В рамках интервью для Ultimate Guitar барабанщик Крис Слейд рассказал о своём пребывании в составе AC/DC. Выдержки из беседы приведены ниже.
Ваше первое прослушивание в AC/DC состоялось в 1989-м году, верно? Но у меня есть ещё один вопрос: когда Фил Радд покинул группу в 1983-м, вы участвовали в прослушивании, которое в итоге выиграл Саймон Райт?
«Жаль, что я тогда был не в курсе насчёт прослушивания, но я не знал об этом, наверное, потому что был в туре с Дэйвом Гилмором. Я никогда этого не забуду, мы ехали в автобусе, я только проснулся, и этот альбом играл в передней части автобуса. Мне он понравился, и я сказал: "О, кто это?" Мне показалось, что он хорош, но я не мог разобрать, кто это. "Ты ещё не слышал? Это AC/DC". Мик Ральфс посмотрел на меня, и я никогда этого не забуду, он посмотрел на меня и сказал: "Слейд, это место для тебя". Это было за несколько лет до того, как я присоединился к AC/DC. Клянусь Богом, это правдивая история».
Перенесёмся в 89-й год, как вы попали на прослушивание?
«В том году я работал с Гэри Муром. Примерно в это время у Гэри появился новый менеджер по имени Стюарт Янг, который также был менеджером AC/DC. Так что я услышал о прослушивании, и поскольку у Гэри Мура был тот же менеджер, а я играл с Гэри, я получил шанс благодаря ему. Я знал о прослушивании и спросил об этом у Стюарта Янга, и так я получил шанс пройти прослушивание. Как выяснилось, я был 100-м барабанщиком, прошедшим прослушивание в AC/DC в то время. Тогда я этого не знал, но до меня они пробовали 99 других барабанщиков. Я не буду говорить, кто были остальные, потому что некоторые из них играли в известных группах, и до сих пор играют, и эти группы понятия не имеют, что их барабанщик пробовался в AC/DC. Поэтому я не буду говорить, кто это, но это было важное событие. Это было настоящим безумием, потому что другие барабанщики звонили мне и говорили: "Крис, послушай, пожалуйста, не говори другим ребятам в группе, что я пробовался. Если они узнают, они меня выгонят". Я имею в виду, что знаю ситуацию с разных сторон. Естественно, что участники групп могут разозлиться на своего барабанщика в данном случае, но если AC/DC позовут тебя, как ты можешь не согласиться? Я скажу следующее: в списке было много имён, о которых вы даже не догадывались. Вы просто в это не поверите. Неважно, в какой группе они были, все они хотели играть в AC/DC. Даже если они опускались в рейтингах, это всё равно была премьер-лига. Так что, учитывая всё вышесказанное, я был очень рад, что они выбрали меня, и что я получил это место».
Вы упомянули, что у AC/DC был коммерческий спад, но всё изменилось после записи альбома "The Razors Edge". Какие у вас воспоминания об этих сессиях?
«У меня не было ни малейшего представления о том, что пластинка произведёт фурор. Братья Янг могли это сделать, но тогда я понятия не имел об этом. Даже после записи "Thunderstruck" я не имел об этом ни малейшего представления. Знаете, я думал, что это хороший трек, но у них было много хороших треков, и все они хорошо звучали, но по какой-то причине в студии у меня не было ощущения, что эта песня станет такой популярной. Но я барабанщик, и я думаю, что Ангус [Янг], возможно, имел большее представление о том, что может получиться из этого трека. Насколько я помню, он был очень воодушевлён.
Мы начали работу в Ирландии и записали несколько треков, но из этого ничего не вышло. Рабочий процесс не заладился, и мы не могли войти в ритм. Как новичка в группе меня это немного нервировало. Старший брат Джордж Янг был продюсером в то время, и у него возникли кое-какие личные и физические проблемы, так что ирландские записи не задались. Мы отправились в Канаду, в студию Little Mountain, которая находилась в Ванкувере. Внезапно Джордж Янг ушёл, а Брюс Фэйрбэрн стал продюсером. Я помню, что был не в курсе того, что происходит, и опять же, я был новичком и не участвовал в принятии решения. Я уверен, что группа провела собрание без меня, потому что я был новичком. Зачем им спрашивать меня о том, где они будут записываться? Я не участвовал в этом, мне просто платили за игру на барабанах. [Смеётся]. И вот однажды Ангус приходит ко мне: "Ты едешь в Ванкувер, Крис". "Хорошо. Я буду там". Ну кто я такой, чтобы отказываться?
Итак, мы все вместе полетели туда на одном самолёте, добрались до Канады. Оглядываясь назад, могу сказать, что это действительно был прекрасный опыт. Что касается Брюса Фэйрбэрна, он казался знатоком в том, что он делает, и это мягко сказано. Он заставил нас вернуться к основам, и мы записывались все вместе в одной комнате. На этой записи нет никаких наложений, немного есть, конечно, но в совсем малом количестве. Брайан [Джонсон] находился в вокальной кабине, а остальные ребята были в большой комнате, все вместе играли, исполняли фоновый вокал, и всё это записывалось. Парни играли одновременно, пели и играли вместе. Мы делали дубль за дублем, и через некоторое время Ангус возвращался и слушал всё вместе с Малкольмом, и они решали, какой дубль лучше. Они позволяли Брюсу всё контролировать, и в итоге они приняли решение по каждой песне и каждому звуку, которые есть на "The Razors Edge". Так что это был отличный опыт — работать в студии одновременно как группа».
Как вы только что упомянули, Малкольм и Ангус относились к AC/DC как к своему ребёнку и полностью контролировали ситуацию. Я знаю, что Саймон Райт официально заявил, что он ушёл из AC/DC именно потому, что чувствовал себя скованным в действиях как барабанщик. Вы ощущали что-нибудь подобное?
«Нет. Честно говоря, совсем нет. Я никогда не чувствовал этого. Я просто вписывался в музыку, и я очень быстро понял, что в этом деле всё должно быть просто. Не было никаких изысков и сбивок. Это просто прямой "бум-тыц", если можно так сказать. Я понял это, так что именно это я и делал. В AC/DC нет места для сбивок, а если оно и есть, то в минимальном объёме. В AC/DC всё дело в слабой доле. Это не так просто, как кажется. Честно говоря, это непросто».
Ангус и Малкольм позволяли вам сочинять свои собственные барабанные треки, или они говорили, что играть?
«Нет, мне давали демо-записи. Их получают все, даже Брайан и Клифф [Уильямс]. Перед началом записи Ангус и Мэл делали демо-записи, а затем они передавали их остальным участникам группы. Как только они у нас появлялись, нам говорили, что играть, мы разучивали их и репетировали до посинения. Мы делали всё это, и на этом всё заканчивалось. Эти же демо-записи легли в основу альбома, и всё это было заранее продумано Ангусом и Мэлом. Для меня не было никакой возможности отклониться от курса, да я и не пытался».
Независимо от того, кто написал треки, я думаю, что вы привнесли в AC/DC энергию, которой раньше не было. Вы согласны?
«Знаете, люди всегда говорят о том, что я увеличил темп AC/DC, или что я ускорил группу. Это неправда, и я скажу вам почему: все темпы были заданы Ангусом и Мэлом. Я не имел возможности вносить такие изменения, а если бы я это сделал, я уверен, что им было бы что сказать по этому поводу. [Смеётся]. Темпы всегда задавались ими, вплоть до того, что у меня была красная мигающая лампочка, которая сигнализировала мне об этом. Я не играл под эту мигалку, но я считал такты по этой мигающей лампочке. На концерте я видел мигающую лампочку и мысленно говорил: "Так, раз, два, три, четыре", а потом бац — и мы начинаем. Я вообще никогда не играл под клик-трек. Я никогда этого не делал, потому что с годами понял, что мне это не нужно. Если мне приходилось иметь дело с клик-треком, я никогда не играл под него, я всегда стучал сам. Если вы барабанщик — хороший барабанщик — и вы не можете обойтись без клик-трека, что ж, тогда вы не очень хороший музыкант. Если вы так играете, это плохо, потому что тогда вы не можете изменить темп. Всё должно быть вовремя, когда вы играете под клик-трек. Я встречал много барабанщиков, которые не очень хорошо следят за временем, а у меня это отлично получалось. Я и сейчас отлично справляюсь. В AC/DC все темпы того периода задавали братья Янг, и если они были быстрее, значит, так хотели Ангус и Мэл. Они задавали темп, а я просто шёл в ногу с ними».
В 90-е годы вы нашли общий язык с группой. Насколько я понимаю, вы записывали демо-версию "Ballbreaker", когда всё изменилось, и Фил Радд снова вошёл в состав группы. Это правда?
«Да, и это стало для меня полной неожиданностью. Знаете, в то время я сказал им: "Если ничего не сломалось — не стоит чинить". Потому что Мэл позвонил мне и сказал: "Слушай, дело не в том, что ты сделал или не сделал. Просто мы собираемся попробовать Фила снова". И я сразу же сказал: "Хорошо, я ухожу". — "Нет, нет, нет, мы просто хотели сообщать об этом. Мы будем продолжать платить тебе. Мы даже не знаем, сможет ли Фил играть на барабанах". — "Ну, это твои проблемы, Мэл. Я ухожу". И я должен сказать, что если бы я мог вернуться, или дать себе совет, я бы сказал: "Возьми деньги и жди", но это стало для меня полным шоком. Я был обескуражен, и мне было больно. Это был эмоциональный момент, потому что я думал, что у нас всё хорошо. Мы записывали демо-записи, а Фил к тому моменту не был в группе уже более дюжины лет. Так что мысль о том, что они вдруг захотели "попробовать его", мне не понравилась. Я был очень гордым и сказал: "Ладно, ребята, я ухожу. Удачи". После этого я взял долгий перерыв и не играл несколько лет. Во всяком случае, не профессионально».
Как оказалось, Фил всё ещё мог играть. Хотя "Ballbreaker" не стал таким же хитом, как "The Razors Edge", это всё равно была важная пластинка. После этого вы упомянули, что записывали демо-записи, а мы знаем, что демо-записи чаще всего являются основой для альбомов AC/DC. Что-нибудь из того, что вы записали, попало на эту пластинку, о чём мы не знаем?
«Забавно, но я навестил ребят, когда они были в Лондоне, во время работы над "Ballbreaker". У них у всех были свои помещения, и я был в квартире Клиффа, а над ним была квартира Фила. Я мог слышать, что делает Фил, а он как раз слушал мои демо-записи. Он слушал то, что я сделал, потому что ему нужно было выучить весь альбом и понять, как его играть, и он делал это, слушая мои демо-записи. Ни одна из моих записей не вошла в "Ballbreaker", но Фил использовал мои нарезки, чтобы научиться играть песни из этого альбома. Поэтому то, что в итоге можно услышать на альбоме, — это Фил, сыгравший треки точно так же, как я».
Перенесёмся в 2015 год, Фил снова в беде, а AC/DC в трудном положении с альбомом, по которому нужно провести турне. Ожидали ли вы звонка в тот момент?
«В то время я был в туре со своей группой Timeline и находился в Швейцарии, именно тогда мне и позвонили. Я знал, что происходит, и всё это время люди говорили мне: "Тебе позвонят, Крис", а я отвечал: "Слушай, они, чёрт возьми, не собираются мне звонить, ясно?" Меня всё это очень раздражало, а люди продолжали спрашивать: "Они тебе уже позвонили?",
а я продолжал отвечать: "Они не собираются мне звонить". Я действительно чувствовал это. Честно говоря, у меня и в мыслях не было, что AC/DC позовут меня снова. Я никогда не думал, что это случится, пока однажды мне не позвонили на мобильный телефон. Как я уже сказал, я был в туре с Timeline в Швейцарии, и когда я готовился к концерту, один из участников команды передал мне мой телефон и сказал: "Крис, AC/DC звонят. Они хотели бы поговорить с тобой". Я уставился на него, наверное, белый как призрак, а он просто ушёл. Тогда я взял трубку, и их менеджер сказал мне: "Привет, Крис, как дела? Ребята хотят, чтобы ты снова поехал в тур с группой. Ты готов?" Я вспотел и ничего не отвечал, но потом наконец смог из себя выдавить: "Я должен спросить: ребята попросили тебя сделать этот звонок?" — "Конечно, ребята попросили меня. Я бы не сделал этого без их просьбы". Я должен был спросить об этом, потому что мне нужно было знать, просила ли меня группа, мне нужно было знать, хотят ли они, чтобы я был с ними, потому что я не был в этом уверен. Я был рад, что он это сказал, и я рад, что задал этот вопрос, потому что я бы всё время думал: "Они это инициировали? Хотели ли они, чтобы я был с ними?" В итоге, как показывает история, я согласился вернуться. Это было прекрасное время, и это было ещё два года в турах с AC/DC, я дорожу этим временем».
Одним из самых ярких моментов того тура было приглашение Эксла Роуза заменить Брайана, когда у него начались проблемы со слухом. Как группа пришла к такому решению? Кто-нибудь ещё проходил прослушивание?
«Да, ещё четыре певца проходили прослушивание. Как известные, так и неизвестные. Как и в случае с первым прослушиванием, которое я проходил в 1989 году, я поклялся хранить тайну о том, кто эти вокалисты. Но когда всё это произошло, мне сказали, что у нас будет неожиданный, незапланированный выходной, и я спросил: "Почему у нас завтра выходной? Что происходит?" И они ответили: "Брайан не может выступать. Завтра будет Эксл Роуз. Нам нужен сегодняшний день, чтобы подготовиться". Я такой: "Что? Эксл Роуз? Ты имеешь в виду из Guns N' Roses?" — "Да, тот самый Эксл Роуз". Вот так быстро всё и произошло. Мне сказали об этом, а на следующий день появился Эксл. Он вошёл, я пожал ему руку, он рассказал анекдот, и я подумал: "А этот парень ничего". [Смеётся]. И когда он начал петь, это было невероятно. Я не мог поверить. Он пел от всего сердца, и это было потрясающе».
Несмотря на неоднозначный характер этого шага, похоже, что в конечном итоге он очень хорошо вписался в группу.
«Да, я слышал его голос только в Guns N' Roses. Я не представлял, что он может так петь. Знаете, мне всё равно, что кто о нём говорит, но Эксл Роуз — трудоголик. Он разминался по два часа каждый день перед каждым концертом, а потом разминался по два часа после каждого концерта. Я знаю этот факт, потому что он жил по соседству со мной. Я слышал его каждый вечер. Поэтому, когда люди слушают глазами, а не ушами, вот где возникают проблемы. Эти интернет-тролли. Они создают так много проблем, и да, это не Брайан Джонсон, но группа должна была принять подобное решение, и всё вышло просто невероятно. Когда пришёл Эксл, люди сказали: "Зачем заморачиваться? Почему вы всё ещё продолжаете?" Мы делали это, потому что хотели. Мы хотели играть на концертах и ездить в туры, но тролли сделали это ужасно трудным занятием».
В конце концов, похоже, что вас снова сместил Фил. Было ли какое-то сообщение от Ангуса по этому поводу?
«Оглядываясь назад, я думаю, что тень Фила всегда нависала надо мной. У него были проблемы, но я знал, основываясь на том, что произошло в 90-х, что если он разберётся с проблемами, то, возможно, вернётся в группу снова. К тому времени я был достаточно взрослым, чтобы принимать вещи такими, какие они есть. Нет, мне никогда не говорили, как долго я буду в группе. Мне никогда не говорили, навсегда ли это, или временно. И сейчас я не в группе, но мне никогда не говорили: "Слейд, ты больше не наш барабанщик". Никто из AC/DC никогда не звонил мне и ничего не говорил. В общем, тур закончился, я вернулся домой и ничего не знал. Я понятия не имел, чем они занимаются. Я был не в курсе, что они позвонили Филу. Я просто сидел дома и знал примерно столько же, сколько и все остальные, пока они не объявили обо всём. Ангус не говорил мне: "Крис, ты уходишь, а Фил остаётся". Я думаю, они уже тогда всё решили, поэтому просто оставили всё как есть, когда тур закончился, и они позвонили Филу. Сейчас я размышляю об этом и понимаю, что ожидал этого. Я знал, что это произойдёт. Это казалось очевидным, и у меня не было никаких иллюзий по поводу следующего альбома. Им просто нужно было, чтобы я играл на ударных, что я и сделал, как и всегда».