Звонит мне в ресторан мой давний друг Юра Воронин и говорит, что он собираются на охоту и, мол, хорошо бы мне своего кобеля взять и вообще собираются все свои охотники. Я ему ну какой из меня охотник, не хочу я больше в зверьё стрелять. А он мне, а никто и не будет, посидим водку попьём, погуляем, а собаки пусть себе порезвятся. И напоследок попросил взять хорошей вырезки, килограмма четыре, водку не надо всё уже закуплено.
Я, будучи шеф бренд поваром ресторана "Меч и Стрелы" отвесил себе через кассу то, что просил Юра и, сделав кое-какие распоряжения заместителю директора, отбыл на охоту в район Еликовки. Пару человек я знал, через Юру встречались пару раз на лосинных охотах, остальных видел впервые. Добрались пешком от лесника до балка, собаки снаружи мы внутри. Для начала попили чаю и пошли погулять, охота же пострелять по банкам! И так три дня. В предпоследний последний вечер у меня вдруг зуб заболел, продуло ну и зудит зараза, не отпускает.
В общем, как и на всякой охоте, сидели мы у роскошного костра, горела здоровущая сосновая корневая коряга, вывернутая ветром, ну и травили байки про охоту и другое, пили водку, ели горячую картошку с салатом, ну всё как обычно. К полуночи всё заготовленные байки по этому случаю рассказали, порадовали друг друга, выдохлись. А я молчал, зуб-то болит и только слушал. И тут один из охотников немного перебрав алкоголя, и говорит мне.
— А ты чего мочишь, хоть бы что рассказал, ну хотя бы кем работаешь? Сидишь и морщишься, словно мы тебе в тягость, а то прибился, понимаешь, неизвестно откуда к нам и молчишь.
— Гена, — сказал Юра, — ты его не трогай, Серж проверенный охотник. Не видишь человек зубной болью мается — секретный кабель ещё вчера в зубах держал пока в центр донесение отстукивал. На нелегальной работе он по совместительству.
— Шпиён что ли? — у Гены стало дёргаться левое яйцо.
— Да какой... понимаешь, он наш советский просто об этом говорить не принято и вообще он один на один со свирепой мышью выходил на бой и победил её!
— Ну, это другое дело, я-то думал, что он нас не уважает.
— А мясо ты чьё ел? Это Серж злого бурундука завалил.
— Да ты чё, прямо один, а вы где были?
— Да где, Сергушин на дереве сидел, я на нём, остальные ещё выше.
— И это всё он один, смотри какой здоровый кабан, — удивился Виктор Файззулин, его кобель моему Конжаку дядей приходился. Да там все лайки почитай друг другу родственники.
— Ну, тогда от меня респект и уважуха, — сказал Гена. — Серж, а кем ты всё же работаешь, но если не хочешь, не отвечай, а то тут нас большинство с кем ты не знаком, чем твои друзья и о тебе мы ничего не знаем.
— Всё Гене больше не наливать, — сказал старик Сергушин. — Много вопросов имеет к полковнику.
— Работа у меня секретная, трактора на Марс перегоняем, — ответил я Гене, чтобы тот не обиделся.
— А мы чем, тут, по-твоему, занимаемся, веники вяжем?
— Да вот сидите водку пьёте, а люди в космос летают.
— А ты что летал?
— Не летал, а спасал!
— И кого же ты спас?
Тут я не выдержал и сказал.
— Космонавта Леонова!
Мужики засмеялись, мол, не было такого!
Я им говорю, почему не было, было и геройские награды за это имею. И отбросив к чёрту всю секретность, я оглянулся на чернеющий лес, не подслушивает ли кто, сказал, что очень засомневаюсь, а надо ли вообще всё это рассказывать.
— Ну, рассказывай тут все свои, ну а кто проболтается, тому мы уши отрежем! — сказал мой друг Юра, хитро прищурившись.
Я помолчал и предупредил, что инфа секретная как бы не очернить космонавта. Но если дознаются, то всем присутствующим будет крышка. Расстреляют к чёртовой матери без права выдачи родственникам!
Гена от удивления даже салатом подавился.
— Да ладно, что за кого нас принимаешь, — стал заверять меня мой друг Воронин Юра, зная, однако где я на самом деле работаю.
Я налил себе водки и, посмотрел опять по сторонам ну, а вдруг кто подслушивает?
— Ладно, слушайте, но смотрите мне надо после охоты в Анадырь ехать, запускать будем первую в мире боевую летающую тарелку, но об этом молчок! История с Леоновым случилась давно и, как видите, жив, здоров, потому что не болтал языком.
Я посмотрел в упор на Гену, от чего он весь сжался, словно я его хочу ударить.
— То, что случилось после того полёта, естественно засекретили, но недавно стали раскрывать архивы но эта история пока под грифом секретно. Только я вас прошу, мужики не болтайте, а то сразу под вышку подведёте и себя и присутствующих, а у меня орден отберут боевого красного… — сказал я.
— И чего даже орден дали, — изумился Гена.
— А ты как думал! Если что я тоже молчать не стану, скажу, пытали и заставили, всех сдам мне, мне одному стоять у стенки холодно, а в компании всяко теплее.
— Сержик да ты не сумлевайся, я же сказал, мы тому болтуну уши отрежем, — сказал Юра, наливая мне в кружку разбодяженный водой спирт.
— Ну ладно считайте, что уговорили под пытками, — сказал я. — Этот случай был из ряда случайной нелепости. А дело было так. Когда Леонов с товарищем в спускаемом аппарате приземлились ночью в глухой тайге, они стали обустраивать лагерь чтобы как-то временно перекантоваться пока их ищут.
Разложили костёр. Хотели сделать ещё два, но вокруг была густая тайга ну они, и побоялись, как бы всё вокруг не загорелось. Да тут ещё волки позорные завыли. Решили космонавты, что утром залезут на деревья и устроят из одежды опознавательные знаки для поисковой группы в виде английской буквы Z, мол, не спасёте то вам всем зал*па будет на урановых рудниках.
Попив чаю перед сном, Леонов отошёл до кустиков ну и дровишек набрать, а потом когда шёл обратно сбился с пути и заблудился. Блудил он всю ночь, потом целые сутки пытался определиться, где он находится, но всё было бесполезно. Кричал, орал все связки стёр до хрипоты.
Через четыре дня его задержала охрана, которая охраняла зеков на лесосеке, он поначалу давай хриплым голосом борогозить, мол, я космонавт приземлился из космоса, что-то про Луну наплёл и выход в открытый космос, типа он не один, а с приятелем и так далее.
Ну, охранники ему по репе, мол, ты чё гонишь, харя немытая, сунули ему в руки топор и на лесоповал.
Леонов видит, что его тут не узнают, да и щетиной он зарос, а на корабле тогда ещё рукомойников не было, ну что делать присоединился к остальным и давай лес валить да каким-то продвинутым способом. Бригадир сразу понял, что заключённый (ЗК) Космонавт не первый год тайгу валит ну и давай подстраиваться под него.
Вскоре вся бригада работала так, что ей на зоне стали давать повышенный паёк. Приезжали даже с соседней зоны перенимать опыт передовиков. А через пять недель прямо над той лесосекой зависли военные вертолёты из группы поиска, и объявили всем стоять на месте и не шевелится, а то будут стрелять. Охрана автоматы побросала в снег и лапки за голову.
— А как его нашли-то? — обалдевшим голосом спросил тихо Гена.
— Не нашли, а я нашёл! То, что пишут везде, что нашли их через три дня это просто секретность. На самом деле их искали больше месяца. Беляев, когда потерялся Леонов, раскопал берлогу и застрелил медведя, влез в его шкуру ну и питался им...
А вообще дело было так.
Сижу вечером я в ЦУПе на дежурстве, ну и решил уже не в первый раз посмотреть с помощью спутникового фотоприбора район за Уралом в окрестностях города Березники. Целюсь прибором и вдруг вижу, среди тайги отчётливую надпись и тут меня аж в холодный пот бросило, оторвался от прибора да как заору, навесь ЦУП.
— Нашёл, нашёл!
Ну, тут все повскакали со своих мест и ко мне смотреть в прибор. И точно надпись! Нашлись, живы!
— А что за надпись-то? — спросил Сергушин.
— Так Леонов на той лесосеке вырубил среди деревьев донесение толщиной в сорок метров, которое прочитали с помощью спутника — «Сижу на зоне, рублю лес. Лётчик-космонавт ЗК Алексей Леонов. Выручайте братцы!».