оглавление канала
Несколько сухих толстых палок он захватил с собой снизу, и теперь, у самого входа он разжег костер, настороженно прислушиваясь к окружающей его тишине. Ни шороха, ни звука, даже комаров с извечной мошкой здесь не было. Только ветер тоскливо напевал что-то среди камней, да снизу доносился его едва слышный шепот в кронах деревьев.
На Олега навалилась какая-то тоска. Ну вот, он добрался сюда… И что дальше? Пещера оставалась заваленной, вглубь ему не добраться. Зачем он так стремился попасть на это место, на что надеялся? Что вот сейчас, из глубины пещеры выйдет мама, и скажет: «Ну здравствуй, сынок…»? Какая-то часть его, нашептывала ему: «Глупец… Чего ты ждешь? Она умерла, и ее больше нет. Зря ты пришел сюда…». А другая, которая упорно вела его все это время, с упрямой злостью шептала: «Подожди… Не торопись… Ничего не бывает зря. Слушай свое сердце». Он обхватил голову руками, стараясь избавиться от этих голосов, которые начинали сводить его с ума. И вдруг, услышал, как с самого верха горы, которая возвышалась над ним, вниз скатился камень, словно, под чьей-то неосторожной ногой. Он вскочил и замер, до рези в глазах всматриваясь в темноту, но не мог увидеть ничего, кроме каких-то радужных колец перед глазами. Внезапно на него навалилась слабость, словно какая-то вязкая сонная дрема окутала его. Руки и ноги вдруг стали ватными, веки отяжелели. Он без сил опустился на землю возле костра и, будто, начал проваливаться в глубокий бездонный колодец.
Он не знал, сколько времени он провел в этом странном забытьи. Именно, забытьи, а не во сне. Потому что «сном» назвать парение в сером «ничто» было нельзя. Олег медленно приходил в сознание, постепенно начиная ощущать окружающий мир. Сначала он почувствовал на своем лице слабое прикосновение ветра, приносившего сюда на гору запахи нагретой за день смолы. Этот приятный запах перебивался другим, горько-кисловатым, словно где-то поблизости жгли резину. Это было странно. И юноша подумал, что, возможно эти запахи ему просто чудятся. Затем он стал слышать звуки. Вот прокричала ночная птица, потрескивают дрова в костре. Что-то во всем этом его насторожило. Даже не открывая глаз, он понял, что около костра он уже не один. Олег сразу подумал о ноже, который он сам воткнул в одну из деревяшек, предназначенных для костра. Эх, быстро его схватить не получится! Но, прислушавшись к себе повнимательнее, он с удивлением понял, что опасности совсем не чувствует. Осторожно приоткрыв глаза, он с удивлением увидел, сидящего близко у костра, старика, который осторожно подкладывал в костер из, стоявшего рядом с ним, мешка, куски каких-то темно-серых камней. Вот откуда был запах горелой резины! Конечно, это сланец! Отец рассказывал ему о сланцах, и еще он говорил, что в здешних горах, когда на вершинах нет дров, можно найти сланец, который прекрасно горит.
Из-под чуть приоткрытых глаз, он наблюдал за стариком, который, казалось, не обращал на Олега совершенно никакого внимания. А потом, этот странный дед, вдруг, внезапно произнес:
- Ну, парень, вставай! Хватит притворяться. Я же чувствую, ты не спишь. Вставай, время уходит, горизонт вот-вот начнет светлеть. И тебе нужно будет собираться в путь, а еще слишком много не сказано и не сделано. – Ворчливый, скрипучий, словно треснувшее дерево под ветром, голос старика застал Олега врасплох.
Он открыл глаза, и сел, разглядывая своего ночного гостя. Человек был худ, как будто голодал не меньше месяца. Тонкая темная кожа обтягивала череп, делая его лицо похожим на лицо мумии, которых Олег видел на картинках в книгах по древней истории Египта. Седая борода торчала клоками во все стороны, и чувствовалось, что его волосы, доходившие до плеч, тоже давно не встречались с расческой. Глаза были так глубоко посажены под кустистыми бровями, что Олег не мог рассмотреть их, только по отблескам костра, отраженным в них, можно было сказать, что это не пустые глазницы. Руки у старика казались очень сильными, с узловатыми заскорузлыми пальцами и грязными обломанными ногтями. По его внешнему виду можно было сказать, что старик скитался не один год по тайге, без какого-либо крова и защиты. Одет он был совсем просто. Давно не стиранная клетчатая рубаха навыпуск, потертые брюки и старые растоптанные, видавшие виды кирзовые сапоги.
Старик подбросил еще пару камней из своего мешка, деловито вытер руки старой тряпицей, которую он достал из кармана пиджачка, лежавшего рядом с ним, и посмотрел на юношу.
- Ну, что, малец, отдохнул немного. В твоем возрасте спать нужно каждую ночь. Ночью твой организм растет и набирается силы. А сила тебе сейчас, ой как, понадобится!
Олег все еще молча продолжал смотреть на деда, стараясь рассмотреть его получше. Почему-то он думал, что это просто необходимо, рассмотреть и запомнить образ этого чудного, невесть откуда взявшегося, старика. Дедок усмехнулся и проскрипел:
- А ты не из пугливых, правда? И выдержки тебе не занимать… Все так… Кровь, она и есть кровь. Ее, брат, не обманешь. – И тут же, без перехода, остро глянув на мальчика, сурово спросил. – Ты зачем сюда пришел? Что ты хотел здесь найти? Былую жизнь вернуть? Нет, парень, ничего не возвращается, реки не бегут вспять. Только вперед несут они свои воды, чтобы через сотни километров наконец соединиться с Великим Океаном. Так и человеческая жизнь. Если правильно живешь, то твоя жизнь будет, как полноводная река, впадающая в Великий Океан Мира. А только перестанет течь речка, и тут же, не заметишь, как превратится в стоячее болото, которое со временем высохнет без следа. А выбор всегда остается за человеком. Так, ответь, зачем ты здесь?
Олег, закусив губу до крови, молчал. Наверное, он сам боялся услышать свой ответ. Бесплотные, глупые, ничем не обоснованные надежды, что мама осталась жива. Дед тяжело вздохнул.
- Молчишь? Ну молчи, молчи… Я буду говорить, а ты, если что захочешь спросить, спрашивай. В тот год, когда твоя семья пришла сюда, было обрушение каменных сводов еще в нескольких местах. Но, жертвы были только тут, в этой пещере. Мы не могли спасти твоих родителей. Только одного человека могли. Твоя мать назвала тебя. Она сама сделала свой выбор. Так что, не питай напрасных надежд… Мне очень жаль… Правда, жаль. Твои родители несли в себе свет. Но пускай твоя боль не затмит твой разум. Запомни, мальчик, смерти нет. То, что люди называют смертью, это просто новый виток жизни. Я не могу тебе обещать, что там, за гранью этой жизни ты обязательно встретишься со своими родителями. И там у каждой души свой путь. Но, надежда есть всегда. И только твое сердце может дать тебе точный ответ, так ли это.