Время прочтения - 7,8 минут
Не могу сказать про нулевые, потому что меня тогда ещё не существовало, однако расцвет Вконтакте явно приходится на первую половину десятых. В это время статус был действенным инструментом самовыражения, наряду с заполненными графами "о себе" и репостами. Он регулярно менялся, порой каждый день или даже несколько раз в день, удовлетворяя избыточности сетевого общения, развивавшего коммуникативную среду ICQ и mail-агента, тогда ещё ощущавшуюся новой. Своё название это поле оправдывало, но акцент постепенно смещался с мгновенного снимка состояния и настроения [1] на какое-либо впечатление вообще, причём опосредуемое текстом (в отличие от, например, визуальных опытов, передаваемых фотографией, спрос на что видим во второй половине десятых во всплеске популярности инстаграма [2]). Понравившийся трек, скажем, можно было скинуть сам как чисто аудиальную единицу, но цитаты из треков, то есть уже текстовый уровень, шли именно в статус [3]. Могла там быть и цитата из литературы, недавно прочитанной или пройденной на уроке, или просто удачно пойманная летящая фраза. Люди приземлённые и прагматичные, в особенности же занятые в онлайне, – тогда ещё не такое распространённое явление, – использовали статус, как и остальные медиа своей страницы, под рекламную и техническую информацию: они призывали писать по деловым вопросам в ЛС, оглашали новый выпуск контента и так далее. Само собой, от взгляда на среды как поверхности объявлений поэзия ускользает.
Статус отражает сиюминутную мысль, то есть текст в сознании, неважно, откуда там взявшийся, найденную какой-либо инстанцией личности удачной и при первой возможности зафиксированную. Эта мысль рекурсивна, индексальна, если угодно, потому что указует не на что-то другое (несмотря на неминуемое содержание), а на саму себя в точке возникновения и осознания: такова специфика статуса как посредника опыта (который в разных формах и транслируют соцсети), помимо его чисто информативной функции. Природа схватывания первозданной мысли, любого текстуального впечатления, и являлась притягательным магнетизмом идеи статуса: подлинность человека проецировалась с минимальными потерями.
Цитаты из песен и книг будто бы не суть собственные мысли, и, тем не менее, именно они заполняли подавляющее большинство статусов. Однако собственность мысли откуда-то возникает сама по себе. Детьми мы ещё плохо формулируем своё отношение к миру, подражая действиями и – буквально – словами взрослым, позже – и сверстникам. Кто видел это царство повторения, не мог не ужаснуться сконструированности идентичности. Мы говорим: сынулю научили дурным словам в школе, дочурку научили курить. Личная мысль – эффект восприятия, возникающий при усвоении мысли уже существующей, витающей незримо в воздухе, и признании её своей, себе подходящей до состояния неопознаваемости, с тобой сливающейся, как тёмные воды Леты. Цитата функционирует не как грубая руда текста (в этом смысле скорее её рассматривают лингвисты), а как осмысленная мысль, текст, отразившийся на лице впечатлением и отнесённый к самому себе, порой и в негативности; использование цитаты в литературе или статусе служит самовыражению, собственному высказыванию, нашедшему опору в чужом и узнавшему себя в нём.
Поэзии не существовало до статуса. Как может зазвучать музыка стиха без вневременного озарения от слов, возникших, кажется, прямо в душе? Матёрые поэты способны вызывать слова в зависимости от художественного задания, но они бы никогда не пришли к этому без письма по потребности – это было бы просто скучно. Весь шарм поэзии у девочек переходного возраста сцеплен с пафосом вдохновения, этой мистической внезапной одержимости, оставляющей после себя диковинные строки, так непохожие на техническую привычную речь. Чтобы увлечься любым сложным искусством, – о ересях модернизма, – нужно увлечься – по определению.
Искусство поэзии (в процессе выписывания приходящих на ум предложений) не переизобретается всякий раз стихотворчества заново, а скорее восстанавливается в приложении по выученным алгоритмам прекрасного; подросток кропает не невесть что, а размеры, рифмы, строфы и образы (даже у верлибра есть свои конвенции письма), как то написано в учебниках поэзии. Первые темы поэта до банальности расхожи, язык – неосознанно скопирован – вплоть до словосочетаний и отдельных предложений – из знакомого ему литературного языка, ассоциирующегося у него с поэтическим. Зачастую стихи строятся из строчек полюбившихся песен и романов, в разной степени переделанных и обработанных, и даже педалирование постмодернистских стратегий не прибавляет к статусности. Как нечто целое стихотворение (в подавляющем большинстве речь идёт о совокупности составленных отдельных высказываний-строк) служит самовыражению, то есть овнешнению какого-либо впечатления или проблематики ради общественного обсуждения – последний аспект подтверждается практикой бытования поэзии, из уст в уста на чтениях (даже интимных) и в открытых публике пабликах.
Очевидно, что в становлении поэта стилистические и медиальные модели множатся и усложняются, поэтический процесс осмысляется и подгоняется под доминирующую концепцию, повышается критичность к собственному языку и обозримым влияниям; однако я пишу про рождение поэзии, а не её смерть. Из статуса, атомарного высказывания, такого естественного и афористичного, ёмкого в своей малой форме поля, ограниченного самим божественным вк, как в твиттере, ста с чем-то символами, выходит и возможность поэзии вообще, и потребность к ней, обусловленная его границами. Исток поэзии – биологический бульон общения, сверхбыстрые короткие сообщения, утверждающие статус; в общении же, даже строк и отдельных слов между собой, и её исход. Первый вызов на пути поэта, многими, не ставшими поэтами, так и не покрытый ответом – это тоже статус: он так мучительно хорош в своей простоте, так исчерпывает и одновременно опустошает текущую жидкость потребности, что нет тяги даже начать писать. Чем чаще меняешь статус, тем труднее сконцентрироваться на стихе, он будто разваливается на одинокие строчки. Даже в поздних текстах значимых творцов сквозит призрачным ветром статус – или на этот раз ты поёживаешься от холода собственных ассоциаций, а слова перед тобой вроде бы температурно индифферентны?
[1] как, например, в прото-мессенджерах вроде пресловутых ICQ и Mail.ru Агент, где тоже существовал статус, но он кодифицировался набором подходящих под все случаи жизни смайлов и словами, описывающими состояние; можно было написать и что-то своё, но предзаданный спектр чувств делал своё дело
[2] характерная тенденция этого времени, актуальная и по сей день – исход из ВК в инстаграм как более удобную для передачи опыта площадку (из-за содержательности и простоты фотографии в противовес другим медиа). Подписи под постами в инстаграме частично перенимают функцию статуса, а Вконтакте в поле статуса многие пишут свой инстаграм, что выстраивает сложную систему зеркал идентичности
[3] любопытна функция трансляции трека в статус: много кто слушал пиратскую музыку ВК и мог поделиться информацией о том, что играет именно сейчас, посредством статуса. Постоянный текстовый статус перекрывался на время названием трека. Музыка, моментальный аффект, синхронный комплекс впечатлений и ощущений, фиксируется статусом через ссылку на трек, то есть общее место
Автор - Владислав Востоков