В глазах Марьи Ивановны, стояли слезы. Они медленно сползали крупными каплями по щекам. Она никак не могла понять, почему её родные предпочитают жить как настоящие свиньи.
-Ты знаешь кто? Ты самая настоящая педантичная чистюля! Нравится тебе стерильность - вот и убирайся здесь сама, вылизывай до блеска! Или переезжай жить куда-нибудь в операционный блок! А мы будем жить так, как нам удобно! - кричал на Марью Ивановну её сын Гарик.
Надо сказать, что такого мнения придерживались все члены их семьи. Только одну Марью Ивановну беспокоил и раздражал бардак. Остальные к разбросанные носкам, немытой посуде и прочим признакам неаккуратных хозяев относились абсолютно индифферентно. Мужа, сына и молодую невестку Марьи Ивановны все в их жизни устраивало.
-Но вы же только посмотрите! Вы же ведете себя как самые настоящие хрюшки! Давеча ты, Гарик, носки свои посреди ванной бросил, да так там и оставил. Тебе трудно было их хотя бы в стиральную машину закинуть? - возмущалась Марья Ивановна, высказывая своё недовольство сыну.
-Да ваааще все равно! Представляешь! - нагло ухмыляясь ответил женщине прямо в лицо сын, да еще и издевательски хрюкнул в окончании разговора.
-Хрю, хрю, хрю!
Это хрюканье вывело женщину из равновесия. Что он хотел этим сказать? "Да, я свинья! Только отстань от меня? ".
Чистоплотная Марья Ивановна никак не могла смириться с тем, что в доме никто, никогда и ничего за собой не убирал. Ей приходилось убирать за всеми.
-Ну, ребята, ну если вы почистили зубы, надо же следы пасты смыть за собой в раковине! Это же несложно! - выговаривала она неизвестно кому. В пустоту. Всем выговаривала!
А родные только смеялись в ответ, а в последнее время взяли моду дружно хрюкать ей в ответ. Издевались над Марьей Ивановной таким образом.
-Хрю-хрю-хрю!
А она не могла смотреть на грязь спокойно… шла, мыла раковину или ванну за кем-то или собирать грязные носки, раскиданные по дому.
Приходила на кухню, а там уже гора немытой посуды в раковине лежит! Позавтракали и сгрузили! "На, мама, мой, раз ты у нас такая чистюля! "
-Ну граждане, дорогие, ну если каждый из вас за собой тарелку или чашку помоет, времени это много не займёт, а на кухне чисто будет! - снова возмущалась она в глухую пустоту.
Но весёлая семейка снова радостно и дружно хрюкала, разбегаясь каждый по своим делам.
-Нам некогда! Хрю-хрю-хрю! Нам и так хорошо!
А она ходила, складывала вещи на место, стирала, подтирала, мыла, гладила… Как горничная…
Но обиднее всего было это наглое, беспардонное хрюканье: "Хрю-хрю-хрю", которое всегда следовало в ответ на её замечания. Вроде это не они плохо как-то поступают, а Марья Ивановна им всем жизнь своей занудной чистоплотностью портит!
И вот однажды плохо стало Марье Ивановне, сердце прихватило после очередного дружного хрюка. Вот прямо на глазах у наглых, хрюкающих родственников схватилась женщина за сердце и упала. Нервы не выдержали.
Испугались все, конечно, забегали, заметались, скорую вызвали. Ведь кто знал, что Марья Ивановна так отреагирует.
Неделю в реанимации Марья Ивановна пролежала, никого к ней не пускали.
А потом пришёл к ней в палату доктор. Маленький такой, седенький, волосешки жиденькие из под белой шапочки торчат. На носу очки круглые. Щёчки розовые! Ну прямо доктор Айболит из детской сказки.
Марья Ивановна даже заулыбалась, вспомнив слова из всем известного произведения: "Приходи к нему лечиться и корова и волчица"....
А доктор смотрит на неё из-за своих круглых очков. Взгляд добрый, внимательный, и понимающий, и говорит так, как-то по-отечески. Вроде она не пожилая тетенька предпенсионного возраста, а маленькая девочка с косичками.
-Ты вот, что, деточка, расскажи мне подробнее, что с тобой случилось…
А Марья Ивановна, вдруг расплакалась и рассказала этому доктору всё-всё. И про то как её родные свинячат, и про то, как она подтирвет и убирает за всеми, и про то, как её не уважают совершенно, а еще и нагло издеваются. Хрюкают!
-Представляете, вот так: "хрю-хрю-хрю" - изобразила она своих родных.
А доктор очень добрый был. Подсел к пациентке поближе, головой покачал, достал платочки одноразовые, слезы Марье Ивановне вытирает, слушает внимательно, сочувствует.
А потом, когда больная, наконец, выговорилась, и всхлипывать перестала, сказал ей так спокойно и даже жестом руки себе помог. В смысле махнул рукой. Пофигистки так махнул…
-А ты, деточка, просто возьми и плюнь! Не убирай, не упрекай, не упрашивай! Не терпится тебе убрать за кем-то? Не торопись, ляг на диван, да книжку почитай или телевизор посмотри! И то пользы больше будет.
-Да как же так?! Мы тогда как на помойке будем жить! - возразила Марья Ивановна. Она даже представить не могла, как это можно не убирать…
-А Вы, деточка, жить вообще хотите? -спросил добрый доктор, мягко держа её за руку.
-Ну, конечно, доктор хочу!
-Ну вот представьте себе, что жить в грязи - это своего рода плата за то, чтобы оставаться в живых. Я к тому, что лучше жить в грязи, но жить!
Вам надо себя беречь, нервы свои беречь, сердечко ваше слабенькое беречь, а там хоть трава не расти…
Делайте только то, что Вам хочется, а не то, что должны. Вы же слышали, наверное, что все болезни от нервов?
Марья Ивановна послушно кивнула.
- Ну так вот! Это правда! - воскликнул Айболит.
Маленький, добрый доктор был настолько убедителен, что Марья Ивановна поверила его словам и приняла их. Всё время, пока она находилась в больнице, женщина думала над словами доктора, представляла, как будет себя вести. Настраивалась.
И ведь смогла! Пришла Марья Ивановна домой из больницы, а в доме грязища. Те две недели, пока она лежала в больнице, дома никто не убирался. На полу грязные капли - видно, чай или кофе в комнату несли, разлили, да так и оставили. На мебели пыль в палец толщиной, можно записки друг-другу пальцем писать. В ванную вообще страшно зайти и неприятно.
А на кухне красуется Эверест из грязной посуды.
-Они уже даже праздничный сервиз из стенки достали, ждали, что я приду и вымою. А я не буду мыть! - усмехнулась про себя Марья Ивановна.
Вся семейка ожидала, что их чистюля сейчас же напялит фартук и мягко возмущаясь, возьмется за уборку. А она только махнула пофигистки рукой, как тогда добрый доктор в её палате. Ушла в свою комнату, легла на кровать. Потом встала, взяла томик деревенских рассказов Шукшина. Лежит себе читает и даже смеётся.
Есть захотела, пошла на кухню, одну чашку себе сполоснула под краном, бутерброд сделала и снова в своей комнате с книжкой закрылась.
И так хорошо Марье Ивановне стало! Вот вроде как из рабства освободилась. Лежит себе, да книжку читает. И никто не смеет на неё хрюкать.
В субботу Марью Ивановну разбудил гул пылесоса и командный голос невестки:" так, я посуду мою, ты пылесосишь, а Сергей Владимирович санузлами занимается."
-Вот так-то - подумала Марья Ивановна - и в свиньях могут проснуться люди, когда они понимают, что убирать за ними никто не будет. Прав был добрый доктор Айболит.
Ей очень хотелось подскочить с кровати, надеть фартук и кинуться помогать своим родным. Но Марья Ивановна, вспомнила маленького доктора и повернулась на другой бок.
-А я ещё немного посплю, доктор сказал, мне нервы беречь надо!
Когда она, хорошенько выспавшись, вышла из своей комнаты, всё вокруг сияло чистотой. Начищенные краны блестели, сантехника сияла белизной, машинка весело стирала собранные со всего дома носки. А невестка с усердием отмывала грязную посуду.
-Ну что, черти, поняли, как противно жить в грязи? И что за вами никто здесь убирать не будет - победно, но про себя усмехнулась она.
-Марья Ивановна, я там кашу рисовую молочную сварила, будете? - спросила её раскрасневшаяся от работы невестка.
-Да, Зиночка, конечно буду! - как ни в чем не бывало ответила Марья Ивановна.
Она ела Зиночкину кашу, нахваливала её, а сама думала, как же прав был доктор: иногда нужно на всё махнуть рукой и тогда всё наладится само собой.
Автор: Елена Ст
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях