Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Предыдущая частюлька ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька девятая. Истории
- Баан
Баан сморщила нос и отмахнулась. Она спала. Теплая рука поймала ее руку и слегка сжала.
- Баан. Нам нужно идти сейчас, - внезапно она села.
О нет. Солнце было намного ниже в небе, чем должно было быть.
Лукиос проснулся раньше нее. Теперь он смотрел на Баан, согнувшись, перенеся вес тела на носки ног, положив локоть свободной руки на колено. Другая рука держала ее.
Его рука была очень теплой, тепло просачивалось в ее руку в месте соприкосновения. Его пальцы, какими бы расслабленными они ни были, казались сильными, и она чувствовала мозоли на суставах его пальцев. У него была рука фехтовальщика.
Ведьма поспешно отдернула руку.
Она нахмурилась на него, и он поднял обе руки в жесте капитуляции.
- С этим ничего не поделаешь. Мы слишком долго спали; скоро стемнеет
Лукиос был прав. Баан с первого взгляда поняла, что к моменту их прибытия луна взойдет в зенит.
Она схватила его бурдюк с водой и вскочила на ноги.
Это было неловко. Она проспала.
Баан прижала руку ко лбу. У нее была лихорадка? Или она просто сошла с ума?
- Баан? Ты в порядке? - Лукиос шел рядом с ней, гораздо ближе, чем следовало. Баан отодвигалась, пока не перестала чувствовать его тепло на своем боку.
Он нахмурился еще сильнее.
- Иди быстрее, - предложила она и ускорила шаг. Лукиос не отставал ни на шаг; если уж на то пошло, он замедлялся ради нее. В конце концов, Баан была ему только по грудь. Он мог бы использовать ее голову как подставку для подбородка, если бы немного наклонился.
Она была голодна. Баан открыла сумку на поясе и достала горсть орехов. К счастью, теперь она была мастером жевать и ходить одновременно. Было бы неудобно, если бы она споткнулась и сломала шею.
- Баан, - сказал он, но она проигнорировала его. - Мы можем замедлиться. Если будет слишком темно, чтобы идти по тропе утеса, мы можем разбить лагерь под ним
Он прав. Но Баан шла быстро, не потому что беспокоилась о тропе на утесе, а потому что чувствовала себя идиоткой.
- Я знаю
- Ну, хорошо. Тогда что не так?
Ну... ничего. Ничего не произошло, за исключением того, что она спала так крепко, что ее нужно было разбудить. Что с ней было не так?
Баан резко остановилась. Она засунула в рот еще одну горсть орехов и принялась жевать.
- Баан?
- Все в порядке, - наконец сказала она.
- Это, очевидно, неправда
Баан нахмурилась на него.
- Не волнуйся. Мы можем идти медленнее
- Баан
Солнце все еще было высоко, поэтому они оба были в капюшонах.
- Я... ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? Просто скажи мне, если я тебя расстроил
Она покачала головой.
- Я не расстроена
- Это тоже явно неправда
- Я не расстроена, - настаивала она. - Я...
- Ты...?
- Я... проспала
- Ну, ты явно устала. Тебе не нужно смущаться из-за чего-то подобного, Баан, - это было правдой, но она все еще чувствовала беспокойство и вину.
Баан привыкла к Лукиосу. И он ... легко понял, что она чувствовала себя смущенной и обеспокоенной, хотя она не сказала последнего вслух. Это не было приятным развитием событий.
Баан потерла руку о плащ. Ее рука все еще была теплой там, где он коснулся ее.
Они шли молча. В конце концов, небо стало красным, затем фиолетовым и в итоге черным. Лукиос первым нарушил тишину, указав на множество звезд, мерцающих почти прямо над ними.
- Этот называется "Охотник". Как ваш народ называет его?
- Это не относится к К'Аваари. Мы называем их «два», - она подняла руку и очертила два полукруга, всегда наклоняющиеся, но никогда не касающиеся. - Первый - это "Ла'вин". Второй - "Саа'ва". Они влюбленные
- Есть ли история?
- Всегда есть история
- ... Это грустная история?
- Да
Лукиос вздохнул.
- Конечно, это так. Разве не всегда так? - он продолжал идти, глядя на звезды. - И все же я хотел бы услышать ее
Рука Баан потянулась к горлу, прежде чем вспомнила, что оставила ожерелье Ту'рина в своем не-вути.
Она не рискнула бы потерять его где-нибудь в дебрях.
Баан внезапно поняла, что Лукиос перестал смотреть на небо и смотрит на нее. Она поймала его взгляд, скользнувший по ее горлу, прежде чем остановиться на лице. Он поднял бровь.
- Должен ли я сначала рассказать тебе об охотнике?
- Да. У меня не очень хорошая история
- Хорошо, - Лукиос прочистил горло и сделал глоток из своего бурдюка с водой, прежде чем начать. Когда он заговорил, его голос был спокойным и мягким, как мед, льющийся из банки.
- Давным-давно, в Эпоху Богов, жил молодой человек по имени Актеон. Он был благочестивого происхождения, имел прекрасную внешность и много богатств и вырос в ни в чем не нуждаясь. Женщины желали его, как пчелы цветущие деревья, и он проводил свой досуг с ними, как хотел, отказывая немногим, но не соглашаясь ни с кем.
- Итак, Актеон был талантливым охотником, молодым и дерзким, с нюхом на неприятности, и он часто охотился в одиночку, только со своими собаками для компании ...
Это была типичная история Долкои'ри. Молодой охотник наткнулся на купающуюся девушку, но на самом деле она была богиней. Восхищенный ее красотой, он был беспомощно пойман в ловушку; даже зная, что она не смертная женщина, стоял как вкопанный, завороженный ее видом в лунном свете.
В ярости она превратила его в оленя и натравила на него его собственных собак; они разорвали его на куски. Проходящий мимо бог, пожалел его и отправил душу в небо в виде звезд, и теперь он указывал путь прочь от гнева меркуриальных богинь.
Это была не очень хорошая история, но ей понравилось, как ее рассказал Лукиос; его голос был от природы низким и хрипловатым, с приятным тембром. Он также знал, когда нужно сделать паузу, когда говорить и как слова должны подходить, чтобы быть приятными для слуха — ни одному из этих навыков солдат никогда не учили, не говоря уже о том, чтобы использовать.
Что ж, у нее тоже были свои секреты.
- Ему не следовало смотреть. Это было очень грубо
Лукиос рассмеялся.
- Ну, мне говорили, что за некоторые вещи стоит умереть. Кто знает? Может быть, она действительно того стоила
Баан скорчила гримасу.
- Мужчины
- Ага, - голос Лукиоса звучал невыносимо жизнерадостно. - Мы идиоты, большинство из нас. И, кстати, теперь твоя очередь
Баан минуту или две шла молча, пытаясь придумать, как ей следует начать рассказ.
- Это старая история. Это после времен Са'нувана, но до конца того, что ваш народ называет Эпохой Магии. Когда-то было племя, которое вырезало свой вути в глубине пустыни. Их ведьму звали Саа'ва, и она была женщиной необычайной красоты и темперамента. Мужчины желали ее, даже когда боялись, и она хорошо этим пользовалась. Однажды ее племя вступило в спор с другим. Вождя этого племени звали Ла'вином, и он был великим воином
- О, я думаю, я понимаю, к чему это ведет
- Я рассказываю историю, Лукиос
- Прости, прости. Продолжай
- Племя Саа'ва было маленьким, и у них были трудности с водой. Озеро в их бир-вути высохло, и теперь они искали другой источник. Они нашли другое, но оно находилось на территории другого племени.
- Саа'ва и ее вождь пошли на сделку с Ла'вином и их ведьмой. Когда Ла'вин положил на нее взгляд, он сильно ее возжелал. Он потребовал ее в обмен на воду, что было ... таким оскорблением. Запрещено требовать ведьму из другого племени, особенно как женщину. Но их племени очень нужна была вода. Саа'ва и вождь видели, что было только два варианта. Они могли начать войну, которую они, вероятно, проиграют, или могли сдаться. Саа’ва была гордой женщиной, и сильно разозлило, что ее обменяли. Но она также не могла позволить племени зачахнуть и умереть от жажды. Хотя ее характер был жестоким, Саа'ва была хорошей ведьмой. Она хорошо выполняла свои обязанности. В конце концов, одна из ведьм племени Ла’вина пришла, чтобы занять место Саа'вы, и Саа'ва покинула свое племя, чтобы войти в племя Лавина в качестве его женщины. Он хорошо к ней относился, осыпал ее подарками и благосклонностью. Саа'ва, однако, никогда не забывала, что она ведьма, хотя она больше не сидела в ши-вути...
- О, какой идиот. Это не то, как ты можешь понравиться даме. Вообще. Все вокруг глупые
- Лукиос
- Что? Это правда. Ты должна согласиться, что этот парень Лавин идиот. Тоже какой-то мудак
Баан прищелкнула языком, глядя на него.
- Что бы ты сделал на его месте, Лукиос?
- Очевидно, не так ли?
- Нет. Это не так. Я бы не спрашивала, если бы это было так
- Ну, во-первых, дал им эту воду. Это просто ужасно, очень ужасно - посылать целое племя умирать из-за того, что красивая девушка не любит тебя. В этот момент ты ничем не лучше животного. Тебе нечего руководить кем-либо, если ты не можешь думать головой, а не другим местом.
- Лукиос!
- Что? Я ошибаюсь? Нет? Так и думал. Второе — ну, ты скажи мне, Баан. Насколько тебе понравится парень, который говорит тебе и твоему племени, чтобы они спаривались, по сравнению с парнем, который великодушно спасает все ваши жизни? Ты думаешь, может быть, во втором сценарии он тебе понравится больше?
- Да, я была бы лучше расположена к нему
- Видишь? И я готов поспорить, что он мог бы просто очаровать ее, чтобы она пришла к нему, если бы не был таким козлом. Что он должен был сделать, так это заключить сделку: помощь от Саа'вы по делам племени в обмен на воду. Таким образом, все возвращаются домой счастливыми, понимаешь? Нельзя терроризировать девушку, которая тебе нравится. Это никогда не срабатывает. Он был просто очень уродливым или что-то в этом роде?
- Я не знаю, Лукиос. Это старая история. Однако говорят, что он был очень красив
- Ага. Не подкупает. Для меня это звучит как уродливый гастродес
- Гастродес?
- Похотливый. Вероятно, он не смог бы заманить в свою постель похотливую козу, не говоря уже о женщине
- ... Лукиос. Это отвратительно
- Это просто выражение, Баан. Хотя, если подумать, я слышал, что это обычное времяпрепровождение в таких местах, как Бирдута, чтобы ...
- Я не желаю знать. Хватит болтать
- О, точно. Время историй
- Да, Лукиос. Время историй. Как я уже говорила, Саа'ва была не из тех женщин, которые забывают оскорбление, и ее племя тоже. Однако племя было не в состоянии обогнать племя Лавина, потому что его народ был богатым и сильным. В их рядах было много охотников и слишком много ведьм. Саа’ва, однако, была терпелива. Она позволила Ла’вину ухаживать за ней и в конце концов переспала с ним, заставив его поверить, что Саа’ва влюблена. Он стал отцом троих детей от нее—
- О, что?! Я думал, что ведьмы К'Аваари были немного более ... острые?
- Лукиос, какие странные истории рассказывали твои люди?
- Э-э... на самом деле это не сказки. Ведьмы довольно жуткие. Плохие нравы тоже, - он многозначительно посмотрел на нее и хихикнул.
- Я не ведьма, - отрезала она, кожа мгновенно встала дыбом. Уже дважды он подразумевал или заявлял, что она ведьма. Это было опасно. Очень, очень опасно. И она не лгала — это была правда. Слово "ведьма" было одним из самых важных. Это не означало, что женщина-К'Аваари обладает магией. Это было недоразумение, которое, по-видимому, было у многих Долкои'ри, и обычно Баан было все равно, но Лукиос—
Было бы опасно допускать, чтобы недопонимание продолжалось.
- Ведьма - это та, кого почитают внутри ши-вути, Лукиос. Я сижу одна в пещере
Он тихо присвистнул.
- Теперь ты называешь это пещерой? Я думал, это был нур-вути?
- Ты делаешь это нарочно? - ну конечно да. Она была уверена, что он раздражает ее, потому что ему скучно.
Он поднял руки в жесте капитуляции.
- Хорошо, хорошо. Ты не ведьма, хотя ужасно похожа на нее. Это мило
- Я—кто? - безумный. Он безумен.
- О, вот так. Вот и морщинка на носу, - он снова ухмылялся.
- Ты смешон, и если ты продолжишь перебивать меня, я не расскажу тебе остальную часть истории
- Мои уста запечатаны. Запечатано!
Баан издала раздраженный звук, прежде чем продолжить.
- Как я уже говорила, Ла’вин взял ее в жены и у них родилось трое детей. Его народ хвалил Саа’ву за красоту и мудрость и боялся за характер. Благосклонность Ла’вина никогда не колебалась, и он подарил ей много подарков — драгоценные украшения, меха, все самое лучшее — но больше всего он говорил ей нежные слова...
Лукиос фыркнул. Баан посмотрела на нее с невинным видом, указывая на свой закрытый рот.
- ... и каждую ночь его страсть...
Лукиос выглядел совершенно не впечатленным. Он одними губами произнес что-то на Долкои'ри, хотя Баан не узнала этого слова.
- — и рассказчица очень разозлилась и столкнула своего непослушного слушателя с тропы в скале. Конец
- Что? О, Баан! Но я ничего не сказал!
Она слегка презрительно фыркнула и отвернулась, ускоряя шаг. Он легко поспевал за ней, что ее раздражало.
- Да ладно тебе, Баан. С этого момента я буду выглядеть по-настоящему впечатленным, я обещаю. Действительно, действительно. Я не буду закатывать глаза и думать, что Ла’вин идиот
Баан втайне согласился с этой оценкой. История о Саа’ве и Ла’вине была старой, и Баан знала, что теперь такого никогда не случится. Другие ведьмы А'тата в ярости подняли бы свой голос, потому что одно преступление могло привести к другому, и еще к одному, как вода, капающая в трещину в камне. Ши-вути из его собственного племени ... отговорил бы его. И если бы это не удалось, его очень быстро заменили бы преемником.
Но эта история произошла после того, как А’тат был разрушен, но до того, как он восстановился; вот почему они так сильно нуждались в воде. Теперь А’тат объединился во времена трудностей, потому что Люди были одним телом, если не одним разумом.
- Это старая история, Лукиос. Сейчас такого бы не случилось. А’тат осудил бы Ла’вина
- Ha! Я знал это. Какой мудак
- Лукиос, твои люди берут в постель рабов
- Да, я знаю. Никто на самом деле не думает, что быть постельным рабом — это хорошо — ни один мужчина — ну, ни один благородный - не потерпит, чтобы его жена или дочери стали постельными рабынями, пока он дышит. И Баан, судя по всему, Саа’ве тоже не слишком понравилось, что ее продали и уложили в постель, - его голос стал жестким, и Баан удивленно посмотрела на него.
- ...Ты уверен, что ты Долкои'ри, Лукиос?
- Что? Я- ну, в прошлый раз, когда я проверял. Я полноправный гражданин, Баан, хотя, полагаю, родился в Эйре. - он бросил на нее понимающий взгляд. – Великий Гермес, ты действительно думаешь, что мы все порабощаем сумасшедших насильников, не так ли?
- Я видела бордели в Киросе, Лукиос
Он поморщился.
- ... Правильно. Думаю, я не могу с тобой спорить. Но это— ну, посмотри. Это правда, что мы, грязные чужеземцы, делаем всевозможные отвратительные вещи со всеми, но это не значит, что мы все их делаем или что мы все согласны с тем, что эти вещи должны быть законными. Это просто — империя огромна, Баан. У нас много разных идей. Я думаю, ты будешь удивлена
- Твой народ также выдает твоих дочерей замуж за союзников, не так ли?
- Да
- Так почему же Ла'вин "идиот", если он делает то же самое, что и большинство мужчин, К'Аваари или Долкои'ри? - потеря здравого смысла из-за красивой женщины, казалось, была универсальным мужским поведением. Баан не думала, что люди Долкои'ри чем-то отличаются.
- Ну, это то, как он это делает, не так ли? Смотри. Женитьба ради союзов - это совсем другое дело. В них все обманывают друг друга, поэтому все смотрят в другую сторону, потому что главное - альянс. Если ты хочешь, чтобы женщина любила тебя, что ж, это совсем другая игра
- О?
- Да. Ты не можешь просто купить ее и ожидать, что она будет рада этому, красивые подарки будут или нет. Это здравый смысл! Этот парень Ла’вин неправильно поступает с альянсом, но он также неправильно поступает и с любовью. Он просто...... облажался
Выражение лица Лукиоса можно описать только как "презрительное". Хм.
- Очень хорошо, Лукиос. Скажи мне… , - Баан была уверена, что Лукиос не был настоящим Долкои'ри. Баан знала, что Долкои'ри торговали женщинами, как лошадьми, и у их мужчин было больше одной жены. Богатые держали их в своих домах, а бедные ходили в бордели — и их было много. В Киросе на углу каждой улицы был бордель. Были даже бордели вокруг храмов и рынков, хотя они не были помечены как таковые.
- Ухаживание должно быть на первом месте, а покупка - никогда. Я имею в виду — если мне придется купить себе жену, я не уверен, что поладил бы с тобой, вот и все, что я хочу сказать. Это действительно особенный человек. Только не говори мне, что ты влюбилась бы в мужчину, который купил тебя, Баан, если бы он подбросил тебе несколько красивых безделушек?
- Да, не стала, - Баан уверена, что просто убила бы Ла'вина в первую ночь, когда отправилась в его племя, и покончила бы со всем этим беспорядком. Ведьма не сомневалась, что его собственный ши-вути помог бы ей и отправил ее домой с благословением.
- Видишь? Оказывается, женщины-К'аваари и женщины-чужеземки не так уж и отличаются.
Она с любопытством посмотрела на него.
- Ты говоришь очень уверенно, Лукиос. Но ты мужчина
- Да? Так? Это звучит здраво, Баан. Я не могу сказать, что когда-либо встречал женщину, которая была бы в восторге от перспективы быть проданной. Обычно все наоборот
- ... Ты знал женщин, которые были проданы?
- Ну, да. Многие рабы - иллозийцы, Баан. Обычно бедный народ. Они влезают в долги и прочее, и иногда продажа себя - единственный выход. Но с женщинами обычно — ну, муж продает ее, или это делает ее отец. Никому из них это не нравится. Никому
- Муж продает свою жену? Или дочь? Лукиос, это безумие, - она нахмурилась. - Ты сказал, что ни один честный человек не продаст свою жену или дочь
- Верно, но благородный человек. Однако вокруг полно бесчестных придурков. Ты можешь найти по одному под каждым камнем. Это то, что есть. Я хочу сказать, что никому не нравится, когда его продают и покупают, - он покачал головой. - Дай угадаю концовку. Саа'ва убивает Ла’вина, но сожалеет об этом, потому что влюбилась в него за годы совместной жизни, поэтому она убивает себя
- ... Да. Их племена вступают в конфликт друг с другом, и она... отравляет его. Затем выпивает яд сама
- Ты уверена, что это действительно произошло?
- Я не знаю. Это очень старая история, Лукиос. Это часть — есть сборник старых стихотворений, которые поются как часть нашей истории. Это часть культуры
- Хорошо. Так как же они стали звездами?
- Это естественный ход вещей. Звезды - это души умерших, которые наблюдают за нами ночью, ожидая своей очереди на Колесе. И Саа’ва была ведьмой, Лукиос. Могущественной. Она не хочет возвращаться к Колесу, не помирившись с Ла'вином, но он неприкасаемый. Он появляется первый с луной и исчезает первый с солнцем. Саа’ва появляется позади него, преследуя его
- Колесо?
- Да. Это— хм. Это не место, это всего лишь…что ж, все заканчивается, но все возвращается. Ты можешь умереть, Лукиос, но твоя душа вернется в виде кого-то или чего-то другого
- Хм, - Лукиос выглядел задумчивым, затем сказал. - Самая запутанная часть всего этого - та часть, где она действительно влюбляется в него. Как это вообще могло случиться? Парень был полным уродом
Она вздохнула.
- Эту историю рассказывают детям, чтобы преподать им уроки, Лукиос. Это не обязательно должно иметь смысл. Дело в том, что Ла'вин был человеком, который уклонялся от своего долга из-за страсти, но Саа'ва этого не сделала. Вот почему А’тат таков, каков он сейчас, понимаешь? От эс'тати не исходит ничего хорошего, и выполнение своего долга - единственный ясный путь вперед, чего бы это ни стоило
Это было правдой. Жизнь ведьмы не принадлежала ей, и Ла'вин должен был это знать. Это была всего лишь глупая мечта одурманенного человека.
- Эс’тати? Чего?
- Запретная вещь. Нет, когда ты делаешь запрещенные вещи. Запретная вещь - это эс’тат. Если бы Саа'ва была такой, как Ла'вин, ее собственное племя пришло бы в упадок. Вместо этого она открыла врата, и они забрали то, что скопил Ла'вин, и распределили это. Они переделали А’тат. Это урок
- Это самая К'аваарийская вещь, которую я слышал за всю ночь
- Ночь только началась, Лукиос
- Ага. И я уверен, что ты собираешься сказать еще больше вещей К'Аваари, прежде чем она закончится
Ну, на это она ничего не могла сказать, поэтому она только закатила глаза и продолжила идти. Лукиос не выдержал первым.
- А как насчет тебя? Ты бы полюбила такого мужчину?
- Нет. Я бы убил Ла'вина в первую ночь, когда прибыл
Лукиос расхохотался.
- Я так и думал. Ты вообще не принимаешь никакой болтовни, не так ли?
- Я не знаю, что такое "болтовня", но мне не нравятся высокомерные мужчины и их глупости, - она бросила на Лукиоса многозначительный взгляд. - Особенно их глупости
- Хорошо, что я скромный и полностью лишен всякой ерунды, - он одарил ее обаятельной улыбкой, которая продемонстрировала его ямочки. Это было очень очаровательно, и Баан сразу почувствовала раздражение от того, как, казалось, затрепетал ее живот. Смешно. Это было смешно. Она была смешной.
- Да, ты очень скромна и полна здравого смысла. Ты настолько скромна, что никогда не хвастаешься, и ты настолько полна здравого смысла, что никогда не раздражаешь меня. Я и подумать не мог о том, чтобы столкнуть тебя с тропы утеса
- Отлично! Я рад, что ты согласна! - он бочком приблизился к ней без предупреждения, и она споткнулась. Лукиос протянул руку и поддержал ее, не сбиваясь с ритма. Это раздражало ее еще больше, потому что теперь она была взволнована. Как она могла быть взволнована этим сумасшедшим? Это было нелепо.
Он наклонил голову, чтобы прошептать ей на ухо, хотя они все еще шли через пустыню. Вокруг не было никого, кто мог бы их услышать, так зачем шептать?
- Знаешь, кто я еще? - его голос был низким, теплое дыхание ерошило волосы у нее на висках. Баан подавила дрожь, зажала ему рот рукой и оттолкнула его. Это было похоже на толчок в каменную стену, но он издал драматический звук и отлетел в сторону, как будто ей действительно удалось его сбросить. Смешно. Он был смешон.
- Полный безумец?
Он начал смеяться - снова.
- О, что? Как я могу быть сумасшедшим? Ты тот, кто хотел разворошить гнездо, полное рогатых пустынных ос! Как ты вообще определяешь здесь слово "безумный"? Это еще одно из ваших особых определений, Баан?
Что?
- У меня нет специальных определений для слов, Лукиос. Это потому, что ты не знаешь правильного значения
Его веселый смех превратился в настоящий хохот.
- Я не знаю, ха—ха—ха...! - он смеялся так сильно, что согнулся пополам.
Баан закатила глаза и быстро пошла вперед. В не было смысла говорить, когда он был таким, и его смех скоро сведет ее с ума.
- О, Баан, не злись! Я просто— я просто дразню тебя. Ты слишком мила, когда ты попадаешь в неловкую ситуацию
Она проигнорировала его. К сожалению, у Лукиоса был очень большой шаг, и ему не составляло труда догонять или поддерживать темп.
- Это все часть твоего обаяния, Баан. Действительно. Я не смеюсь над тобой — ладно, может быть, немного, но это дружелюбно. Я клянусь
Она бросила на него очень равнодушный взгляд, заметный даже в тусклом свете луны.
- Ты смешон. Я не знаю, почему ты находишь все таким забавным. Только дураки и безумцы смеялись над всем.
Он усмехнулся.
- Что ж, мир - сумасшедшее место, Баан. Ты должна научиться смеяться над этим, или ты действительно сойдешь с ума. Понимаешь?
- Нет
Он покачал головой.
- Я думаю, это хорошо? Ха, - он снова улыбнулся ей, и на этот раз это была не его очаровательная улыбка. Это была милая улыбка, в которой не было притворства или фальши. Баан отвела взгляд, внезапно осознав, как бьется ее сердце.
Он выглядел таким по-мальчишески невинным, когда так улыбался. Это было очень—
Нет. Он скоро уйдет, и они оба скоро забудут друг друга.
- Алее? - его голос стал очень серьезным и твердым.
Баан взглянула на него, слегка удивленная внезапной переменой в настроении. Его глаза были на ней, и на мгновение взгляд был таким пристальным, что у нее перехватило дыхание.
- Что случилось? Действительно. Ты была немного... немного не в духе уже некоторое время, Баан
- Я не "не в духе", Лукиос
- Ага. Продайте это тому, кто покупает. Я тебя чем-то расстроил? Или...?
Она покачала головой.
- Ты расстроил меня не больше, чем обычно, Лукиос
- “Не больше, чем обычно"? Да ладно. Я тебя совсем не расстраиваю
Баан высокомерно фыркнула и отвела взгляд.
- Не-а. Я знаю, что нет. О, да ладно, Баан, - он потянулся, поймал ее руку в свою, притягивая ее ближе.
- Лукиос
- Баааааан
- Ты видишь? Это очень по-детски
- Но ты можешь упасть в темноте. Я тактичен
Баан понизила голос, отрывисто подражая ему.
- Продай это тому, кто покупает
- О, у тебя такой острый язык, - он снова ухмылялся. - Мне это нравится
Ему это нравилось. Странно. Опять такой странный выбор слов. Это заставило что-то сжаться в груди. Лукиос переплел свои пальцы с ее и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Ощущение было более приятным, чем должно было быть.
Баан стряхнула его руку. Она чувствовала его взгляд на своем лице, когда он говорил, хотя и не поворачивалась, чтобы посмотреть на него.
- Баан?
- Хватит, Лукиос. Мы должны отдохнуть, а затем я отведу тебя на Кирос, - и это было бы так.
Они приближались к роще акайкай. В темноте деревья были всего лишь черными тенями, тянущимися своими тонкими пальцами к луне.
Лукиос продолжал говорить, как будто она и не заканчивала разговор.
- Да, об этом. Я хотел сказать, Баан, почему бы тебе не...
Внезапно одна из теней сдвинулась. Лукиос увидел раньше, чем она. Он толкнул ее за спину и выхватил свой меч так быстро, что Баан даже не заметила этого.
Фигура двинулась вперед и слилась в знакомую форму и лицо. Нельзя было ошибиться в изогнутом носе, высоких скулах под яркими глазами, сверкающими гордостью, полными уверенности в себе.
- Ваа’ти?
Примечания:
- Эс’тат: Запретная вещь. Это относится и к людям. Баан, например, считается "эс’тат" - запретной вещью, которой следует избегать. Вот почему другие К'Аваари не будут иметь с ней дела.
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
