***

серой глыбой простерся над вымершим Нижним туман. 

ты могла по нему босиком проскочить через реку. 

я по-прежнему целенаправленно пячусь с ума 

по чужому родному забытому нечеловеку. 

по твоим непослушным как будто чужим волосам 

и по родинке, спрятанной лямкой поношенной сумки 

я так быстро привык к повседневным твоим чудесам, 

что вся жизнь без тебя представляется детским рисунком. 

как при виде заката твои расширялись зрачки, 

как ты щурилась из-за предательски-яркого солнца... 

мы смеялись как дети и вели себя как дурачки. 

ты к себе приучила меня, как больного питомца. 

ну и где ты теперь? почему мы в ответе за тех, 

кого волей судьбы приручили к себе ненароком? 

ты спасла меня, чтобы потом разнести под орех. 

что ж, когда-нибудь все это станет мне важным уроком. 

но сейчас я подавлен, я болен, я мрачен, я зол. 

я растерян, разбит, обездвижен и полон печали. 

я жалею о том, что когда-то такую нашел 

и жалею о том, что не встретил такую в начале. 

пока сам еще мог, без твоих восхитительных глаз, 

замечать красоту в никуда уходящего лета. 

я топил тебя в водке и в вермуте тысячи раз, 

я писал тебе песни, но так не дождался ответа. 

впрочем, правильно, правильно. все это скоро пройдет. 

я найду утешение в объятьях влюбленных девчонок. 

мои песни тебе кто-то так в переходе споет, 

что, я знаю, тебя проберет аж до самых печенок. 

ты слегка помрачнеешь, твой спутник не сможет понять, 

почему твоих глаз синева посерела мгновенно. 

я, увы, не смогу в наших днях ничего поменять. 

но я знаю: однажды и ты станешь обыкновенной.