Вернувшись домой Жека продолжал находится в доме Елизаветы Александровны.
Его успокоило то, что все вокруг него держались так, как могут держаться настоящие герои.
Ни слёз, ни лишних траурных церемоний. Все вели себя так, как будто бы на войне.
Чувствовалась только холодная ярость к врагу.
Враг был рядом, но он был невидим и не слышен.
По этому, все находились в полной боевой готовности.
Шли разговоры о том, что Маша должна находиться у родственников в Москве.
О том, что хорошо , что вовремя её туда отправили, и она не слышала эту душераздирающую музыку игравшую по всей дивизии.
О том, что надо делать дальше, то есть съехать со служебной квартиры, так как больше нет ни какого смысла оставаться в этом промозглом и отдалённом уголке страны.
Потом, как всегда Жека с Настей ушли к себе.
На следующее утро, Жека, в своей серенькой шинельке и дырявых сапогах побрёл в батарею.
Он уже не думал о том, что его будут расспрашивать, о том, что он делал возле генеральской семи.
А ни кто и не спрашивал. Все давно привыкли, что Жеку используют, как свадебного солдатика.
Его вечно выставляют на всяких смотрах вперёд. И это вовсе не поощрение, это наказание.
Дело в том, что это налагает на солдата дополнительные трудности по подготовке формы.
А делается вся эта работа по ночам.
А результат всегда неизвестен. Всё зависит от настроения комиссии, могут наказать Жеку за то, что смотрел не по уставу, или просто похвалят и похлопают по плечу.
Тем более, что в дивизию, прямо завтра должна была приехать военная делегация из Вьетнама.
По этому курсанты обсуждали между собой, то, что перед большими проверками, будет маленький солдатский праздник.
То есть будут усиленно кормить, и баловать тем, что не будет так много муштры.
Но на следующий день, вся дивизия позавтракав, вышла дружно в чистое поле, и шла так ровно до обеда. Потом потом так же пошли в обратном направлении.
На опрос к лейтенанту, что за марш бросок, он ответил - Дело в том, что вы сами на себя посмотрите. Шинели обгорелые, сапоги у всех в лохмотья, на местах сгиба голенища.
Сами вы худые и замученные. Вы больше похожи на военнопленных чем на солдат способных покорить весь мир.
Вот по этому решено было показать вьетнамцам только оружие и казармы.
Вернулись за темно, поужинали и обессиленные упали спать.
Но это вовсе не значит, что была пропущена вечерня прогулка и вечерняя проверка.
В этом и была пытка. В Остре всё делалось по минутам. И если даже происходили сбои, то ни кто не пропускал обычной рутины.
Это было пыткой не только для солдат, но и для офицеров.
По этому все находились в депрессии, и чувствовали себя оловянными солдатиками в которых играют капризные пацаны.