Начало.
Желая побыть в одиночестве, Владислав выходил на зубчатую стену. Он хорошо знал ее, заботился о ремонте, хранил у себя ключ от двери на лестницу, ведущую на крышу. Чем выше, тем лучше… Самая высокая башня в доме поднимала его надо всем миром.
Завернувшись в плащ, Влад прислонился к белой обмытой дождями стене и выглянул в амбразуру на стену, изгибающуюся к башне, старейшей, квадратной, неприступной.
Владислав обрадовался, что не смог произнести ни слова. Он был угрюмым, это правда, но не сумасшедшим. Существовала только одна проблема: ведь не удастся же молча общаться с прислугой вечно.
И Полина. Он оперся руками о стену, прижавшись к ней лицом.
Если честно, воспоминание о Полине немного тронуло его. Владислав начал понимать это, когда проснулся сегодня и обнаружил себя одетым. И даже тогда он не расстроился по-настоящему, а только немного смутился, что уснул в первую брачную ночь. Влад умылся, привел в порядок одежду, воспользовавшись помощью домработницы, которая оказалась очень толковой… и очень услужливой, несмотря на угрюмое молчание Горина. Очевидно, поэтому её и приняли на службу.
Спускаясь по лестнице, Владислав представлял, как встретится с Полиной. Даже рискуя показаться бесцеремонным, он решил объяснить ей, где она должна спать. Он подбирал нужные слова, когда услышал, как Денис советовал ей не спать с ним вообще.
Он притворился ничего не понявшим. Это было очень легко. Владислав просто молча стоял на пороге. Немой. Подавленный. Плохо соображающий.
Полина виновато посмотрела на него, но он улыбнулся ей, подошел к буфету и налил себе шоколад.
Он мог все понять - даже в таком ужасном состоянии. Но рана от этого болела не меньше. Владислав подумал… предположил, что исчезновение его из этого мира полностью компенсировало бы неприятности окружающих. Исчезнет Горин, и вместе с ним все остальное. Ни малейшего следа.
Владислав понимал, что Полина заметила…
Ну, а если нет… значит, нет.
Он взглянул на небо, чувствуя слабость, боль, злобу и беспомощность.
Горин нервно засунул кулаки в карманы плаща. Если она хочет расторгнуть брак, пусть расторгает. Денис просил ее остаться, пока она будет нужна здесь, но Владислав не хотел этого. Идея стать его женой родилась из слабости и его помешательства.
Пусть уезжает.
Владу полегчало. Он собирался вести себя спокойно. Пусть уезжает. Горину не требовались ни она, ни ее защита. Ему все равно, есть ли она в его доме. Упрямый цветок.
Владислав посмотрел на холмы. Он принял все это – дом и наследство - ради спокойствия в жизни. Он пытался не делать этого, но сделал. И не знал, какое имеет счастье.
Горин опять мог все потерять. Он ощутил пронизывающий холод. Дом принадлежал ему. Но они могли связать его и превратить в ничто… Если они приедут… Если попытаются забрать его…
Запертый, закованный в цепи, разбитый. Уничтоженный.
Он не позволит этого.
Владислав знал все, что нужно было знать про свой дом. Он знал про подземный ход длиной в двести семьдесят метров. И ключ от башни находился у него.
Владислав застал Полину в гостиной, рассматривавшую один из старинных портретов. Внизу висел старинный крест.
- Красиво, - сухо произнес он. Полина оглянулась.
- Роскошная комната.
- Благодарю.
Он дал ей понять, что не воспринял ее слова, как комплимент.
Полина повернулась к другому портрету - двое мальчиков прижались к мастифу, который был выше их обоих.
- И это приятно.
Влад кивнул.
- Брат.
- Твои братья?
Владислав посмотрел на портрет - Дмитрий был похож на него. Сам Влад стоял с другой стороны. Он поднял руку и указал на кудрявого мальчика в коротенькой курточке.
- Я… я и… брат. Десять. Дима… шесть. Давно… прошло. Красный… красный… Красная лихорадка.
Владислав вспомнил, как позировал художнику. О, как тяжело было стоять неподвижным, когда тебя ждали поля и игры.
- Собака была… Арнольд.
Он улыбнулся.
- Никогда не убивала… эта собака… даже бабочку.
Полина смотрела молча. Сегодня она была другой, с туго стянутыми волосами, как будто хотела выглядеть абсолютно иначе, не как всегда.
- Ты хочешь… расторгнуть… - Владислав не мог выразиться яснее, - брак?
Она резко взглянула на него и заложила руки за спину.
- Понимаю, - произнес он. - Завтрак… Денис отговаривал… брак…
- Я думаю… так будет лучше, - Полина не отводила взгляда. - Но я останусь с тобой, пока ты не выздоровеешь.
- Сейчас! Довольно! Уезжай… сейчас.
- Ты позволишь мне уехать сейчас?
Владислав злобно выпятил подбородок.
- Я… не говорю. Ты. За завтраком… Денис… расторгнуть брак, - он прошел мимо Полины. - Кровать… прошлой ночью… нет. Поэтому. Расторгнуть. Попроси Дениса… сейчас… расторгнуть.
- Они уехали, - сообщила Полина. - Ждали тебя, но ты куда-то пропал.
- Уехали?
Новость удержала его, вдруг лишила его решимости. Владислав опустил руку.
- Уехали.
Он понял, что это значило.
- Слишком поздно! Они… расскажут. О венчании. Семья. Черт возьми их обоих!
- Я придумала, - Полина села в кресло и сложила руки на коленях. - Я должна остаться, по крайней мере, до нового слушания. Если ты согласишься…
Она сжала пальцы, Владислав заметил на одном из них свой перстень.
- Если ты согласишься, мы не расторгнем брак. Это можно будет сделать, когда тебе станет лучше,- Полина облизнула губы. - Тогда я уже буду тебе не нужна. Я буду тебе в тягость. Когда ты поправишься, увидишь сам.
Владислав хотел возразить ей, но не имел аргументов. Он расстроился и не смог найти нужные слова.
- Если… не поправлюсь? - спросил он. - Что если… никогда? Уедешь?
- Не знаю. Я могу только сказать… Я останусь до нового слушания.
- До… нового?
- Слушания твоего дела.
Владислав замер.
- Опять?
- Да. Ты поедешь опять.
- Когда?
- Пока не знаю. Через несколько месяцев. Твоя тётка предупредит тебя.
Горин сделал несколько шагов к Полине и остановился.
- Новое. Почему?
Его агрессивность, казалось, испугала ее. Она отклонилась.
- Твои родственники. Они настаивают на новом освидетельствовании.
Владислав смотрел на Полину, думал… Он думал, что все уже закончилось.
Горин начал тяжело дышать, не в состоянии сложить слова в вопрос. Он бросился в соседнюю комнату и вернулся.
- Освиде… Сейчас?
Полина не поняла.
- Сейчас! - крикнул он. - Сейчас? Освободить… сейчас?
Влад схватил ее за плечи и приблизил свое лицо.
- Скажи!
- До слушания, - ответила она, - ты подчиняешься закону, как и все.
Горин смотрел на Полину и не мог ни отпустить ее, ни дать возможность пошевелиться.
- Как еще ты мог бы жениться? - поинтересовалась она. Конечно. Конечно. Владислав не задавал вопросов. Он считал себя неполноценным. Он прятался за Денисом, Игорем и Полиной, в своем доме, глупо прятался, будто кто-то из них мог спасти его, когда за ним приедут. Еще одно слушание. Месяцы.
- Полина, - он сжал ее сильнее. - Помоги… мне. Хорошо. Все. Я хочу… согласия… не постели. Останься и помоги. Согласие. Ты уедешь потом… когда я… полностью. Слушание.
Она подняла глаза.
- Продолжаем дело? - Влад нашел ее руку и сжал.
- Нет. Слушание. Все. Не про… постель. Расторгнуть брак.
Полина опустила ресницы. Он посмотрел на нее, сжав ее руку, понимая, что она согласилась остаться еще до того, как кивнула в знак согласия.
Соглашение сделало их отношения более легкими. Полина уже не чувствовала себя так стесненно перед прислугой, зная, что наступил период жизни, который скоро закончится. Когда Влад предложил ей осмотреть замок, она охотно согласилась и даже приняла одно перешитое специально для нее платье, поскольку нельзя же все время ходить в одном и том же.
Полина выбрала голубое сатиновое платье. В гардеробе оно не выглядело таким уж роскошным, по сравнению с другими, особенно когда Полина попросила горничную спороть с него отделку. Но когда она посмотрелась в зеркало при дневном свете, игра цветов была фантастической.
Платье было чудесным. Полина никогда в жизни не носила ничего подобного. Она погладила ладонью ткань.
- Да. Я… Оно… очень красивое.
Подтянув лиф, перешив отделку и набросив на плечи шаль из белого шелка, Полина была готова встретиться с Владом. Когда он увидел ее, она на мгновение заколебалась, испугавшись, что он посчитает ее глупой. Но Влад только посмотрел на нее дольше обычного, улыбнулся краешком рта и взял ее за руку. Платье ему понравилось.
