- Красиво, правда? – тихо спросила она, глядя на слишком яркую луну, казавшуюся больше кровавой, нежели бледной. Звезд на небе становилось все больше и больше, заполняя непроглядную черноту неба. В ее глазах отражалась нескрываемая печаль, но при этом блеск, который она объяснить не могла. Было трудно дышать. Что-то явно не так. Мысли крутились в подсознании, но еще окончательно не переварились, поэтому она не могла оценить ситуацию.
Она сидела на самом краю лавочки, сгорбившись и запрокинув голову к небу. Черные верхушки деревьев едва заметно колыхались, но она при этом не чувствовала холода. Наоборот, она ощущала жар, исходивших ото всех окружающих ее предметов. Она казалась более реальной, чем он, словно он всего лишь плод ее воображения. Но ей не хотелось думать об этом, не хотелось верить, что все это понарошку или в ее голове. Хотя она знала его достаточно давно, они учились вместе, так близко к нему она почти не бывала, но очень долго этого желала. Пусть все это окажется лишь ее выдумкой, она насладится этими минутами вблизи с ним.
К тому же, она ощущала себя живой, совсем невыдуманной. Сидя сгорбившись на лавочке ночью, глядя на черноту неба с россыпью звезд, которые душили и неприятно рябили в глазах, и кровавой луной, она помнила свою жизнь, детство, место учебы, родителей, сестру, братьев, друзей, картинки воспоминаний то и дело мелькали у нее перед глазами. Но больше всего в ней пылала любовь. В ее голове слишком ярко искрились образы молодого человека, которого внешне она называла лишь своим одногруппником, а в душе любовью всей жизни. Его каштановые волосы, улыбка с ямочками, блестящие карие глаза, изящные руки. Вот только не помнила она одного. Как же она оказалась ночью рядом с ним, когда он на нее внимания не обращает? Жгучее чувство страха поселилось в груди, заставляя трепетать и бояться. Руки задрожали, а сердце загрохотало в груди. Это давало понять, что она живая, что в груди бьется настоящее девичье сердце, но она не доверяла своему телу.
Дабы доказать себе, что все это не в ее воображении, она решила повернуться, заглянуть ему в глаза и задаться вопросом, по-настоящему ли это. Все это время он молчал, несмотря на ее тихий вопрос об окружающей их красоте, но от него приятно пахло мужским одеколоном и лосьоном после бритья. Надежда всегда умирала последней. И она верила, что собственные ощущения, зрение и обоняние не подводят ее.
Она резко оторвала взгляд от черноты неба, и ей показалось, что луна тяжело вздохнула. Он сидел рядом с ней, сложив руки с выпирающими венами на коленях и слегка склонив голову в ее сторону. Она завизжала. Неистово, громко и отчаянно. Вместо его лица было лишь расплывшееся пятно, словно кто-то грубо стер с него всю его смазливую красоту, к которой она так привыкла.
Она резко села в кровати в темноте в своей спальни, продолжая визжать. За окном стояла глубокая ночь, но небо не выглядело таким черным, луна больше не отливала кровавым, а россыпь звезд исчезла. На крик в комнату вбежала мама. Она обеспокоенно подбежала и обняла дочь в поддерживающем жесте.
Очередной кошмар, который до последнего казался лучшим моментом ее жизни. Она закрыла лицо руками и горько заплакала.