Сидели на скамеечке в парке отец и сын, разговаривали.
Шестилетний Дениска только что вышел из парикмахерской, ждал маму, весь такой аккуратный, в новых кроссовках и курточке.
Он был желанным, счастливым ребёнком, и, поэтому, болтал, не умолкая.
– Пап! А почему ты сегодня свободен? Заказов нет?
– Последний выполнил, а к следующему приступаю только послезавтра.
– А! Хорошо. А мама скоро?
– Минут через десять через парк пойдёт, мы её встретим.
– А! Хорошо. Пап! А почему ты дома – Слава, а когда тебе звонят по телефону, – Вячеслав?
– Потому что, имя Вячеслав – полное. А дома сокращенно "Слава".
– А у меня какое полное? – болтал ногами мальчик.
– Денис – это и полное, и сокращённое имя... Одинаково.
– Ууу. Ясно. А у мамы тоже одинаково?
– Короткое – Варя, полное – Варвара.
– Пап! Пап! А смотри, какой важный дяденька идёт! Вышагивает!
– Важный? – задумался Слава. – А чем он важный?
– Ну... Одет в пальто, брюки, несёт портфель... Там, наверное... важное всё лежит.
Я побегаю, пап?
Слава отпустил сына и задумался над словом "важный". Напыщенный. Надменный.
Но, есть ещё одно значение.
Когда человек ВОВРЕМЯ оказался на твоем жизненном пути, для тебя он, по сути – самый важный.
Этот человек может даже не осознавать, как сильно повлиял на твою жизнь, просто – сказав вовремя нужное слово.
Для него это было вскользь, он и забыл уже, а для тебя возымело неоценимое значение, и ты гоняешь в голове этот разговор годами.
Дул сентябрьский ветер, шевелил желтые листья под ногами. И Слава, глядя на них, перенёсся в своё детство...
... Его, за ухо, тащит домой мать.
Соседи сообщили нетрезвой Асе, что Славка в парке побирается с протянутой рукой.
– Ты чё меня позоришь, гадёныш? Я тебя не кормлю, разве? Еды тебе не хватает? Отвечай!
– Я хотел конфеток купить, – заныл Слава. Мать его сильно треснула по голове.
– Забудь об этом! Зубы потом тебе лечи! Вон, суп ешь дома! Конфеток ему! И сопли утри! Ещё раз увижу, попрошайничаешь, – убью сама!
... Отца у Славы не было, рос он как бурьян. Никому не нужный, ни отцу, ни матери. Даже дедушка его спился.
Один раз Ася обнаружила у Славы сигареты и заставила его курить.
– Смелый? Закуривай.
– Нет, мам...
– Зачем прятаться по закуткам? Кури! Я разрешаю!
Он выкурил первую.
– Кури сразу вторую.
Затем была третья сигарета...
Славу затошнило. Он позеленел, в голове помутилось. Ему было всего одиннадцать...
После материнской науки, долго он потом не мог смотреть на сигареты.
... Ася сильно пила.
Когда Славе исполнилось двенадцать, она перестала даже проверять – дома ли он.
Отношения у них стали напряженные. Ася то была тихой и печальной, то в неё вселялся педагогический дух Макаренко.
Она глазами замороженной скумбрии смотрела на сына, и, покачиваясь всем корпусом, грозилась: "Смотри мне, гадёныш!"
Потом обрушивалась спать, в чём только что ругалась.
В школу мальчик всё же ходил.
Учиться продолжал, но нехотя. Стыдился бедноты и матери. Часто сам бывал неопрятен.
Соседи отдавали ему вещи, иногда и хорошие. Подкармливали.
Он начал приворовывать по-мелочи, и вскоре сдружился с такими же, как он, – никому не нужными подростками.
Они постоянным составом, в количестве пяти человек, просиживали на трубах теплотрасы.
Славе было пятнадцать, Натахе тринадцать, братьям Новиковым четырнадцать и шестнадцать, и главарю шайки, Гришке, по кличке Ворон, – семнадцать лет.
– Натах, чё трясёшься, задубела? – спросил Ворон. – Иди, куртку накину. Натаха доверительно подошла к Ворону, и присела рядом. Он накинул куртку ей на плечи.
– Сёдня шмон по району, снимаем дворники и скручиваем зеркала с машин. Не раскурочивать! Аккуратно. Бархан, слышь?
Это он обратился к Славе. Его фамилия была Барханов.
– Да, – ответил он.
– Новиковы. Вы вставляете магаз. Принесёте на всех шоколадок и попить.
– Чё пить?
– Мне пива крепкого, – сказал Ворон. – Натахе... Натах, ты чё будешь?
– Я... лимонаду.
– Ну вот. А ты, Бархан, чё молчишь?
– Я пиво.
– И мы, – сказали Новиковы.
– А ты лимонад пей, – сказал Ворон младшему Новикову. – Тебе четырнадцать только.
– Как тырить, так нормально лет...
– Захлопнись. Сказал, лимонад.
... Эта компания промышляла не по-детски. Ворон сбывал краденые запчасти по своим каналам, деньги делили.
Потом, когда запахло жареным, и несколько человек пожаловалось на кражи, за машинами был усилен контроль.
Ворон решил, что с запчастями пока нужно повременить.
Чтобы не отсвечивать, он нашёл новое нелегальное занятие. Решил делать наркотические закладки на районе...
– Бархан. Пойдёшь первым.
Вот тут Слава перепугался!
Да, он был не нужен матери, но и, дураком не был.
Это неминуемая тюрьма на долгие годы, если он попадётся!
Как быть? Отказаться сейчас он не мог. На него в четыре глаза смотрели Новиковы. Натаху обнимал Ворон, и тоже, испытывающе смотрел на Славу.
– А чё там, в пакетиках? – бесстрашно спросил Слава.
– Синтетика.
– У, понятно. А когда нужно отнести?
– Да хоть сейчас. Я объясню, куда.
– Хорошо, – спокойно ответил Слава. – Тока я с матерью договорился с магазина её встретить. У неё сумки тяжёлые, – сказал он друзьям. – Я ща пойду, занесу продукты домой, и сразу к вам.
– Твоя мать чё, разбогатела? Откуда у неё продукты? – не поверил Ворон.
– У неё пятнадцатого числа выплата матери-одиночки. Она в этот день закупается. Она как раз напьётся сегодня, и я пойду спокойно на задание.
Слава поднялся и медленно пошёл к магазину.
Как бы сделать так, чтобы никогда сюда больше не возвращаться? Как сойти со скользкой дорожки?
Видимо, Славе очень этого хотелось, потому что, когда он вернулся к дружкам через два часа, их на привычном месте не оказалось.
Внутренне обрадовавшись, вернулся Слава домой.
Как расказали ему позже Новиковы, Ворона повязали менты. Кто-то сдал его по эпизодам краденых автомобильных запчастей.
– Не ты ли сдал Ворона? – недобро спросили братья.
– С чего это? Я за продуктами ходил, а потом вернулся...
– Ну, а вдруг...
– Да когда бы? Нет. Клянусь, это не я.
– Ну ладно, – отстали братья.
Но, Славе не поверили.
На следующий день их компанию, оставшуюся без главаря, огорошило и вовсе дикое известие: Натаха повесилась!
Она любила Ворона.
Прикинув, что он надолго сядет в тюрьму, и может оттуда уже не выйти, она написала прощальную записку своему отцу – её воспитывал один отец, – "Папа, жизнь потеряла без любимого смысл", – и совершила этот страшный поступок.
– Бархан! Если это ты упёк Ворона, то на твоей совести уже две жизни!
– Я не упекал никого! Какие, две? Ворон жив!
– Натаха была беременна! – сказал ему старший Новиков.
И братья накинулись на Славу с кулаками. Они долго били и пинали его!
"Стукач хренов! Своих сдал!"
А он никого не сдавал! Как донести это до Новиковых?
... Некоторое время по поводу избиения Славы шли разбирательства в школе.
Хорошо хоть, Слава посдавал перед этим экзамены за девятый класс...
Он не стукач, личности братьев не раскрыл. Но, общение с Новиковыми прекратил.
Когда выздоровел, ему стало по-настоящему страшно...
Слава смотрел, куда катятся его бывшие друзья, и не понимал, а что теперь ему самому делать?
... Старший Новиков подсел на наркотики, а младший выносил из дома последнее. Они били свою мать за то, что она не давала им орудовать. Старший Новиков постоянно требовал дозу.
Он очень быстро пристрастился. Всего лишь за одно лето стал напоминать земляного человека, и, вскоре, погиб от передозировки.
Слава наблюдал весь этот кошмар со стороны, затаившись, и ощущал свою никчёмность.
Ему казалось, что за ним, почти шестнадцатилетним, тоже смерть ходит по пятам!
Вот, добьёт она семью Новиковых, и придёт за ним!
Натахи нет, старшего Новикова тоже... Что будет с Вороном после тюрьмы, неизвестно.
Жизнь под откос.
И, в момент душевного смятения, Славе на жизненном пути попался важный человек.
Соседка, Валентина Даниловна.
Она раньше подкармливала Славу, передавала вещи, жалела парнишку.
Сидел тогда Слава в парке, на бетонной фигуре крокодила, и морально был готов отправиться вслед за Натахой.
Заканчивался сентябрь.
Валентина Даниловна поравнялась с ним.
– Поздно уже, почему домой не идёшь, Слава?
– Здрасьте, тёть Валь. А чем дома лучше?
– Тепло хоть.
– А зачем мне тепло? Я же, понимаете, тёть Валь, не жилец...
– Э-ээ! Славка! Как не жилец? У тебя вся жизнь впереди!
– Это меня и пугает. Какая это будет жизнь? Перспектив ноль!
– Ооо, дружок, да у тебя депрессия! А ну-ка, ко мне пошли, поговорим!
– Да чё говорить. Натаха повесилась, Новиков снаркоманился. Дома у меня пьяная мать. Я ничего не добьюсь...
– Не говори так, Слава! Ты умный мальчик, сам учился до последнего, тебе поступить просто надо.
– Просто? А где денег на учёбу взять? – горько усмехнулся он.
– На рабочую специальность не надо денег! Сварщиком иди или печником. Тебе еще и стипендию заплатят!
– Да? – заинтересовался Слава. – Правда, что ли? И деньги дадут?
–Да! Некоторым и повышенную стипендию платят. За успехи в учебе.
– А ещё что есть? Из учёбы?
– Ой, да многое. Ты как девять классов закончил?
– Ну, на тройки... Четверки тоже есть, – сказал он.
– Ну, вот, и хорошо. Ты в себе какие силы чувствуешь? Кем хотел бы стать?
– А печники много зарабатывают?
– Прилично. И сварщики тоже! Хочешь, я помогу тебе документы отнести в училище? Приём, правда, закончен, но я зайду к директору и поговорю.
– К самому директору? Вы? – округлил глаза парень.
– А почему нет? Он же тоже человек.
– А если я поваром пойду? – придумал он ещё одну специальность.
– Тоже можно. В ресторане будешь работать или в столовой. Всегда при продуктах!
Так они и беседовали, пока шли. К концу разговора у Славы сложилась чёткая жизненная программа.
Тётя Валя говорила ему:
– Славка! Ты сможешь! Ты умный и целеустремленный! Давай!
И Слава решил.
Он больше не Бархан!
Он вырвется! Выучится! Он должен стать не зависимым ни от кого. Ни от Воронов, путь которых ведет в никуда, ни от матери, ничего ему не давшей...
Это его шанс.
... Слава поступил в училище на печника. Учился он со старанием, с отличием. По окончании училища он сумел сделать такую образцовую печь, что его сразу наняли помощником бывалого печника, на первый заказ в коттеджном посёлке...
Слава стал мастером, очень хорошим и самостоятельным, благодаря соседке, тёте Вале.
... Славу дёргал за рукав Дениска.
Улыбчивый, благополучный ребёнок с румяными щеками.
– Пап! Пап! Мама наша идёт!
К ним направлялась улыбающаяся Варвара.
– Заждались?
– Ну, есть немного, – ответил Слава. – Задумался даже...
– О чём? – спросила жена.
– О важности.
– И что надумал?
– Ой... Ну, Дениска считает, что важность человека в жизни измеряется толстым портфелем. А я – что вовремя протянутой рукой помощи.
– А я считаю, что важнее моего мужа никого нет! И сына! – улыбнулась Варвара. – А всё остальное – неважно!
Друзья, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, не забывайте писать отзывы.
У нас тут душевно!
Интересный рассказ здесь
С теплом, Ольга