— Пап, а Супермен существует? — Колька тянется к ярко-синей игрухе с развевающимся красным плащом и в красных трусах. Это Ленка купила, хотя обещал он, Лёха.
— Пап? — Колька тычет игрушкой Лёхе в нос.
Вот ещё напасть — отвечать за Супермена. Тут с дед Морозом или Сантой мать его Клаусом не разобрались, а ещё и этих подвезли.
— А Супермен у нас кто? — Лёха чешет репу, смотрит на сына.
— Супергерой.
— Ну про этого в красных трусах не знаю, а герои, Коляныч, есть.
Когда сынишка заснул, Лёха вышел на кухню. Ленка, злая, в поношенных трениках и растянутой майке гремела посудой.
— Что у нас здесь делает моя красивая жена? — Лёха запустил руку жене под майку и сжал грудь.
— Убери лапы от меня! — Ленка вырвалась, огрев мужа мокрым пластиковым ковшом. — Убери! Видеть тебя не могу!
— А когда-то тебе нравилось, — Лёха отошёл на безопасное расстояние, рассматривая жену. От дальнейших комментариев воздержался.
— Коля заснул? — спросила Лена, кидая ковшик обратно в мойку.
— Ну так я чего и пришёл, — попробовал ещё раз Лёха, уже больше по привычке.
— Скройся с глаз моих, — прошипела зло Ленка.
— Хорошо, — Лёха отступил, поднимая руки. — Пойду тогда поиграю.
— Поиграет он! — Ленка в сердцах бросила на столешницу кастрюлю. — Скоро свет отключат. Счета не оплачены.
— Ты потише, Коляна разбудишь, — Лёха поймал крутящуюся посудину и поставил ровно.
— Уйди отсюда хоть! — прорычала Ленка, хватая кастрюлю и не глядя засовывая в шкаф. “Не отмыла, — промелькнуло в голове у Лёшки. И следом. — Ленка устала”.
— Это… Да ухожу я… Сейчас оденусь и уйду.
— Это куда это!? — Лена вылетела за ним из кухни, хватая за руку. — Куда на ночь глядя собрался? Или опять?
— Да не мельтеши ты, — Лёха сорвал с себя её руки. — Дело есть.
В машине сидел Корявый. Погоняло у него такое — потому что он Корявый и есть. Согнутый весь, перекошенный. На углу ждал Витя Болт. Ну тут понятно — Болт он, потому что на всех он клал этот самый болт. А наружности Витя как бычара — лысый, мордой можно навесные замки с дверей сшибать. Ну а пиво глазом открывать Витя ещё в начальных классах научился.
Ближе к месту подобрали Лешего. Тут проще — Лесняков его фамилия. Так он потому и Леший. У Лёхи тоже погоняло от фамилии, а не потому что он, допустим…
— Страх, чё такой загруженный?
— Нормальный я.
Страх — Это Лёха. Фамилия у него такая. Лёха Страшный. Но страху нагонять — не по его части. Он больше всё дело планирует. По страху у них Болт. Корявый с Лешим на подхвате. Первый за рулём, второй на стрёме.
— Мужики, а вот у нас русские герои есть? Ну чтоб не супермены там с пауками, а наши?
— Илья Муромец, — хмыкает Корявый, теребя руль.
— Это который на печи просидел и всё просрал? — уточняет Лёха. — Так себе герой.
— Почему просрал? Он Русь защищал. От половцев там, или от печенегов, — со знанием дела вещает Корявый.
— Ты хоть знаешь, кто они, печенеги? — не унимается Лёха. — А половцы кто?
— Чё пристал к человеку? — вмешался Болт. — Если защищал, значит, надо было! — и лысину свою потёр, давя авторитетом.
— Хватит уж полировать-то, я скоро отражаться в ней буду, — язвит Лёха. Корявый подхватывает.
— А вы чем там занимаетесь, если Страх в твоей лысине, Болт, отражается?
— Хлебало заварил! — рявкнул Витя. — К месту подъезжаем.
— А ты уверен, что касса на месте? — спрашивает осторожный Леший. Лёха кивает.
— Уверен, инфа стопроцентная.
— Баба эта, что ли, шепнула? — наклоняется через сиденье Корявый.
— Какая баба? — Лёха с замиранием сердца взглянул в окно. — Не должно быть никако й бабы.
— Да вон сидит! — тычет пальцем Леший. — В окошко видно.
— Да и хер с ней! — Болт достаёт ломик. — Камер нет. Пошли. Что, вчетвером с бабой не справимся, испугались?
— Не договаривались так, Болт, — пискнул Корявый.
— Чё расселись, пошли, говорю! — рявкнул Витёк, как главный, лом сжал и из машины вылетел.
— А ну стой! — Лёха рванул за ним. — Стой, кому говорю! — чуть погоняло не выкрикнул, сдержался.
— Лёх, вали его! — а Леший не сдержался. Нынче все на нервах, времена тяжёлые.
Когда Лёха был на месте, Болт уже держал кассиршу за волосы, прижимая к стенке и замахивался.
— А ну брось! — Лёха оттащил его, схватив за занесенный ломик, заломил руку. Болт сильнее, вырвался. Кассирша отскочила и отползла в сторону. Ноги её не держат, что ли?
Пока Лёха держал ломик, пытаясь забрать, получил от Витька по морде два раза, раз в ухо. А там и ломик выпустил, и получил бы по башке, да вмешался Леший — известный в их кружке миротворец.
— Э! Ты чё! Э! — орал он, вцепившись в ломик. — Ты это брось! Правильно всё! Нельзя мочить её! Думай головой!
— Сдаст! — хрипел Болт. — Отпусти, сдаст!
— Не сдаст она, — Лёха вытирал рукавом хлеставшую из носа кровь и смотрел на кассиршу. — Не сдашь ведь, красавица?
— Там касса, я открою. Забирайте что хотите, только меня не трогайте, — прошептала кассирша, кое-как поднимаясь. Лёха подхватил из рук Лешего сумку, попёрся за ней.
— Всё забирайте, всё! — у женщины тряслись руки, пока она открывала кассу. — У меня детей двое, мальчик и…
— И мальчик? — шутканул Лёха, загребая деньги. Купюры пачкались его кровью.
— Нет, и девочка. Мальчик и девочка, — кассирша начала помогать ему, закидывая купюры в сумку.
— На, себе оставь маленько, — Лёха сунул ей пачку, кассирша заморгала.
— Да куда я её? А менты приедут?
— Вызвала уже?
— Нет. Но вызову же, если не убьёте.
— Не убьём. Ты помни это, красавица, — Лёха всё-таки умудрился всучить ей пачку. Она взяла. “Может, и сдаст” — пронеслось в мыслях. Но не убивать же. Нельзя убивать. Что-то святое должно быть. Жизнь хотя бы человеческая. Хотя бы женская жизнь, родившая ещё две жизни.
Меньше чем за десять минут управились. Может кто что и видел, и слышал, но выйти — вышли, уехать — уехали.
— Ну и дела, — всё повторял Корявый, крутя баранку. — Ну и дела…
— Да заткнись уже ты, — Болт чесал репу. — Страх, ты же без обид, да? Без обид?
— Чёрт его знает, кто прав: ты или я? — Лёха зажал нос. — Как вышло так вышло. Деньги где будем делить?
Вернулся домой под утро. Ленка с такими кругами под глазами встретила — не спала, наверное.
— Ждала меня, что ли?
— Ты где был? Мама моя! — жена отпрянула. — Что с лицом?
— Пап! Папа вернулся! — в коридор выбежал Колька. В руках он сжимал супермена. Красный плащ волочился по немытому полу. — Папа…
— А ты чего не спишь? Рано же? — выдавил улыбку Лёха. Видать зря. Разбитая рожа и так страшная, а если ещё и лыбиться... Сейчас заревёт Колян.
— Коляныч, знаешь, кто самый главный герой? — продолжил браваду Лёха. А была не была!
— Кто? — сын заинтересовано посмотрел отцу в глаза.
— Герои, Коляныч, они такие же, как твой папка, только страшные! А твой папка смотри какой красивый! — Лёха обвёл ладонью лицо и поднял большой палец вверх. — В-во!
— Папа, ты мир спасал?
— Мир не мир, а кого-то, может, и спас…
Той бабе кассирше точно жизнь спас. Сдаст, наверное. И сядет, Коляныч, твой папка в тюрьму…
— Так ты герой, папа?
— Дебил он! — вырвалось у Ленки.
— Может, конечно, и дебил немного, — Лёха хитро подмигнул, давясь проглоченной слюной с кровью. — Но и герой тоже.
Автор - Зоя Ясина. То есть я. Рассказ написан для Трилаты Нижеги.
Не уверена, что вышло то, что требовалось, но что вышло, то вышло. Злодеев, которые ещё большие злодеи, здесь, пожалуй, представляет то самое социальное дно, в котором живут Не герои.