Человек за стеклом, получив отмашку, снял с себя прибор, чем-то похожий на головной убор "котелок". Потёр полосу, оставшуюся на лбу, в ожидании замер.
По другую сторону стекла двое: один сидит за монитором, второй стоит рядом.
Сидящий погасил экран, откинулся в кресле.
— Ну что? — спросил стоящий, — Берем его, Мирон?
— Однозначно нет, — ответил названный Мироном, — Каша в голове у человека, Андрей.
— Да ладно тебе! Отзывы везде положительные...
— Ну не знаю, вчера оператора уборочных машин проверял, так она, прежде чем сесть в то кресло, — Мирон махнул в сторону стекла, — Не только площади уборки в уме прикинула, но и количество ступенек посчитала. А этот ...
— Погоди! А о чем он думает? Неужели ничего логичного и аргументированного?
Мирон рассмеялся.
— В том-то и дело! Солнышко какое-то, которому он стихи посвящает, песни. Я его на мысли проверяю, а он рифму к слову "бессонница" подбирает.
Андрей хмыкнул, задумался на минуту.
— Дай посмотреть?
— Ты что! Нельзя. Инструкцией запрещено. Мысли проверяемых разрешается читать только мне. Не зря же я каждый вечер корректировку памяти прохожу!
— Дай посмотреть, потом мне память поправишь.
Мирон разозлился.
— Ты прямо как маленький! Нельзя. И в память залезать к тебе запрещено! Ты письменного согласия на это не давал!
Разозлился и Андрей.
— Я не понимаю, почему судьба каждого человека должна зависеть от решения одного тебя?
— Решаешь все равно ты, я лишь даю свое резюме.
— Так сам хоть что-нибудь озвучь из того, что он думает. Не верю я, что человек, проработавший долгое время ведущим аналитиком в серьезной компании, держит в своей голове один бред.
— Вот именно, бред, да еще суицидальный.
Мирон включил монитор.
— Чего бы прочитать тебе... Вот это что ли? Или это? Ах, нет, держи!
"Мне б солнышко рукою тронуть,
И пусть сгорю потом дотла!
И пеплом ссыпаться по склону,
И ты бы по нему прошла..."
Как тебе?
Андрей присел на стоявшее рядом кресло. Задумался.
— Ну ты чего? Отказываем?
— А ты молодец...
— В чем?
— Не дал мне почитать самому.
— Ну я же говорил!
— Да я не об этом. Боюсь, с корректировкой памяти чего-то они там не до конца продумали. Сухими вы после этого становитесь, угловатыми, как ступеньки. Ты, когда к нам пришел Бодлера наизусть читал, сонеты Шекспира... А сейчас!
— Ну тебя! Отказываем?
— Берем! Боюсь, я скоро таким как ты и тебе подобные буду, ступеньки считать стану или шаги. Берем!