Начало тут
У бабушки в деревне, куда их привозили на лето, по соседству жил красивый мальчик по имени Женька. Он нравился всем, и наша героиня засыпала и просыпалась в мечтах о том, как выходит за него замуж, какая она красивая в фате из бабушкиной тюли, как наступает счастье.
Бабушка наблюдала ее сбивающееся дыхание, стоило Женьке появиться на горизонте. Переживала, как бы этот негодник не посмел девчонку обидеть. На тот момент Польке было 11 лет. Бабушка же была простая деревенская женщина, большую часть жизни проработавшая сначала коком на торговом судне, а потом на колхозном поле. Тяжелый труд и фактически одинокая жизнь оставили на ее здоровье некрасивый отпечаток: больные кости, расшатанные нервы. Следить за детьми - дело не простое, а тут еще подростковая влюблённость, с которой бабушка и не помнила, что делать. Самое лучшее что она могла -так это гонять Женьку, когда он шёл к одноклассникам через несколько коттеджей по общей дворовой территории. Ему до нашей подруги и дела-то не было: ему 17, а ей 11, даже поговорить не о чем. Разве что подразнить, позадирать и посмеяться с друзьями над глупой девчонкой. Да и скандалистку, коей слыла ее бабуля, раззадорить на пару матюгов - тоже забава.
Кроме соседа Женьки у Полинки была еще одна страсть - сказки. Деревенская библиотека содержала небогатую коллекцию сказок, однако в ней был-таки самый любимый самородок - Волков Александр, "Волшебник Изумрудного города".
Открылся он ей так.
Поля летним знойным днем шла в очередной раз в библиотеку. Поросшая по краям высокой, сочной травой узкая тропка слегка петляла мимо штакетника соседских полисадников. У коттеджа, где жила учительница английского языка заборчик был ровный, целый, а за ним чернели такие же идеальные грядки без единого сорняка. Большие листья кабачков и тыквы счастливо, как дети, тянулись к солнцу. А у соседей посреди полисадника стоял тополь и росла крапива, забор был дырявый, покосившийся.
Самый любимый полисад был у тётки Тони. Среди кустов смородины и крыжовника, растущих по периметру забора, стоило прогреть майскому солнцу, распускались невероятные цветы, названия которых знала только тётка Тоня. И буйство этого цветения продолжалось до поздней осени. Остальные были непримечательными, и Полька на них не засматривалась.
В конце Молодежной улицы стояла старая изба, она вросла в землю почти по самые окна. Половина дома была не жилой, но вторая половина, утонувшая за высоким глухим тесовым забором, вызывала мистический трепет. Когда-то этот дом был местной почтой. Потом построили Молодежную улицу, вначале которой горделиво возвышались два здания-близнеца, куда переехала администрация сельского совета и почтовое отделение. А часть деревянного дома отдали заслуженному герою труда - Марковой Анне Васильевне. Вторую часть - Полькиной бабушке. Но там она прожила недолго, потом бабушке дали в начале "Молодёжной" коттедж. Бабушка Польки прозвала Анну Васильевну ведьмой и кликала ее не иначе как МаркВасилич. Они все время ругались. Что было предметом ссор, Полька не помнит, но занозой в сознании осталось - МаркВасилич - ведьма и от нее надо держаться подальше, что бы та не превратила Польку и ее брата в кукол и не забрала себе.
Два года часть дома пустовала, он как-то быстро осунулся, порос травой. Из окон высокими палками торчал пушистый сухостой, ползунок расцвёл по теневой стене буйным ковром, пахло сыростью и безнадежностью. "Только бы МаркВасилич не вышла" - испуганно пульсировало в голове. От ее дома до самого забора дома культуры расстилалась зеленая поляна из травы «гусиные лапки», а по середине торчал горбом железный, местами гнутый старый сейф. Он уже давно там лежал, возвышаясь над поверхностью земли, как спина слона.
Полька помнила, как с братом играли рядом с ним, собирая из-под камней и щепок жуков- пожарников. Как однажды, забывшись, Полька запрыгнула на этот сейф и ошпарила ляжки об его раскалённую на солнце поверхность. Когда бабушка попросила соседа помочь убрать его, Полька плакала, повиснув на ноге у бабушки: "Не убирайте его пожалуйста, он нам нужен..."
"Только бы МаркВасилич не вышла". Полька эту часть пути всегда вприпрыжку преодолевала, будто кто-то ладошкой в спину подгонял. Вот она - дыра в заборе клуба, где располагалась библиотека, которая работала, как водится в маленьких деревнях, всего пару раз в две недели. Библиотекарша - женщина почтенных лет, высокая, худощавая, с длинным лицом, заострённым носом, тонкими губами в перламутровой малиновой помаде, серыми, почти выцветшими глазами (когда-то они были голубыми), в очках с большой диоптрией в толстой оправе, всегда была одета в строгую серую юбку, грязно-рыжего цвета трикотажную кофту с v-образным вырезом. На груди ее блестела золотая тонкая цепочка с распятием. Волосы всегда были собраны в аккуратный, рыхлый, седой пучок.
Все тут внушало девочке трепет.
-Здравствуйте, Алевтина Елизаровна.
Имя всегда давалось с трудом. От забора до двери Поля повторяла его вслух, чтобы не исковеркать от волнения.
- Здравствуй, Поля. Принесла книги?
-Да, вот, смотрите.
-Хорошо. Братишка больше не рисует в книгах библиотечных? - прищурившись, спросила она Полю строгим голосом.
Девчонка от стыда приосанилась, вспомнив, как Лешка-дурак маленький- расчертил несколько листов ручкой, оставив в них дырки:
-Нет, я прячу от него подальше.
Алевтина Елиазаровна со строгим видом пролистала страницы, проверила формуляр, потрогала корешки и, удовлетворенная, положила их в общую стопку на столике.
-Это хорошо. Ну, что бы ты хотела почитать? Снова сказки?
Теперь глаза Алевтины Елиазаровны блестели доброй улыбкой. Значит можно подойти к полке с книгами. Огромные стеллажи с ровно и красиво стоящими книгами действовали на Польку гипнотизирующе. Библиотека - это не бабушкин полисадник с вишней у окна, не тесовый забор усадьбы, с которого можно смотреть на стадо коров и быков, идущих с лугов. Это не шалаш, сбитый бабушкой из веток и покрытый рубироидом. Не заброшенный дом МаркВасилича. Это другая вселенная, попадая в которую, забываешь обо всем.
Поля водила пальцами по уже знакомым корешкам книг - прочитала, прочитала, и эту тоже. И в этот день в сердце как-то по-особенному ныло. Вся полка, которую ей библиотекарша разрешила читать, больше не несла в себе никаких тайн. Больше нет в ней силы притяжения. Девочка посмотрела на библиотекаршу:
-Тут больше ничего нет.
Алевтина Елиазаровна с удивлением подняла над очками глаза:
-Как ничего? Ты все уже прочитала?
-Да, - беспокойно периминаясь с ноги на ногу, прошептала Поля. Она переживала очень, что больше не будет повода попасть в этот удивительный мир, что больше нет тут книг для ее возраста. А те недосягаемые тома Карла Маркса вряд ли ей позволят даже потрогать. Библиотекарша улыбалась, наблюдая за Полькой.
-Ну, хорошо! Есть у меня тут кое что.
Она встала, поправила тонкими пальцами прядь седых волос, направилась к тому же стеллажу и с верхней полки достала 5 больших, в толстых перелётах книг. У Польки чуть сердце не остановилось. Плотный, со слегка потрепанными углами переплет кричал яркими картинками о чем-то захватывающем. На одной из книг была нарисована свирепая морда льва, а за ним какой-то железный человек с топором, девочка в красном платье, маленькая собачка и странный толстый человечек в ветхой соломенной шляпе - будто тряпичная кукла. Видя восхищение девочки, библиотекарша поспешила убрать 4 томика и оставила один.
-Ты должна пообещать мне, дорогуша, что братец твой не испортит ее, что книга будет в целости и сохранности возвращена через 2 недели. Иначе... Больше не приходи.
Поля поежилась на последних словах хозяйки самого любимого ею мира, но, преисполнившись уверенности, что уж точно не позволит братцу лишить ее этой радости, уже представила, как она читает книгу, как бережно перелистывает драгоценные страницы, как становится участницей событий, описанных в ней:
-Я вам обещаю, что брат даже в руки не возьмёт книгу! Честно-честно! Я верну ее такой же. Только....
Библиотекарша слушала щебетания девчонки с лёгкой улыбкой на лице, записывая в формуляр данные и на слове "только" остановилась, посмотрела, вопросительно подняв бровь.
-Только... - продолжала Полька, - А вдруг я не успею ее прочитать за 2 недели? Эта книга большая, больше тех - она кивнула на зачитанную до дыр полку.
-Если не успеешь, все равно приходи вместе с ней. Я должна убедиться, что она цела. Продлю тебе еще на 2 недели. Хорошо?
-Да! Я приду.
К несчастью для Польки библиотекарша не любила, когда кто-то оставался читать выбранные книги прямо там. Старое бархатное темно-зеленое кресло у черного лакированного столика с книгами было единственное в этом тесном помещении и, видимо, только для нее. Пока библиотекарша расписывала формуляр, Полька с восхищением смотрела на это кресло, трогала его руками и представляла, как она в нем сидит с книгой в руках. Представляла себя хозяйкой этих стеллажей. Глазами девчонка пожирала верхнюю полку, где стояли еще 4 книги. Что было на их обложках, Полька не успела разглядеть. На тканевом форзаце написано: Волков А.М.
-Держи, Поля, но помни, о чем мы договорились с тобой! - более строго произнесла библиотекарша, придавая веса своим словам.
- Прятать от брата и через две недели прийти продлить. - отчеканила девочка, взволнованно протягивая вспотевшие ладошки.
Наконец-то! Шершавая поверхность переплета, картинки такие яркие - сердце стучало так громко, что голос библиотекарши звучал глухо, как из бочки.
-Ну, беги домой. Смотри не потеряй. - последнее наставление давала Алевтина Елиазаровна.
Полька прижала к груди книгу обеими руками, плечом толкая тяжёлую входную дверь, выпрыгнула на каменное крыльцо и вприпрыжку помчалась домой. Но на этот раз мимо продуктовой лавки, мимо детского сада - огородами. Центральная и Молодежная улицы были друг другу параллельны и между домами, как и полагается, расстилались ровные картофельные грядки. По середине лежала тропа, утонувшая в высокой ботве и сорняках. Полька бежала по ней, пряча от задиристой травы книжку, вьетнамки шлепали по голым пятками, норовя слететь и затеряться в ботве. Путь казался таким долгим, хотелось, как можно скорее, очутиться в своей комнате, забраться с ногами на сундук и читать, читать, читать. Грядки, грядки... Полька остановилась отдышаться, скинула вьетнамки, зацепила их на запястье как браслеты и босиком по чёрной тропе пустилась к дому. На встречу шла тётка Лида, мать ее подружки Маринки:
-Куды нисесси, огалтелая? Маринку не видала?
-Здрасте, теть Лид, не видала. – крикнула Полька, проносясь мимо.
Вот уже задний двор ее дома, тропа сменилась рассыпанными теплыми от солнца щепками, мальчишки во дворе, 7 ступенек крыльца и Полька в доме. В тераске она сбросила вьетнамки, опрометью кинулась в свою комнату с мыслью: "Хорошо, что брат гуляет." - оставила книгу на сундуке.
Вернулась к мойке, с мылом тщательно вымыла руки и больше сегодня Польку никто не видел.
Так родилась мечтательница, совершенно оторванная от реальности. Много утекло лет, событий, но все, что с ней происходило, формировало Польку сначала как девочку, витающую в облаках, верящую в добрых волшебников, в то, что есть некая тайна, которая еще не готова быть раскрытой для того, чтобы наступило всеобщее счастье, в то, что она - необыкновенная, стало быть, личность, аналогов коей нет ни в одном известном мире, в то, что добро побеждает зло и так далее. Она во все это верила искренне. И старалась жить в соответствии с этими своими ощущениями.
А потом, из мечтательницы вышла совершенно нереальная бестолочь, разуверившаяся, разочаровавшаяся во всех выше перечисленных пунктах, а значит полностью дезориентированная во внешнем мире. Одним словом, к 38 годам стала она совершенно обыкновенной бабой: вдовой, с ребенком подростком на съёмной квартире, ненавидящая весь мир и себя. И если бы не дочь, то Полька бы уже давно потерялась, стерлась бы из хроник этого мира. Только осознание ответственности за ребёнка заставляло ее еще думать, двигаться, хоть это плохо получалось. Но обо всем по порядку.
#мистика #йог #самадхи #рождение #зарождение #смех #жизнь #воды #ссср #детство