Жучий сын.
Всякий жук или паук, знает простую прописную истину, не важно сколько и как ты накопил, самое главное как ты это накопленное сохранишь. И не важно из грязи ты в князи или князь всем князьям князь, если ты сохранять не умеешь, то толку нет от того что ты накапливаешь и в каких количествах. И все пауки и жуки точно знают, что счастье не в детях, а в их количестве, ведь чем их меньше, тем меньше твоего накопленного придется дробить на куски, тем лучше ты сможешь им родившимся вдолбить в головы эти простые истины, конечно чем больше детей, тем и шанс, что кто-то добьется высот выше, но как правило жуки и пауки не рассчитывают на удачи и шансы, они измеряют жизнь в других координатах, где чем меньше риск, тем выгоднее сделка и пусть от нее доход меньше, зато малый доход лучше риска. Жуки и пауки не авантюристы, они то знают, что чем крепче стоишь ты, тем легче будет стоять твоим детям и меньше им придется идти и ты своими действиями либо сокращаешь либо увеличиваешь путь, предстоящий пройти твоим детям, ведь мало кто хочет остаться без всего, а еще хуже мало кто хочет остаться со всем, но так, что это все некому передать будет.
Жил да был жук. Жил он по всем жучьим традициям, тратил вдвое меньше чем зарабатывал, накапливал и работал. По жучьи выбрал себе жену, такую же жукастую, а значит рукастую, хозяйственную. Жуки же они вообще, в принципе на внешность свою мало внимания обращают, у жуков в отличии от бабочек другие красоты, та жучиха красива, что дом может содержать, что мужу будет не то что бы в тягость, а скорее в радость, а радость у жуков тоже иная, радуется жук, когда и жена его способна взять груз обязанностей, когда они вдвоем могут дом свой содержать. А большее счастье для любого жука не в чрезмерном и пустом накопительстве, а в раздуманном и умеренном меценатстве. Сыздавна жуки славились своей страстью к коллекционированию, собирали разные жуки, разные произведения искусств, всяких Блошкиних, Молевичей, всяких Бабочких и прочих деятелей прекрасного, словно компенсируя отсутствие своих внешних красот и осознанием того, что подобного сотворить не могут, зато могут по заведомой формуле прикупить и сохранить. И не по стереотипному жучарскому, которое часто им присваивается, что мол вот понапокупают и прячут эти красоты, нет, они наоборот выставляли на всеобщее, общественное. Мол вот вам творцы любуйтесь, но знайте, что это я Жук Парфирий собрал и сохранил. Мол это я Жук Игнатий построил этот музей, гелерею, театр и прочее... Именно поэтому не увидите вы ни одной коллекции бабочки или скажем кузнечика, именно поэтому нет ни одной галереи того же Пчелкина или Осова. Потому, что ни те ни другие не умеют подобно жукам зарабатывать и подобно жукам сохранять.
Вот и наш жук жил со своею жукихой и все у них было правильно и дети у них появились, да вот только в детях-то и крылось их горе.
Старший сын по учась у других, в других городах, нахватавшись идей возомнил себя каким-то просветителем и додумался лететь куда-то, толи на север лютый, толи на жару и просвещать всяких букашек и таракашек. И сколько не отговаривали его мать и отец, не слушался их и никакие доводы их ему не помогали. Все твердил:
- А кто если не я! Они же там совсем ничего не знают! Ни наукам не обучены, ни культуре!
- Да ты - поговаривал отец - хоть понимаешь! Хоть думаешь! Ты хоть этих самых букашек спрашивал, а нужна ли им эта самая культура и наука?! Да, ты почему в ум никак не возьмешь, что ни одна тварь не будет думать о культуре и науке, когда у него брюхо пусто, ты будешь ему говорить о какой-то там постбукаштенизации, а он будет думать, это конечно же хорошо, но как мне бы брюхо наесть и как мне, эта постбукаштенизация поможет с голоду не умереть. Ты пойми, что любой человек первым делом о животе думает, потом о кровати, что бы по мягче была и что бы побольше, а уже потом о твоих науках и культурах!
- Нет! - твердо стоял старший жук. - Отец ты стар! Ты в свое время набил собственные карманы, а другим не повезло и теперь думаешь, что они лишь есть хотят, а они к высокому тянутся!
- Да не думаю я о них. - отвечал отец. - мне больше дел нет как о них бедных думать. Я знаю, что везде есть прелести жизни и ее горести, я знаю что им хуже и что они могут улучшить свое положение, но либо не хотят, либо их все устраивает. Да и дела мне до них нет! Я же о сыне своем думаю, который должен это все мое взять, а что мне толку будет если ты там умничать будешь, мне надо что бы ты тут в дела вникал!
- Нет - говорит. - Кто если не я! - и точка тут. И улетел неведома куда и по всей вероятности был счастлив и даже кого-то там в жены взял и даже как-то в своих идеях смысл видел.
Со средним тоже хвора приключилась, возомнил себя криворукий великим художником или поэтом, а быть может даже певцом, что родителям было все одно. И ничего-то не хотел перенимать, лишь просил накопленным снабжать, что бы он лишь своим творчеством жил и ни о каких бытовых проблемах не знал. Да быть может он и был, пусть и не великим, но каким-то средним или выше среднего, да толку-то родителям жукам от этого. Для него все эти расчеты, счеты, планирования и сделки никакой красоты не имели, никакого интереса не вызывали, он в своих творческих координатах мыслил.
А младший вообще ничем не занимался. Ни к чему у него тяги не было. Лишь ел, гулял, путешествовал, с бабочками летал, да сорил тем, что не он заработал. И на все у него бездумного один аргумент.
- Вашего добра еще моим внукам хватит. И не для этого вы спины горбатили, что бы я во всем себе отказывал.
Горевали муж с женой, плакали. Одна дочь, за жука вышедшая по жуковски жила, да к ведь не на то они с матерью расчитывали, что бы все свое жуковское отдавать другому жуку в руки, но и радовались этому. Дочь умная, хорошая, правильная и муж у нее жук жукастый, вот посидели подумали и половину всего дочери своей и отдали. А потом пришла идея отцу жуку, что пусть его сыновья и свернули куда-то, но можно же им жен правильных подобрать, которые их беспутных спасут и детям и внукам сохранят и приумножат.
Так и порешили с матерью. И поставили ультиматум жениться, а иначе не получат свои трети от половины оставшейся. Старший был уже женат и ультиматум его не испугал. Родители отдали ему свою треть и потратил он со своею женой эту треть тут же, на школы и учебники, на прочее просветительское. Что растащили, попортили буквально за десятилетие и не осталось у него ничего. Но довольный все равно был старший и ни о чем не жалел.
Средний по расчету женился, что бы его творческого быт не припирал, правда жену хотел взять из таких же творческих, но отец обрубил и сделал брак выгодный. Впрочем брак был не счастливый, жена жукиха не любила мужа за его творчество, а тот ее за ее расчетливость, однако худо бедно часть спасли, вот только спустя какое-то время ушла жена от мужа с детьми пообещав его снабжать всем необходимым до конца своих дней.
Ну, а младший шантажу не поддался и все прокуралесил с своими бабочками за десятилетия.
Одна отрада дочь с мужем сохранили и приумножили. Хотя отец и мать этим были довольны ровно на ту полови, которую им отдали.