Глава 5
– Жданов, ты издеваешься? Нет, я тебя, конечно, люблю и всё такое, но не настолько же, чтобы с тобой вторую ночь подряд проводить. У меня по плану подвиг! – Малиновский, услышав, что план уже почти готов и вот буквально одна-две ночи, разнервничался. – Я обещал девушке. Да, девушке, обещал.
– Стесняюсь спросить что.
– Залезть к ней вечером в окно. По пожарной лестнице и с розочкой в зубах.
– Не подавись, – посоветовал Андрей. – То есть ты меня в трудную минуту бросаешь?
– У тебя все минуты трудные, – развёл руками Малиновский, – а пока твоей жизни ничего не угрожает, я могу как-то и отвлечься.
Возразить было нечего. Андрей показал другу на дверь – иди, мол, совершенствуйся в альпинизме, герой-любовник. Да и не нужен ему никто. Он сам всё сделает. В прошлый раз, правда, сделал с ошибками. Но он обучаемый. Теперь сделает правильно. Неприятно только, что никто из совета все эти усилия и оценить не в состоянии. Доносить что-то до слушателей с интеллектом прикроватной тумбочки Андрей не любил, раздражался и всё портил.
К моменту, когда Катя вдруг предложила ему помощь, он уже почти сосредоточился и решил, что всё будет хорошо. И отчёт и совет. Ради дела он напряжётся и будет улыбаться этим идиоткам. Катино предложение сбило его со связной мысли, и он не успел сказать то, что непременно бы сказал – идите домой, Катя, оставьте меня все в покое. А помощница приняла его заминку за согласие, положила перед ним папку и флешку.
– Я тут немного поработала. Посмотрите, пожалуйста.
Отправил Катю он, конечно, раньше, чем уехал сам. Но, обдумывая сложившуюся ситуацию уже дома, не мог не признать – работать эта девушка умеет. Шнайдеров сказал чистую правду. И если бы не она, он бы и сегодня дома не оказался – сидел бы за монитором, пока мозг не выключился. А теперь он сможет, наконец, если не выспаться, то хотя бы немного поспать, чтобы предохранители не перегорели. А Катя? Кажется, она тоже не выспалась прошлой ночью, такой объем-то пересчитать. Интересно, как реагирует на ночные посиделки её Василий. Вспомнилось это: «Вась, я утюг забыла». Имя-то какое дурацкое. В его детстве так дворовых котов звали, у которых ни рожи ни кожи, ни шерсти толком. Как Катя его завтракать зовёт? Вась-Вась-Вась… И блюдце молока на стол, да. Хотя какое ему дело. Нет ни одной причины думать об этой фее Малиновского. Да, она молодец и отлично считает, но у неё красный диплом, и зарплату Андрей ей платит такую, что и можно не поспать ночами. Сдуру сразу ляпнул о сумме, чтобы не отказалась перейти в «Зималетто», а теперь уже думает, что мог бы и поменьше платить, всё равно бы перешла. Кстати, раз уж она такая умная, надо будет захватить её завтра на встречу к Краевичу. Пусть тоже посмотрит договор. Чтобы он ничего не пропустил от хронического недосыпа.
В обед произошло нечто, заставившее Андрея на фею разозлиться и решить, что надо бы активизировать процесс разоблачения ангела, а то он что-то увлёкся планом и забыл про спор. Малиновский между тем скоро из пиджака выскочит от благостности. Влюбится ещё в эту Катеньку, с него станется. Ромка такой с детства. Все вокруг хорошие, у всех добрые намерения, а если кто врезал в лоб – так просто не с той ноги встал и вот-вот подобреет. Обычно жизнь таких обтёсывает, но Ромка почему-то очень хорошо сохранился. И нуждался в периодической защите и открывании глаз. Всё-таки имя влияет на человека... Назвали Ромашкой – и вырос ромашкой. А Вася… вырос рогатым котом. Андрей глянул в сторону Катиного кабинета. На обед она не пошла, но позвонил ей некий Коля, и она, развив приличную скорость (сразу видно – коленки зажили), отправилась к нему вниз. Вася, Коля… Да у Катеньки коллекция. Причём скажи это Малиновскому – ещё и отмахнётся. Заявит, что личная жизнь – штука загадочная и феи такие добрые создания, так почему бы им не любить двоих. «Балбес», – подумал Андрей про Малиновского. Катя тем временем вернулась с целлофановым пакетом, из которого довольно ощутимо пахло какой-то выпечкой. Наткнувшись на его взгляд, смутилась.
– Пирожки, Андрей Палыч, с картошкой. Брат привёз, мама печёт…
Брат, ну да, банальное такое враньё.
– Хотите?
Вот он – первый фейский ход. Приманить жертву через желудок. Андрей понял, что путается в собственных мыслях и зачем бы он понадобился Кате в виде жертвы – сам представить не может. Но всё равно – она его злила. Вся такая воздушная, хотите – цифры, хотите – пирожки. Кино и эскимо. И платье это своё напялила – бело-голубое, которое не бинты, а вполне приличная вещь. Ах да, им же на встречу с Краевичем.
– Не хочу.
Вышел из кабинета и придумал – попросит он Краевича предложить этой фее взятку. Дёшево и сердито, и у Ромки глаза откроются. В том, что Катя деньги возьмёт, не сомневался. Васи-Коли в картину обычной коварной девушки вполне вписывались. Да, она оказалась умная. Но это ещё не всё. А может, даже плохо, что умная. Для Малиновского уж точно – мяукнуть не успеет, как снова женится. Мяукнуть… Тьфу, привязались кошачьи образы…
Перед выходом на встречу жизнерадостный Ромка снова учудил: выскочил из конференц-зала неожиданно, когда Андрей с Катей проходили мимо. Выпрыгнул, как чёрт из табакерки, и Катю напугал. Та отшатнулась и с перепуга вцепилась Андрею в пиджак.
– Малина, что за детский сад, – Андрей автоматически закрыл рукой фею от её же почитателя.
– Да грустные идёте, я пошутить хотел, – оправдался Малиновский и мгновенно сменил тему. – Вот вам, Катенька, как было бы приятней – чтобы в ваше окно с белой розочкой в зубах влезли или с красной?
Катя, осознав, что практически обнимается с собственным начальником, отшатнулась и сказала:
– С белой.
– А вы на каком этаже живёте?
– На первом, – сообщила Катя. – Но вы же не ко мне в окно собрались, Роман Дмитрич. У нас, если что, решётки.
– Да, через решётку я, пожалуй, не смог бы…
Ну хоть что-то способно Малиновского остановить.
На встрече Катя в очередной раз продемонстрировала свой профессионализм, а Малиновский – любвеобильность: чуть не забыв, что у него по плану подвиг, принялся флиртовать с одной из моделей, обещая сделать её лицом коллекции «Зималетто». Но потом всё-таки одумался и уехал туда, куда и собирался. Встреча проходила на вечеринке, а вечеринка могла закончиться и под утро. Оставаться на ней Андрей не планировал – голова гудела. Отпустил Катю, проверившую договор, поговорил с Краевичем насчёт своей идеи со взяткой и отправился домой.
Выезжая на дорогу, заметил краем глаза силуэт, присмотрелся… Фея стояла на обочине, старательно вытянув руку. К вечеру поднялся ветер, а на ней, кроме этого тонкого платья, ничего и не было. Ветер трепал подол вокруг коленок, и Андрею почти физически стало холодно от этого зрелища. Ну и где её Васи-Коли? Голосует стоит в темноте, бестолочь. Ну да, в красном дипломе о маньяках и прочих придурках ни слова.
Подъехал.
– Садитесь, Катя.
– Вы? – чрезвычайно удивилась помощница, будто он на НЛО подлетел.
– Садитесь, говорю.
– Не стоит, Андрей Палыч, я поймаю…
– На такое вот платьице? – Андрей выразительно кивнул. – Непременно поймаете. Могу даже догадаться, кого.
И тогда она сказала вообще абсурдное:
– Вы же выпили.
Да, два бокала шампанского. Для него – ничто.
– Я очень аккуратно вожу, – соврал он и добавил. – Заодно присмотрите. Или вы хотите, чтобы президент компании убился?
Катя поёжилась и пристроилась на сиденье рядом.
– Нам куда?
Не очень по пути оказалось, ну да уже поздно что-то менять.
– Я что подумала про план, Андрей Палыч, – заговорила Катя. – Совет директоров… Я правильно поняла, что это… в основном женщины… без экономического образования…
– Говорите, Катенька, прямо, не стесняйтесь. Бывшие жёны моего отца. Вы ведь об этом подумали?
– Я подумала, что для них всё нужно как-то упростить и сделать наглядным. Не цифрами, а цветными схемами, красивым шрифтом…
– И в розовых папочках со стразиками, – кивнул Андрей.
Нет, Катя была права. Он даже будто услышал голос Малиновского: «Ты же сразу начнёшь орать и обзывать всех идиотами, так что проголосует эта баб-компания против не потому, что план плохой, а потому что ты им несимпатичен». Представляй им план вот такая спокойная феечка… Так и феечку нельзя. Они же по себе судят. Скажут – прокралась в «Зималетто», чтобы выскочить замуж за президента.
– Если бы я знала… особенности тех, для кого отчёт, я бы могла… Здесь, пожалуйста, направо, Андрей Палыч.
– Особенности? Ну хорошо, слушайте, Катя…
Ничего страшного, если она будет всё знать.
***
– Итак, начнём с последней жены. Кристиночка вряд ли почтит нас своим вниманием, ей не до земного, и голосовать за неё будет Кира…
Жданов рассказывал о составе совета директоров, а Катя подумала, что Павел Олегович всё-таки был странным человеком.
– Вы подумаете, Катенька, что при таком раскладе у меня должна быть рота братиков и сестрёнок, но нет, отец никому из этих тёток рожать не позволил, возможно, из-за этого браки и распались. Теперь у всех другая жизнь – мужья, дети, у кого-то всё удачно, у кого-то нет, но немалая часть их доходов зависит от меня. Представляете, как они меня ненавидят? Сильнее они ненавидят только Маргариту Рудольфовну. Которая их общему бывшему мужу всё-таки родила.
– А Маргарита Рудольфовна – это ваша мама?
– Да, жена номер один и любовь всей жизни. Правда, она с отцом развелась, едва выписавшись из родильного дома. Но меня отцу оставила. Так сказать, на память, как утешительный приз. И снова нарисовалась только через много лет.
Кате очень захотелось спросить – неужели Андрей рос среди этой карусели постоянно меняющихся женщин? Но подумала, что к совету директоров это не имеет никакого отношения.
– Ну что, Катенька, вы определились со шрифтом и количеством стразиков на папках?
– Я всё сделаю, Андрей Палыч, – твёрдо сказала она.
Подъехали к Катиному дому.
– А вы, – вдруг спросил президент, – случайно замуж не собираетесь?
– Я? – Катя засмеялась. – Нет, что вы, Андрей Палыч. Я – нет.
Он улыбнулся. Катя могла поклясться, что очень хорошо улыбнулся, искренне, почти как на той давней фотографии. Хотя почему бы ему радоваться, что у неё нет планов создать семью. Наверное, потому, что замужние женщины не настроены задерживаться на работе допоздна, а то ещё и в декрет могут уйти. И плати им за то, что сидят дома с младенцами.
– До завтра, Катя.
Войдя в квартиру, обнаружила Ваську у подоконника. Свет в комнате не горел, и она задумчиво смотрела в окно.
– Кать, я вот не пойму, у тебя начальник псих ненормальный или он заботливый работодатель, что домой привозит? Машина внушительная, да…
– Просто уже очень поздно, вот и подвёз. А не подвёз – я бы замёрзла и заболела.
– И ушла бы на больничный, такая незаменимая. Псих психом, а стратег ваш Жданов неплохой. Есть будешь?
– Буду, – сказала Катя. – Достань там, у меня в сумке ещё пара пирожков осталась.
Вспомнила, как Андрей от них отказался. И зря, очень вкусные пирожки, а ему будто приятней сидеть голодным. Вот Малиновский, заглянувший к ней за документом, с удовольствием прихватил пирожок, а потом и ещё парочку. И сказал, что она не девушка, а мечта. Но, видимо, не мечта Жданова. Заметив, что в её мыслях от словосочетания «Андрей Палыч» отвалилось отчество и остался он просто Андреем, Катя хмыкнула. Отчества несчастным двухметровым котятам не полагаются. Всё-таки как тяжело было ему работать весь этот год, раз акционеры такие, какими он их описал. Если не преувеличил. Она бы уже свихнулась. Кристина – эзотерическая сумасшедшая, Ярослава с Александрой – просто дуры, а Маргарита Рудольфовна представлялась Кате демонической стервой. Ну как это можно – бросить собственного ребёнка?
– Пушкарёва, у тебя сейчас такой вид, – Васька пощёлкала пальцами перед Катиным носом. – Смотри у меня! Отличницы часто влюбляются в плохих мальчиков. То, что в школе ты этого избежала, не значит, что до пенсии не успеешь.
– А на пенсии уже нельзя?
– Тебе – можно. Выберешь самого ворчливого дедка в доме престарелых.
– Спасибо, ты умеешь подбодрить.
Нет уж, влюбиться в Жданова – это глупо. Слишком неоригинально. В собственного начальника, притом привлекательного внешне… Типичная женская ошибка. Тем более что он на неё как на женщину и не смотрит. Воспринимает как приложение к бизнес-плану. И домой вёз из этих же соображений – приложение к плану надо беречь. А от выпрыгнувшего из-за двери Малиновского прикрыл, чтобы она не помялась. Как странички в папочке. Прижимаем папку к груди, и порядок… И всё-таки что за женщина на фото в журнале? И что за мальчик?
Утром Катя увлеклась своей новой идеей – оформить бизнес-план так, чтобы было доступно любой домохозяйке. Например, чтобы в нём не запуталась её мама. Ориентируясь на маму, она составляла диаграммы и схемы. Андрей с Малиновским тем временем отправились на производство. Когда позвонил Краевич, Катя очень удивилась. Звонил он по её номеру, а не через Амуру, и просил пообедать с ним. При этом Жданову сообщать ничего не надо. Не понимая, с чего вдруг такая жажда пообщаться, Катя всё-таки сказала, что выйдет. И так и быть, Жданову не скажет. Тем более того и в кабинете нет.
Уговорив Катю зайти в ближайший ресторан, куда ей ну очень не хотелось – время только тратить, – Михаил повёл речь о том, что кроме тканей, которые «Зималетто» у него покупает для недорогой массовой линии, мечтает продать компании ещё и фурнитуру. А так как Жданов вот-вот будет закупать пуговицы и прочее на следующую коллекцию, неплохо бы его подтолкнуть к мысли, что продукция «Айти» – то, что им нужно.
Это было предложение взятки, о чём Катя Краевичу и сообщила. На что он возразил – не взятка, а премия. И всем будет хорошо. Он же не ограбить Жданова предлагает. «Подумайте, Катенька, подумайте до завтра». И добил суммой. Таких денег Катя и представить в своих руках не могла.
Вернулась в «Зималетто». Жданов сидел на столе и улыбался в телефонную трубку.
– Да, Юлианочка. Да, конечно, ты и только ты. Чтоб я провалился, если что-то изменится. Балбес? Временно не женат. Да, надеюсь. Целую, пока.
И переключился на Катю, забыв перестать улыбаться.
– Обедали, Катенька?
Катенькой её называл Малиновский. Теперь оба? Она кивнула:
– Да.
Пообедала так пообедала. Теперь до завтра аппетита не будет. Потому что взятки брать неприлично, но такая сумма… И в общем-то ничего противозаконного…
Аппетит и правда пропал. Но к вечеру Катя решила, что согласие на такое предложение повлечёт совершенно определённые неудобства. Всё может вскрыться, а Жданов говорил, что его заинтересовала её честность. То есть бумажник она вернула, а как сумма побольше, так и честности нет. Узнает – уволит, ещё и рекомендаций не даст. А если не вскроется, Катя будет опасаться, что вскроется. И спать спокойно не может. Сумма большая, но если оценить свой спокойный сон и то, что громко называется «чистые руки», то не запредельная. К тому же делать что-то за спиной Андрея не хотелось. Тот, похоже, всё делает в открытую. Говорит, что думает. Окончательное решение – отказаться – Катя принимала под Васькино нытье о том, что жить что-то стало скучно и даже начальство её домой не возит, потому что начальница – тётка и передвигается на маршрутках. А может, ей вообще перебраться в «Зималетто»? Нет ли у них там медпункта? Выдавала бы Милко валерьянку. Или, может, сразу в модели?
– Я и ходить, как они, умею.
Наблюдая дефиле потенциальной модели, Катя усмехнулась. С таким же успехом на подиум могла забраться она сама.