В предыдущей статье я написал, что империя Хань все глубже погружалась в ворох внутренних проблем. В истории Китая это будет повторятся раз за разом настолько часто, что родится миф о Небесном мандате. Если не вдаваться в подробности, то Небеса дают императору мандат на управление Поднебесной. Пока император мудро правит страной, назначает справедливых чиновников, то в стране процветание и благодать. Но стоит императору забыть о своих обязанностях, окружить себя продажными чиновниками, то Небеса отзывают мандат и на Поднебесную обрушиваются болезни, бедствия и голод.
И это именно так и работало. Пока центральная власть крепко держала бразды правления, пока на местах следили за гидротехническими сооружениями, чистили каналы и регулярно укрепляли дамбы, то страна процветала. Как только на это дело забивали большой нефритовый жезл - так сразу и начинались наводнения, голод и болезни.
Даосизм и конфуцианство
Но сначала надо поговорить о идейной составляющей.
Надо понимать, что уже во II веке нашей эры Китай был древней цивилизацией с богатым культурным и философским наследием. И там даже додумались до своеобразного атеизма.
Важнейшим учением для Китая было конфуцианство, которое часто называют религией. На самом деле это не религия, а философское учение. Когда мы говорим о философах Древнего Китая, то на ум сразу же приходит такой вот седобородый старец сидящий на циновке в пещере и вещающий о каких-то мудрых истинах. Но конфуцианство было предельно приземленным и прагматичным учением. Какие истины, какие медитации? Садись и работай лентяй, а не забивай голову бессмысленной чепухой!
Как-то раз ученик спросил у Конфуция о жизни после смерти, на что тот сердито ответил: "Дурак! Ты ничего не знаешь о жизни сейчас, а задумываешься о том, что будет после смерти!"
При этом многие философы в городах начали говорить, что нет никаких духов, демонов и вообще все эти ваши суеверия чушь собачья. Вот есть предки - их надо почитать, есть император - его надо слушаться как отца родного, есть мудрые тексты - их надо изучать, чтобы самому ума набраться и все. А все эти ваши драконы, духи, демоны - это детские сказки.
Также зародилась и философия даосизма. Чтобы не вдаваться в подробности (которых я все равно не знаю), скажу что это было что-то вроде созерцательной натурфилософии в чем-то родственной европейским алхимикам. Даосы занимались поисками истины и заодно эликсира вечной жизни. И вот у них то как раз и было вот это все - уйти в горы, забраться в пещеру и жить там, наблюдая за природой и думая о вечном вдали от всякой мирской суеты.
Все люди держатся за своё «я»,
один лишь я выбрал отказаться от этого.
Моё сердце подобно сердцу глупого человека, —
такое тёмное, такое неясное!
Повседневный мир людей ясен и очевиден,
один лишь я живу в мире смутном,
подобном вечерним сумеркам.
Повседневный мир людей расписан до мелочей,
один лишь я живу в мире непонятном и загадочном.
Как озеро я спокоен и тих.
Неостановим, подобно дыханию ветра!
Людям всегда есть чем заняться,
один лишь я живу подобно невежественному дикарю.
Лишь я один отличаюсь от других тем,
что превыше всего ценю корень жизни, мать всего живого.
И даосизм и конфуцианство - это предельно мирные учения. То есть никаких священных войн, никаких гонений, никакого оружия и тому подобного. Если дурак чего-то не понимает - гони его палкой и не трать на него время, скажет конфуцианец, а даос поправит - не надо гнать, не надо палки, просто не трать на него время. А еще и даосизм и конфуцианство - это удел образованных людей. Тех самых людей, которые живут в городах или загородных поместьях, читают книги, общаются с умными людьми, нанимают учителей или сами работают учителями. Крестьянину некогда заниматься созерцанием и невмешательством - ему работать надо.
Но именно в крестьянскую среду даосизм и уходит, потому что даосизм все же был проще конфуцианства и он был окутан флером мистических таинств. В отличие от предельно материалистичного и прагматичного конфуцианства. Постарались тут и сами даосы, которые проповедовали среди крестьян, предельно упрощая концепции даосизма и связывая их с крестьянскими верованиями.
А в крестьянской среде как раз верили и в духов, и в драконов, и в демонов, и во все остальные приметы, традиции и суеверия. И даосизм лег на это все дело идеально. Но что происходит, когда суеверные и неграмотные люди загораются какой-то интересной идеей? Правильно - они её извращают до невозможности.
И вот даосизм в крестьянской среде (повторяю, предельно мирное учение о том, что надо сидеть, наблюдать за жизнью вокруг и никак не вмешиваться, ибо главный принцип - это недеяние!) превращается в идею того, что надо вырезать всех плохих людей и тогда наступит новая и счастливая жизнь.
Если вдруг помните, то в Европе в эпоху Реформации когда идеи Мартина Лютера ушли в народ (откажемся от церковной иерархии, роскоши, вернемся к истокам христианства и т.д.) то народ тут же их понял самым прямым образом - надо перебить всех дворян и священников. И началась Крестьянская война, от зрелища которой сам Мартин Лютер был в ужасе и призывал немедленно вырезать всех этих бунтовщиков.
Вот примерно в таком же ужасе оказались и даосы, когда увидели во что превратили их учение банды крестьян с желтыми повязками.
Секта "Пять ковшей риса" и три брата
Каждый раз, когда наступают тяжелые времена народ пытается найти ответы и если ни государство, ни официальная религия его не может дать ответов, то народ идет к проповедникам. А они всегда находятся.
Чжан Даолин (34 г - 156 г н.э.) - основатель даосской секты "Пять ковшей риса". Называлась секта так потому, что от желающих вступить в неё требовался взнос - пять ковшей риса. И ковш - это не абы что, это символ ковша созвездия Большая медведица. Позднее эту секту переименовали в "Школу Небесных наставников" и она существует до сих пор.
Помимо всего прочего, что рассказывал Чжан Даолин, он предвещал смену эпох в 184 году. Закончится эпоха "синего неба" и начнется эпоха "желтого неба". Ну и естественно сейчас у нас плохое время, а вот потом будет хорошее.
Опять же, я все предельно упрощаю.
Чжан Даолин умер взошел на небо и стал бессмертным. А в это время в Китай приходит эпидемия чумы. И по городам и весям разносится весть, что Чжан Цзяо исцеляет людей! А кто такой Чжан Цзяо? А это внук Чжан Даолина, ставшего бессмертным учителем и встречавшегося с самим Лао Цзы! А что говорит этот Чжан Цзяо? А говорит он очень интересные вещи.
Что сейчас эпоха "Синего неба" и что вокруг царит полное беззаконие и произвол. Но скоро придет год цзя-цзы год апокалипсиса, начало нового шестидесятилетнего цикла, начало эпохи "Желтого неба", когда все истинно верные, пережившие смену циклов станут бессмертными.
И это не я все выдумал, а Чжан Даолин, а он ведь встречался с самим Лао Цзы и тот ему все это поведал, а Лао Цзы фигни не скажет!
И свое учение он назвал «Тай пин дао» - путь великого мира. И вот тут вот самое главное, когда Чжан Даолин, Чжан Цзяо и их последователи говорили о свержении "Синего неба" и установлении "Желтого неба", то все понимали, что речь о свержении династии Хань и приходе истинного Желтого императора.
Три брата - Чжан Цзяо, Чжан Бао и Чжан Лян - берут себе звания Генерала Неба, Генерала Земли и Генерала Людей и начинают на протяжении десяти лет готовить восстание. Они даже смогли подкупить евнухов в императорском дворце, поэтому все доклады чиновников на местах о том, что готовится не просто восстание крестьян, а массовое и очень опасное выступление против самой императорской власти уходили под сукно. Погрязшее в коррупции центральное правительство не шевелилось. А тем временем Чжан Цзяо создавал армию из 36 больших и малых отрядов. В больших отрядах было по десять тысяч человека, в малых - шесть-семь тысяч. Между отрядами поддерживалась связь, свои люди были в городах, к ним примыкали далеко не только крестьяне, но и мастеровые из городов и мелкие помещики. И даже жители столицы - Лояна. Восстание назначено на 184 год, тот самый год цзя-цзы, год смены циклов.
И лишь в самый последний момент в Лояне раскрывают заговор и казнят всех заговорщиков. И поэтому Чжан Цзяо приходится отдать приказ о начале восстания раньше времени. Его последователи надевают желтые повязки и поднимают знамена с надписями: «Голубые небеса уже мертвы, тысяча лет жизни Желтому Императору»
Восстание желтых повязок
Чжан Цзяо не удалось обезглавить императорский двор и тогда империя Хань показала что её рано списывать со счетов. По дорогам помчались курьеры со срочными приказами, военачальники на местах подняли войска и оперативно начали давить очаги восстания, часть мятежников схватили еще до того, как они успели взять в руки оружие. Дело было в том, что восстание собирались устроить после уборки урожая. Но из-за предательства одного из участников все было сорвано.
Эпичный трейлер Желтых повязок в игре Total War: Three Kingdoms. Я так часто упоминаю эту игру что мне должны заплатить за её рекламу))
Но Чжан Цзяо показал себя отличным организатором и все же сумел поднять восстание и занять целые регионы Китая.
И вот тут-то императорский двор и содрогнулся. Сейчас численность восставших сложно установить. Называют цифры от 400 тыс. человек до двух миллионов! Два миллиона - это скорей всего преувеличение или же речь идет о всех крестьянах в восставших провинциях, то есть это не только мятежники, но и их жены, дети, старики.
Но в любом случае ясно, что силы восставших в несколько раз превосходили силы императорской армии. Кроме того, в прошлой статье я не зря писал о срочной службе и арсеналах для мобилизации. У восставших были люди прошедшие военную службу и у них был доступ к оружию, и у них были опытные, харизматичные лидеры и свои сторонники в городах. Сами братья Чжан были отнюдь не крестьянами и имели образование. Так что несмотря на то, что в ряде мест мятеж был быстро задавлен, в других местах восставшие крестьяне начали захватывать города и разбивать императорскую армию.
И уже в следующем году, в 185 по всей империи Хань вспыхнули десятки новых восстаний мятежников, уже не имеющих никакой связи с "Тай пинь дао" и тремя братьями Чжан, но также надевавшими на себя желтые повязки. И это могли быть как просто разбойники, решившие что пришел их звездный час, и так и бунтари, просто краем уха что-то там услышавшие о приходе Желтого Императора. Также, воспользовавшись случаем, против Китая восстали и многочисленные покоренные им племена. Поэтому и сложно определить общую численность восставших.
При этом основные силы армии были на границах, а восстание развернулось во внутренних областях. Там, где уже давно не держали войска из страха мятежа военных. И поэтому, видя что центральная власть не может их защитить, местные крупные и средние помещики начали собирать свои военные отряды из слуг, подчиненных и просто примкнувших к ним помещиков поменьше. Да, у них зачастую не было военного опыта, но у них было образование, они читали в том числе и военные тексты и по заветам конфуцианства упражнялись с оружием в руках. Одним из занятий, желательных для любого благородного человека, всегда была стрельба из лука и этим занимались даже женщины.
А потом, видя что с восстанием справиться не удается, император издал официальный указ - брать в руки оружие, объединяться в отряды и идти бить мятежников.
И вот так на сцену выходят будущие герои Троецарствия: Цао Цао, Лю Бей, Дун Чжоу, Сунь Цзян и многие другие.
Лю Бей, Чжан Фей и Гуань Ю встречаются именно после этого призыва бить мятежников, собираются втроем в персиковом саду в поместье Чжан Фей и дают клятву помогать друг другу и никогда не бросать.
К тому времени, когда Лю Янь призвал желающих вступить в войска, Лю Бэю было двадцать восемь лет. Он горестно вздохнул, прочитав воззвание. Стоявший позади человек громоподобным голосом насмешливо спросил:
— Почему так вздыхает сей великий муж. Ведь силы свои он государству не отдает...
Лю Бэй оглянулся. Перед ним стоял мужчина могучего сложения, с большой головой, круглыми глазами, короткой и толстой шеей и ощетиненными, как у тигра, усами. Голос его звучал подобно раскатам грома. Необычайный вид незнакомца заинтересовал Лю Бэя.
— Кто вы такой? ‒ спросил он.
— Меня зовут Чжан Фэй, ‒ ответил незнакомец. — Наш род извечно живет в Чжосяне, у нас тут усадьба и поле; мы режем скот, торгуем вином и дружим с героями Поднебесной. Ваш горестный вздох заставил меня обратиться к вам с таким вопросом.
— А я потомок князей Ханьской династии, имя мое Лю Бэй. Вздохнул я потому, что у меня не хватает сил расправиться с повстанцами, да и средств нет.
— Ну, средств у меня хватит! ‒ сказал Чжан Фэй. — А что, если мы с вами соберем деревенских молодцов и подымем их на великое дело?
Эта мысль пришлась Лю Бэю по сердцу. Они вместе отправились в харчевню выпить вина. Когда они сидели за столом, какой-то рослый детина подкатил к воротам груженую тележку и, немного отдышавшись, вошел и крикнул слуге:
— Эй, вина мне и закусить! Да поживей поворачивайся ‒ я тороплюсь в город, хочу вступить в армию!..
Длинные усы, смуглое лицо, шелковистые брови и величественная осанка пришельца привлекли внимание Лю Бэя. Лю Бэй пригласил его сесть и спросил, кто он такой и откуда родом.
— Зовут меня Гуань Юй, а родом я из Цзеляна, что к востоку от реки Хуанхэ, ‒ ответил тот. — Там я убил кровопийцу, который, опираясь на власть имущих, притеснял народ. Пришлось оттуда бежать. Пять-шесть лет скитался я по рекам и озерам и вот теперь, прослышав, что здесь набирают войско, явился на призыв.
Лю Бэй рассказал ему о своем плане. Это очень обрадовало Гуань Юя, и они вместе отправились к Чжан Фэю, чтобы обсудить великое начинание.
— У меня за домом персиковый сад, ‒ сказал Чжан Фэй. — Сейчас он в полном цвету, и как раз время принести жертвы земле и небу. Завтра мы это сделаем, Соединим свои сердца и силы в братском союзе и тогда сможем вершить великие дела.
— Вот это прекрасно! ‒ в один голос воскликнули Лю Бэй и Гуань Юй.
На следующий день, приготовив черного быка и белую лошадь и всю необходимую для жертвоприношения утварь, они воскурили в цветущем саду благовония и, дважды поклонившись, произнесли клятву:
— Мы, Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй, хотя и не одного рода, но клянемся быть братьями, дабы, соединив свои сердца и свои силы, помогать друг другу в трудностях и поддерживать друг друга в опасностях, послужить государству и принести мир простому народу. Мы не будем считаться с тем, что родились не в один и тот же год, не в один и тот же месяц, не в один и тот же день, ‒ мы желаем лишь в один и тот же год, в один и тот же месяц, в один и тот же день вместе умереть. Царь Небо и царица Земля, будьте свидетелями нашей клятвы, и если один из нас изменит своему долгу, пусть небо и люди покарают его!
Дав это торжественное обещание, они признали Лю Бэя старшим братом, Гуань Юя ‒ средним братом и Чжан Фэя ‒ младшим братом. По окончании жертвоприношений зарезали быков и устроили пиршество. Более трехсот молодцов со всей округи собрались в персиковом саду и пили там вино до полного опьянения.
Отрывок из романа "Троецарствие"
Важно в этом отрывке именно то, что все трое не очень-то и богаты. У них нет людей и оружия, но зато есть амбиции. Они собираются, созывают добровольцев из числа крестьян и еще более мелких помещиков и отправляются на войну с мятежниками.
И уже в 185 году трое братьев Чжан, предводители Желтых повязок, погибают. Один умер от болезни, второй погиб в бою, а третьего казнили после того, как взяли в плен.
Военачальники разбивают отряды крестьян и крайне жестоко подавляют восстание, а заодно набирают силу, собирают свои личные армии и приобретают военный опыт. Но несмотря на гибель предводителей и разгром основных армий, восстание желтых повязок будет полыхать еще долгие годы и лишь в 204 году будет подавлено окончательно. Последний отряд будет разбит Цао Цао в 208 году.
Но результатом восстания станет то, что экономика империи Хань будет уничтожена. Тысячи полей останутся брошенными, сожжённые деревни и разоренные города. Зато появится множество амбициозных генералов со своими личными армиями, подчинявшимися только им.
И вскоре вернувшийся с войны генерал Дун Чжоу вводит войска в столицу город Лоян, убивает евнухов (которые как раз устроили кровавый передел власти прямо во дворце) и в 190 году смещает императора Лю Бяня и возводит на трон его младшего брата - Лю Се. А чтобы заручиться поддержкой солдат, Дун Чжоу разрешает им разграбить Лоян.
Остальные генералы смотрят на это дело и задают себе простой вопрос: "А почему он, а не я? У меня же тоже есть армия, значит и я могу завести себе ручного императора и править от его имени!"
И начинается кровавая гражданская война за власть, в которой все эти генералы, только что сообща подавлявшие восстание, начинают бороться друг с другом окончательно разрушая империю Хань.
Начинается Эпоха Троецарствия.
#Китай #история #История Китая