.
Посвящается Александру Гриневскому и моим внукам
Мечта
Так уж получилось, что не довелось ей никого проводить как всегда хотелось: чтобы отходил от причала белый теплоход, а она бы стояла и махала вслед ему кисейным платочком и чтобы крик чаек, гудки кораблей и бой склянок, сквозь все эти дорогие сердцу звуки моря, стояла пронзительная звенящая тишина. Скромная пожилая женщина, оставшаяся одна на склоне лет, когда- то бывшая замужем, вырастившая детей, присматривающая за внуками во время их редких каникулярных приездов, поднималась по крутой улочке спускающейся к морю. Там, вверху, стоял ее небольшой беленький чистенький домик с крохотным двориком, в котором росли цветы и расхаживала одна-единственная курица.
Женщина преодолела уже половину дороги, когда Мечта догнала ее. Она машинально, за уголок, достала из-за манжеты платочек отороченный узкой полоской кружева. Батист слишком легок, чтобы красиво ложиться складками после каждого взмаха руки."Ну и пусть!"- решила она, развернулась и походкой, не предвещавшей ничего плохого, стала спускаться к морю. Волнение теснило ей грудь: успеть бы!
Милая! Не догадывалась, что с этого момента она везде и всегда будет вовремя. Вот и сейчас, когда на пирсе толпа провожающих разрешила ей просочиться к самому краю, на теплоходе из ее мечты успели только убрать трап. Появились "бурунчики" вдоль борта. Медленно, в тишине, белый пассажирский лайнер начал отходить. разворачиваясь широкой кормой к берегу. Пассажиры всматривались, выхватывая из толпы провожающих фигуры и лица близких. Наверное они кричали что-то друг другу, потому что женщина видела как люди вскидывали руки в прощальном взмахе и слезы некоторых трогали ее сердце, но она только и чувствовала тишину момента, впрочем как и та дама, обособленно стоящая у перил на корме. Утренний туман еще не рассеялся и трудно было разглядеть ее лицо... И все же, все же... вот та прядь, выбившаяся из-под шляпки со строгой вуалью и еще руки нервно сжимающие зонтик... Огромный лайнер со всеми его палубами и надстройками бесшумно удалялся, разрезая воду... Женщина, стоявшая у самой кромки берега, вспомнив, подняла руку и взмахнула платочком. И вся ее фигура, размытая воспоминаниями, потянулась вслед этому жесту... Дама осторожно опустила зонтик и кисейное облачко ее платка взмыло над ней. В этой обыденной невероятности было столько щемящей сердце надежды...
Когда теплоход, превратившись в точку, растворился в дымке за горизонтом, Она, сбросив оцепенение, прошлась вдоль набережной и, приняв решение, поспешила домой. Не обратив внимания на павлина, гордо прохаживающегося вокруг клумбы, поспешила в прохладу комнаты. Долго и тщательно примеряла наряды, перебирая любимые вещи, вспоминая аромат тех лет, трав, цветущих магнолий. Улыбалась, находя давно забытые побрякушки, всегда что- то означавшие. Так... Дорожная сумка собрана, шторы задернуты... Не удержалась и выдернула из роскошного павлиньего хвоста перо. "Чудненько"- подумала она, машинально прощаясь с соседкой и оставляя ей ключи:"Присмотрите, пожалуйста, за садом и за павлином(...?)"
И отбывали все поезда и отходили все теплоходы. И где-то в купе, или в каюте, сидела женщина глядящая в окно. Она ехала к внукам: "Вот устроила себе каникулы..." А на столике лежала ее шляпка и павлинье перо было гордо воткнуто за фривольную ленточку, только для того, чтобы не повредилось.
2014
- Поделиться0
- Класс0