Моя бабушка в детстве частенько брала меня на похороны. То ли деть было некуда, то ли похороны воспринимались событием, которое нельзя пропустить.
Первые похороны, на которых я была, были похороны дяди Лени, их дом находился через пару домов от нашего, поэтому в течение трех дней взрослые ходили туда-сюда по нескольку раз на дню. Покойника никто не забирал в морг и поминки никто не делал в кафе. Мой дед сам делал гроб и крест, покойника мыли и обряжали дома, бабушки молились и пели, зажигали свечи, втайне приглашали батюшку. А еще почему-то делали фотографии похорон и покойника в гробу. Кому рассказываю - никто не понимает зачем нужны такие фото.
Готовили кутью, щи, кисель в тарелках, гороховую кашу, пироги, для этого собирались все родственники и готовили с самого раннего утра.
А мы еще ничего не понимая, катались на качелях. За мной следила внучка дяди Лени, на шесть лет старше, показывала мне свои сережки и играла со мной в песок.
Мне было всего три года и страха перед покойниками у меня не было и тогда и потом, бабушка меня "приучила" к таким скорбным походам.
***
В войну тяжело было всем. Но тете Шуре чуть легче, ее муж также работал на фабрике, помогал дома по хозяйству. Живя с семьей мужа она все равно успевала и на лавке посидеть и песни попеть, так как Алексей выполнял множество работ на своих больных ногах.
Тогда как Клавдии, жене, а потом вдове фронтовика приходилось обходиться самой.
После того, как мой дед вернулся с войны, Алексею с семьей стали отстраивать новый дом. Их младший сын Виктор родился уже в нем.
Тетя Шура была строга с детьми, даже эгоистична, они были самостоятельными и много помогали, но с Витькой все было совсем не так.
Он был пупом земли и предметом всех ее надежд. Дядя Леня не понимал такого баловства и вседозволенности. Он был строг с ним, но в его отсутствии мать потворствовала всем его прихотям.
Он был красивым и неглупым, но учиться не хотел, умел столярничать и работал с инструментом толково. Но ему было лень.
Тетя Шура видела в нем какое-то великое будущее, дескать все это не про него.
Уже с молодости доставала или шила ему красивую модную одежду, купила мотоцикл, самой первой из деревни. И дядя и отец звали его помогать и в целом, при должном управлении и подходе он все выполнял быстро.
Закончил он училище, сходил в армию, почти сразу женился, но гулянки не прекратились.
Из-за бурной молодости у местных он был чуть ли не авторитетом и в зрелые годы. Жена не нравилась тете Шуре, хоть и жил Виктор тогда в Вязниках. В конце концов они развелись и он оставив ребенка вернулся к родителям.
Моя бабушка говорила, что тетя Шура после замужества почти не работала, разве, что в войну, потом она посвящала все время дому и детям, любила сходить в гости и погулять с подругами по деревне.
Но позже получила ту же пенсию, что и остальные.
Отец пытался вразумить Витьку, брат и сестры жили уже в городах со своими семьями. Витька устроился на фабрику и даже нашел неплохую женщину. Но тетя Шура постоянно жаловалась на нее, дескать строит Витьку, така-сяка-разэдака).
В моей бабкой они вечно спорили, дескать твоему Витьке так и надо.
Даже с рождением сына, Витька не прекратил лениться, пить и гулять. Он прогуливал работу и пропивал деньги матери.
После смерти отца, а дядя Леня умер в 74 года в 1985 году, сын совсем слетел с катушек, и был отправлен в ЛТП-лечебно-трудовой профилакторий. По выходу из него работал там же и пытался стараться.
Но все закончилось плохо - грянул распад Союза и развал фабрики. Жена забрала сына и уехала на родину. Витька остался с матерью и продолжил спиваться.
Витька пропивал все, что можно, только братья и сестры, а также мои дед с бабкой как-то на него влияли, дед (его дядя) уже старел и просил помогать ему в мастерской.
Тетю Шуру помню очень хорошо. ведь она умерла, когда я закончила университет, в возрасте 93 лет.
Часто видела эту сухонькую седую старушку, которая приходила к моей дородной бабке и ругалась на Витьку.
Она имела предпринимательскую жилку, не в то время родилась, сажала грядки и три выросших огурца могла обменять на трехлитровую банку молока у соседей, умела и плакаться, так что люди давали все просто так, жалеючи.
Когда дом стал рушиться, дочь увезла мать к себе в Подмосковье. В деревне, будучи в здравом уме и светлой памяти, она постоянно была в тонусе и вся жизнь проходила в стычках с сыном и хождении по деревне с жалобами на него, позже она его и защищала перед соседями, потом работала на огороде.
Но в комфорте и чистоте, она быстро стала сдавать, путалась, забывалась и через полгода скончалась. Это было в декабре, а в феврале умер ее сын Витька.
Мой дед постоянно указывал племяннику на сломанную печку, которая дымила внутрь избы. И вот однажды в мороз, будучи сильно пьяным, Виктор проснулся от угара - печь провалилась. Он выскочил в одном валенке во двор и упал.
Утром его нашли во дворе замерзшим насмерть и угоревшим после аварии с печкой. Все говорили, что мать забрала сына с собой. Так вот ушел "Гробик", так звали Витьку местные. Такая вот нелепая и ненужная материнская любовь.