Санкции наложили отпечаток и на сферу антивозрастной косметологии. По просьбе «Московских новостей» журналистка и автор канала Saint Lipstick!Инга Шварц пообщалась с косметологом и с производителем отечественной косметики и узнала, как поменялся рынок и какие перспективы ждут русский антиэйдж.
Что такое anti-age
Антивозрастной (от англ. anti-age) может быть как косметика, так и медицина. Последняя, как правило, подразумевает косметологические и хирургические процедуры, направленные на борьбу с морщинами, пигментацией и прочими признаками старения.
Мы оставим в стороне «тяжелый антиэйдж» — пересадку жировой ткани на выдающие возраст зоны, подтяжки, моделирование, контурную пластику и другие методы, которые в эстетической медицине часто объединяют под термином «бьютификация», — и сфокусируемся на простых и недорогих инвазивных процедурах и косметике.
Что с ботоксом
Еще в 2019 году Американская академия пластической и реконструктивной хирургии отмечала, что за последние годы частота инъекций ботокса (ботулотоксина)
среди молодых людей в возрасте 22–37 лет возросла в Штатах на 22%. Тенденция на раннее омоложение и превентивный уход — одно из следствий тренда на осознанность и заботу о себе — дошла до потребителей-миллениалов, и аудитория поклонников «уколов красоты» значительно расширилась (долгое время ее средний возраст составлял 46 лет).
«Я замечаю, что клиентами косметологов становятся все более и более молодые люди, — говорит Марина Александровна Войцеховская, дерматовенеролог, кандидат медицинских наук и врач-косметолог клиники ЦИДК. — Если раньше те, кому около 20, могли заглянуть только «на масочки», то сейчас, с распространением фильтров в соцсетях, эта категория пациентов стала все чаще прибегать к процедурам, которые помогают сделать высокие скулы, пухлые губы и гладкое лицо».
По словам Марины Александровны, к антивозрастным процедурам это тоже относится: часто к инъекциям ботулотоксинов прибегают совсем юные пациенты, и, по мнению врача, это не всегда хорошо. «Конечно, ботулотоксины должны делаться по показаниям, и иногда мимические морщины есть уже в 18 лет. Но в ряде случаев острой необходимости в инъекциях нет, и грамотный врач всегда отговорит пациента от ненужного вмешательства», — говорит Войцеховская.
В марте «Коммерсантъ» со ссылкой на портал GxP News отмечал, что в России в 2021 году провели 2,6 млн процедур ботулинотерапии — на 46% больше, чем годом ранее. При этом 27,3% из них составили инъекции ботокса. Однако с начала 2022-го объемы импорта ботокса начали снижаться, а косметологические клиники всерьез заговорили о дефиците.
«Сейчас и правда меняется рынок, — подтверждает Марина Войцеховская. — Например, из России ушли официальные дистрибьюторы препаратов Botox, который используется для коррекции морщин, и Juvederm — это филлер на основе гиалуроновой кислоты, который хорош для контурной пластики, увеличения губ. Однако конкуренты Botox, которые производят препараты Dysport и Xeomin, по-прежнему с нами, а филлеры есть от Belotero, а еще от корейских производителей. Есть и российский ботулотоксин Relatox».
Похоже, без уколов красоты мы не останемся. Просто теперь они будут обходиться дороже.
Кстати, с аппаратными методиками ситуация обстоит сложнее. Детали к ним закупают у официальных дистрибьюторов, которые сейчас имеют сложности с заказом и доставкой. Войцеховская рекомендует не затягивать с аппаратным омоложением, если таковое в планах: вполне возможно, что неожиданная поломка выведет аппарат из строя надолго, да и расходники могут закончиться в самый неожиданный момент.
Марина Александровна отмечает, что в косметологических клиниках очереди были в марте — люди паниковали, не представляли, что будет дальше, стремились сделать процедуры как можно скорее. Сейчас ситуация немного стабилизировалась, но в то же время возрос риск наткнуться на препараты, ввезенные в страну нелегально, предупреждает Войцеховская. «Возможны какие-либо серые схемы компаний или просто доставка в чемодане. При такой схеме, даже если это оригинальный препарат, никто не несет ответственности за то, в каких условиях он был перевезен и вообще каким путем попал в косметологический кабинет».
Что с косметикой
Косметические средства не могут повернуть время вспять, но способны продлить статус «в тонусе» и сделать первые признаки старения менее заметными. Пока зарубежные бренды покидают российский рынок, отечественные вынуждены поднимать цены, поскольку и компоненты, и упаковка закупаются за границей.
«Для нас серьезная проблема состоит в том, что большую часть необходимого сырья в России не производят, — говорит владелец бренда «Гельтек» Сергей Кирш. — К тому же любое изменение влечет за собой переделку техпроцессов и прохождение сертификации заново. В России не производят полимеры, которые мы используем в производстве. Другая беда — на отечественном рынке нет хороших парабенов. Есть формалин и другие формальдегидосодержащие компоненты, катон и несколько устаревших консервантов. И «устаревшее» в этом контексте — это значит не «немодное». Они просто небезопасны и аллергенны. По этой причине мы не можем их использовать, поэтому будем искать альтернативу».
При этом Сергей замечает, что в России есть хорошие косметические компоненты.
Это экстракты растений, пищевые красители, пептиды. Но большинство ингредиентов все же куплены у иностранных производителей. По словам Кирша, ни государство, ни бизнес не вкладывались в отрасль сырьевой базы для косметической продукции. Всегда было проще купить.
«Гиалуроновую кислоту в России делают только животного происхождения, из петушиных гребней, — продолжает Сергей Кирш. — Полностью очистить ее от животных белков технически невозможно или слишком затратно. Нам такое не подходит, и сейчас мы используем гиалуроновую кислоту, полученную методом биосинтеза. Делают ее в Европе, Бразилии и даже в Китае. Но не в России».
Сейчас на складах есть запас сырья примерно на полгода.
Предприниматели пробуют разные варианты: ищут аналоги, пытаются договориться с дистрибьюторами, узнают об условиях доставки через третьи страны. Вполне возможно, что некоторым российским производителям придется создать еще один бизнес — уже по покупке сырья. И, конечно, все ищут новых поставщиков — уже не только на Западе, а во всем мире.
Можно закупать компоненты в Китае, но китайское сырье имеет нестабильное качество, что влечет за собой изменение технических процессов (они в целом должны быть довольно гибкими, если мы хотим его использовать). Но это не всегда возможно. «Хорошая новость состоит в том, что Китай — огромная страна, которая быстро развивается и всегда старается удовлетворить спрос, — говорит Кирш. — Так что пока ищем жемчужину, но нужно быть готовыми, что на это понадобится время. А еще есть Турция и Индия, у которых можно закупать сырье. Так что без поставщиков не останемся».
Что с ценами
Сложно игнорировать тот факт, что цены на косметику выросли — как на русскую, так и на остатки былой роскоши в виде зарубежных брендов. Станет ли косметика той категорией товаров, которую покупают очень состоятельные люди? Производители изо всех сил стараются этого избежать.
По словам Сергея Кирша, в марте компания была вынуждена поднять цены на 15%. Будет ли рост еще — зависит от стоимости логистики и курсов («Гельтек» поднимает только «внешнюю» часть, не увеличивая стоимость работ).
«Делать ценовые прогнозы в 2022-м практически невозможно, все меняется стремительно», — говорит Сергей. Так, по его словам, выросла и стоимость полиграфии: если раньше этикетка обходилась в 15 рублей, то в какой-то момент ее стоимость дошла до 90 рублей. Сейчас цены вернулись к начальному уровню. Впрочем, с упаковкой проще: иностранные поставщики отвалились, но тару неплохо производят и в России.