Я дружу с семьей Шагинян не так давно, чтобы писать об этом мемуары и воспоминания, но то ли натура моя такова, что ко мне притягиваются разные люди, то ли, действительно, моя персона уже не настолько не значительная в литературном мире, что даже такие личности как Шагинян, считают допустимым общаться со мной, но факт остается фактом – Анатолий Айкович передал мне на хранение ряд архивов, содержание которых мне неведомо до сих пор, так как те коробки, которые мне переданы на хранение для передачи их сыну Анатолия Айковича, Кристофу, так и стоят бережно запечатанные в моем кабинете, а самовольно в них влезть и изучить мне не позволяет данное Мишель и Анатолию Айковичу Шагинянам слово.
Весть о смерти любимой супруги Анатолия Айковича Мишель Шагинян не застала меня врасплох. Мишель очень долго болела. Болела тяжело и мучительно. Она знала, что стадия рака желудка уже безнадежна, врачи сделали все, что могли, и последний раз, когда мы виделись с Мишель в их большом деревенском доме с мельницей, уже давали понять, что с Мишель мы не увидимся никогда. Она тогда еще прекрасно справлялась со всем, но силы уже оставляли ее. Ей давали год-полтора, после нашей встречи в июле 2020 года она прожила до мая 2022.
На похороны мачехи из США прилетел единственный сын Анатолия Шагиняна, Кристоф, но до меня он не доехал. Коробки так и остались не тронутыми.
– Александра, – тихим голосом, с едва заметным акцентом, свойственным всем детям из семей русских эмигрантов, оказавшимся в раннем детстве или рожденным заграницей, обратился ко мне Кристоф, – я обязательно к вам выберусь, но не в этот раз. И подумайте, что нам с вами сделать со всем наследием, что осталось после мамы и папы.
– А разве Анатолий Айкович вам не дал указаний?
– Он мне сказал, что все его распоряжения получили вы, мне нужно только вам помочь в их осуществлении.
– Да, и у меня лежит Пушкин 1837 года издания. Ваш папа очень переживал, что он может потеряться и вам не достаться. Мне велено вам его передать. Это самые любимые книги Анатолия Айковича.
– Да, он говорил. Но меня больше беспокоит куда девать все его записи, дневники и архивы.
– Не переживайте, я подумаю, как лучше распорядиться.
Мы расстались на том, что вернемся к разговору уже после смерти Анатолия Айковича, так как после Мишель он здорово сник, но в доме престарелых, куда его устроил сын, было очень хорошее медицинское обслуживание, и не смотря на несколько перенесенных инсультов, Анатолий Айкович чувствовал себя не плохо, узнавал родственников и даже воодушевился предстоящей встречей с внучками, которых Кристоф обещал привезти из США специально на встречу с дедушкой летом. Разговоры о наследстве и тем более о его дележке были не просто неуместны, а даже очень огорчительны.
Я занялась своими обычными делами, одним из которых было сбор информации о жизни и творчестве Шагиняна в качестве сотрудника парижского бюро «Радио Свободы». Поиски привели меня на сайт Виктора Некрасова, которого Шагинян считал его лучшим другом. Шагинян и Мишель являются прототипами «Маленькой» повести Некрасова. Анатолий Айкович без умолку рассказывал о своей дружбе и обойти стороной эту страницу жизни моего друга я не имела никакой возможности.
Большой и интересный материал о Шагиняне я нашла именно на странице сайта, посвященного Виктору Некрасову. 22 мая я написала в контактах к сайту следующее письмо:
«Здравствуйте.
Скажите пожалуйста, возможно ли разместить на сайте, посвященном Виктору Некрасову информацию о его парижском друге и соратнике по радио Свобода Анатолии Шагиняне?
Я в контакте с Анатолием Айковичем, у меня есть несколько его фотографий до того, как он овдовел и поселился в дом престарелых в Бордо.
Буду рада помочь вам в наполнении страницы, так как в контакте с сыном Анатолия Шагиняна — Кристофом.
С уважением.
Александра»
«Здравствуйте Александра!
Я безумно рад, что Вы нам написали!
Да, конечно, давайте дополним эту страницу на сайте, посвященную Анатолию Шангиняну.
У нас есть также замечательное видео с рассказом А. Шагиняна о ВПН. В планах тоже хотим поместить его на нашем ютуб-канале.
С уважением, Владимир П., администратор сайта.» - получила ответ в тот же день.
«Владимир, здравствуйте. Я отправляю вам страницу, посвященную культурному наследию, которое собрал Анатолий Шагинян. Там мои фотографии, вы можете ими располагать, а так же мои рассказы о встрече с Анатолием Айковичем и Мишель. Мишель, к сожалению, умерла 3 недели назад от рака желудка.
Кристоф Шанинян обещал выбраться ко мне в гости, я с удовольствием вам напишу о всем, что он мне расскажет об отце и его дружбе с Виктором Некрасовым.
Я с удовольствием размещу видео Анатолия Шагиняна на его странице в ФБ
с уважением
Александра.» - последовал мой ответ на следующий день.
«Александра, доброе утро!
Подформатировал страничку.
Конечно, она очень куцая! Хотелось бы с Вашей помощью ее существенно дополнить.
Только что обратил внимание, что адрес у Вас mail.ru. Вы территориально находитесь в РФ?
Я живу в Подмосковье. Если у Вас есть российский номер, то напишите, я Вам перезвоню.
Владимир.»
«Нет я живу во Франции.
Конечно куцая, я не компьютерщик.»
«Куцая (недостаточная) - в смысле содержания для такой личности, как А. Шагинян...
Владимир»
Дальше наше общение перешло в вацап. Причем звонил Владимир много и часто, его захлебывало от счастья пообщаться на тему о Некрасове. Энтузиазм и буйство фантазии Владимира меня радовало. Интересно общаться с людьми увлеченными, тем более литературой. В наше время любое времяпровождение, не связанное с зарабатыванием денег, удивляет и восхищает. Люди, бескорыстно тратящие огромное количество времени и собственных средств на сохранение памяти встречаются все реже и реже.
Вот именно с такими мыслями я ехала в Париж на вручение мне медали им. Достоевского. Медаль привезла с Москвы моя подруга, а вручение мы приурочили к встрече литературного сообщества на квартире Марины Цветаевой в Ванве.
И именно в Париже, в разговоре по вацапу, Владимир сообщил мне, что он лично знает пасынка Виктора Некрасова и сейчас же сообщит ему, что я, одна из ниточек, соединяющих бренный мир с все еще живым, хоть и тяжело больным Шагиняном, сейчас находится в Париже.
Мы проговорили очень долго. Он мне рассказал историю рождения сайта, кто были его разработчики, и как он случайно оказался единственным администратором сайта после смерти своего друга, основателя сайта. Так же он рассказал, что в России он всю жизнь служил в армии, а его дочь работает в финансовых структурах правительства России.
– … все всегда так хорошо было, а теперь вот-вот и все схлопнется.
– Вы имеете ввиду, что из-за войны?
– Ну конечно!
– А до войны у вас все было хорошо и вас все устраивало? - поинтересовалась я, но звонок прервался.
Я не наделась получить звонка от Виктора Леонидовича, так как в мире литературы, тем более эмигрантской, так быстро знакомства не заводятся и дела не делаются. Поэтому я не удивилась тому, что следующий звонок получила спустя продолжительное время.
Ну как продолжительное? Если принять во внимание, что с 22 по 29 мая Владимир писал и звонил мне ежедневно, то ни 30 мая, ни 1 июня, ни даже 2 и 3 июня никаких звонков от него у меня не было.
Звонок прозвучал через неделю. Очень радостно Владимир спросил меня как дела у Шагиняна.
– Все хорошо, я пока никаких плохих новостей не получала, – сообщила я.
- Александра, я поговорил с Кондыревым, племянником Виктора Некрасова, - стал уточнять Владимир.
– … Владимир, я знаю, кто такой Кондырев, – перебила его я.
– Да? – почему-то удивился Владимир, – тем лучше. Так вот, я поговорил с Виктором и он мне сказал, что на самом деле Шагинян и Некрасов друзьями не были…
– Неужели? А почему тогда Шагинян, а не Кондырев читал речь в день похорон Некрасова на его могиле и это я лично видела своими глазами на вашем же сайте?
Мой собеседник несколько замялся, но продолжил разговор.
– Ну вы же знаете, эти разные подводные камни… Я говорю лишь то, что мне сказал Кондырев. Я же не могу сам все это знать.
– Владимир, что вы. Мы с вами оба всего лишь зрители на обочине Тур дэ Франс, мимо нас все только промелькнет, а нас участники событий даже не заметят.
– А как вы познакомились в Шагиняном? – неожиданно спросил меня Владимир.
– Они с Мишель позвонили в Посольство РФ с просьбой помочь им с переездом из деревенского дома в квартиру в Бордо. Ни у кого из друзей не нашлось на них времени. И тогда представитель Посольства позвонили мне и попросил помочь. Так мы познакомились и дружим до сих пор.
Разговор наш завершился неожиданно. У Владимира была невыносимо безобразная связь. Несколько раз мы прерывались, а внезапно он выпал из сети и больше нам поговорить не удавалось.
Я уже несколько подзабыла про Владимира, как неожиданно получила сообщение в Телеграмме:
– Александра. Я нашел людей, которые бывали в парижской квартире у Шагиняна и видели у него архивы Виктора Некрасова.
– Но вы же сами мне сказали, что они не дружили?
– Причем тут это? Меня интересует могу ли я договариваться с людьми, чтобы они приготовили деньги на выкуп этого архива у наследников?
Я оторопела от этого сообщения и перечитала еще раз.
– Владимир, но Анатолий Айкович еще жив и здоров, давайте с вами вернемся к этому разговору после его смерти, хотя с его жаждой жизни он может еще нас с вами переживет.
– Я понимаю, но мне же нужно приготовить деньги! Я собираюсь найти средства, просить разных людей на выкуп документов и переехать из Подмосковья в Киев, выкупить квартиру, где когда-то жил Некрасов и сделать там его музей. Мне нужно уже сейчас бюджет подсчитать и найти деньги. Я решился эмигрировать, и мне нужно все решать уже сейчас.
– А эти друзья не могут сами обратиться к Шагиняну? Почему вы постоянно вплясываете меня в вопросы, которые меня совершенно не касаются?
– Но у них потерялись контакты.
– Потерялись контакты или выброшенный из Парижа Шагинян их мало интересовал? Может быть вы мне дадите контакты этих людей? У нас с вами односторонняя связь и я вообще сомневаюсь в реальности того, что вы говорите. Я сообщила Кристофу о том, что, по вашим словам, Некрасов не дружил с его отцом. Он выразил сожаление, что сплетни и слухи, вынудившие их с Мишель уехать из Парижа, живы до сих пор.
– КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПЕРЕДАВАТЬ ЭТИ СЛОВА! У ВАС НИ СТЫДА, НИ СОВЕСТИ!
– Я прекрасно понимаю, но вы же хотите, насколько я понимаю, за счет памяти человека, о существовании которого вы узнали от своего друга совершенно случайно, обустроить свою старость? Правильно? С чего вы решили, что я собираюсь вам в этом помогать? Не сложновата ли карьера для российского офицера на склоне лет эмигрировать в Украину в 2022 году, да еще и с архивом Виктора Некрасова на руках? Да и музея у вас никакого нет. Давайте все-таки поговорим на эту тему, когда появится предмет для разговора. Сейчас вы меня втягиваете в сплетни и дебри, которые меня совершенно не касаются. Я готова с вами работать над сохранением памяти Шагиняна, но не в торговле его наследием. Давайте вернемся к этому разговору, хотя бы после его смерти.
– Я разговаривал о вас с директором государственного музея N она мне сообщила, что если архивы попадут в руки Посольства России, то это будет означать их исчезновение для науки! И вы в этом непосредственно участвуете! Честь имею! – не унимался Владимир.
– Владимир, не пишите про честь, ее у вас нет. Делить наследство еще живого человека — это как делить шкуру неубитого медведя. Это не достойно никого, тем более русского офицера.
– Я разговаривал с неким D, он мне сообщил, что…
Сообщений двадцать пришло за час, и большинство из них было большими заглавными буквами. Но читателю, я думаю, и так понятно, какого все это было содержания.
Спустя несколько дней я получила письмо от Кристофа Шагиняна.
– Александра, мы приехали с девочками к отцу, очень хочу, чтобы они успели повидаться. Могу ли я вам передать с оказией коробки, которые отец попросил меня вам передать. Там очень ценные для него документы, но мне совершенно нет времени с ними разбираться. Папа сказал, что вы человек, который лучше всего сможет эти всем распорядиться. Там приложено завещание, что нужно сделать с этими документами.
– Кристоф, всегда рада вашему визиту. Не забудьте, вы мне обещали разговор о вашем отце для моей повести о нем. Обязательно все сделаю, как Анатолий Айкович попросил. Большой ему привет.