими соратниками. Взять тот случай. Подгорный, который по сути был его соратником, может и заслуживал, чтобы Хрущёв так нелицеприятно о нём говорил. Но это ведь говорилось в присутствии иностранцев. И таких примеров множество.
А в народе тем временем напевали:
«Спутник, спутник, ты могуч,
Ты летаешь выше туч,
Выйди спутник на орбиту,
Забери с собой Никиту».
