1
Полыхнёт вот-вот заря:
Ночь, луна, бессонница.
Сладко спит жена моя
Бывшая колхозница.
Вон как пальцами играет:
То в кулак, то веером.
Чай коров доит, ласкает,
Что ей ночь навеяла?
Тьму теснит заря у неба,
Грибнику пора вставать.
Не забыть бы соли, хлеба,
Чтобы силы восполнять.
Потянулся, встал, оделся,
Взял корзины в два ведра.
Тишина. Восток зарделся,
Гаснет яркая звезда.
Тают звёзды синим блеском.
Петушиный хор поёт.
А заря за перелеском,
Разгорается, встаёт.
Во дворе рычит спросонья:
Мурка к Мотьке просится.
Но боится зверь спросонья,
Опростоволоситься.
Однокомнатная будка,
Для собаки-то тесна.
Рвётся в будку кошка Мурка:
Скоро осень, не весна.
Впустишь Мурку в свою будку,
А потом не выгонишь.
Жаль, конечно, кошку Мурку
И под дождь не выселишь.
Помирил собаку с кошкой.
На душе легко, светло.
Я пошёл к грибам дорожкой,
Как мне в жизни повезло.
Что-то светится в ложбине?
Подхожу – трухлявый пень.
Сна уж нету и в помине:
Наступает грибной день.
Отдохну чуть-чуть с дороги,
На трухлявый сяду пень.
Протяну в мозолях ноги,
Лес топтать им целый день.
Сел на пень и осмотрелся:
Небеса, заря и лес.
К дальним звёздам пригляделся…
Год грибной мне в память влез.
2
Года три назад вот также,
Я сидел на этом пне.
Вспомнил я то утро даже,
Отдыхая при заре.
Тот же пень, но стал трухлявей.
Тот же лес, но гуще стал.
Куковал Орёл Двуглавый:
В царском образе предстал…
Он – глава российской флоры –
Грозен Гербовый Орёл.
Продаёт и лес, и долы:
Бед творит и произвол.
В голове струится память:
Вспомнил я своих друзей.
Я не жалуюсь на память,
Не забыть мне прошлых дней.
Помню я, тогда по лесу
По росе искал грибы.
За грибами в чащу лезу,
Гриб срывая из травы.
Вспомнил я грибной сезон –
Лес, заря, грибы, друзья.
Пили крепкий самогон,
Как единая семья.
Чу… Шуршат шаги, как в марше,
Между кочек, ям и пней:
Русских сказок персонажи –
Яга, Леший, Берендей.
Непорядок в организме
Зафиксировал мой мозг.
Через грань стаканной призмы –
Самогонных крепких доз.
Я тогда устал с дороги,
На трухлявый сел на пень
Отдыхали мои ноги…
Промелькнула чья-то тень…
- «С добрым утром, я Рыгалов…»
Слышу голос за спиной
Голос хриплый и усталый,
Поздоровался со мной.
- « С добрым утром. Проходите –
Я приветствую его.
Ради Бога, отдохните…»
Вид уставший у него.
Локоть в землю, ладонь в щёку,
Боком в прелую траву.
В этой позе много проку:
Не одну «месил» версту.
Где-то палкой по стволу,
С гулким эхом стукнули.
С перепугу, иль во сне,
Две кукушки кукнули.
Тишь от птиц, а как кричали!
До сих пор в ушах звенит…
Солнце жаркими лучами
Зацепилось за зенит.
Время движется к обеду…
Пришла группа грибников.
Приглашу их на беседу –
Что и как, и кто таков?
- «Белорус я, Закусевич».
- «Сногсшибаев, Казахстан».
- «Украинец, Наливайко».
- «Армянин я, Сутрапьян».
- «Похмелидзе, я грузин».
- «Стограммович, я еврей».
- «Я Рыгалов, Тимофей».
- «Не пора ли пообедать,
Тем, что есть перекусить.
И за нынешним обедом,
Выпить и поговорить».
Молча, все единогласно,
Закивали головой.
Предложение прекрасно:
- «Кто еду принёс с собой?»
Из корзин достали свёртки.
Закусевич тут как тут.
Он с продуктов снял обёртки:
Не богат у всех продукт.
Вот бутылки – это вещь.
Тут другое дело…
Укусил грузина клещ,
Заболело тело.
Снятый клещ. Смочили рану
Самогоном первачом.
Разыгравшуюся драму
Лечим лучше, чем врачом.
Наливайко точным глазом
Льёт в стаканы самогон.
Выпиваем раз за разом…
Мат, похабщина, жаргон.
- «Закусевич, на-ка, выпей».
- «Без закуски ни-ни-ни!»
Но соблазн талдычит: «Выпей!» -
Льёт обилие слюны.
Мало ели, много пили.
Мы здоровьем не слабы.
В этом мы поднаторели:
«Собирать», вот так, грибы.
Пили, ели, дружбы ради:
Аппетитом не слабы.
Хуже наших сыроежек –
Забугорные грибы.
Против наших сыроежек,
В магазинах наших дрянь.
Больно уксус глотку режет,
Не съедобны хрень и прянь.
Слегка жажду утолили
И расслабились слегка.
Похмелидзе нервно чешет,
Похмелённые бока.
Раскраснелся Стограммович,
Жаркий пот ручьями льёт.
На свои он – Стограммович,
На чужие – в стельку пьёт.
Выступают капли пота,
Стаканы; уже пусты.
Бьёт Рыгалова икота –
Побежит вот-вот в кусты.
Встал Рыгалов и заметил:
- «Всё, пора грибов набрать».
Гриб зелёный он приметил
И хотел его сорвать.
Пригляделся: «Ба, лепёшка
Из коровьего нутра.
Не получится жарёшка –
Отдохнёт сковорода».
По судьбе их, чёрный маркер,
Провёл метку. Оценил.
Им набрать грибов на бартер,
Пьяный Ельцин разрешил.
Социальные прослойки,
Прозябают в нищете.
Эти жертвы перестройки,
Как водица в решете.
Заварили эту кашу
И Россию душит стресс.
Привели Россию к стрессу –
Е. Б. Н. и Г. М. С.
Царь и Бог российской флоры –
Новый Гербовый Орёл.
Продаёт и лес, и долы…
Бед творит и произвол.
Самогон – души напиток,
Стограммовичу воздал –
Нежных чувств к друзьям избыток…
Лёва курицу достал.
Поначалу птицу съели.
Сара знает в курах толк.
Даже мухи налетели…
Пахнет в курице чеснок.
Побежал в кусты Рыгалов.
Вау, вау слышится.
Много выпитых стаканов….
Тихо лес колышется.
Кто-то дремлет, кто-то спит,
У того башка на кочке.
Тот на корточках сидит,
Тот на пятой точке.
Под лесным кустом проснулся,
На поляне ни души.
От досады чертыхнулся:
«Где друзья. Куда ушли?
Нет грибов и нет корзины.
Сбор грибов я завершил.
Закупить грибов для Зины,
Я на рынок поспешил».
Вон за рыночным прилавком
Товар хвалит продавец.
На акценте на кавказком:
«Цены снижен пилпроцент».
Вон ещё один чудак:
Травит байки, анекдоты.
Цены снизил на пятак,
А за всем следят сексоты:
- «У мужчин, когда стареют,
Уменьшаются глаза.
Если жёны не согреют –
Меньше будут телеса.
Телеса теряют орган:
Меньше будет, проследите».
- «Расскажи-ка, что за орган?»
- «Не скажу, хоть оторвите.
У мужчин, когда стареют,
Растут уши и носы.
И характером борзеют:
Склок и лени образцы».
Грибников-друзей увидел
Посреди людской толпы…
У прилавка, за копейки,
Чохом скуплены грибы.
Без грибов я не остался.
Принесли грибов друзья.
Я с друзьями распрощался.
Дома ждёт меня семья.
Я принёс своей Зинуле,
Кузовок лесных грибов.
И не думал накануне,
Что соврать я был готов.
На пеньке я засиделся…
Вспоминал своих друзей.
Грибным делом загорелся…
Наберу грибов - груздей.
3
Отдохнул, чуть-чуть, с дороги.
Углубился в тёмный лес.
Веселей шагают ноги:
В чащу леса я полез.
Из зари восход Светила,
Осветил сосновый бор.
Подхватила меня сила:
Я наткнулся на забор.
Не видал таких, как в сказке,
Бронированных ворот.
На часах, как цербер адский,
Пудов в семь мордоворот.
У ворот прочёл афишу –
«Это частная земля»…
- «Возвела дворец под крышу,
Здесь вчерашняя свинья.
Как же так, едришкин корень?
Как же так, едрёна вошь?
Всё сравняю бомбой вровень,
Если я сюда не вхож.
Погоди, буржуй проклятый,
Что-нибудь да сотворю.
Ты, отныне, враг заклятый,
Вскрою я твою броню.
За себя я не ручаюсь.
Мне твой статус не указ.
Я грибов насобираю
И найду в заборе лаз.
Лаз нашёл и собираю,
Я грибов, которых тьма.
От меня грибы скрывает
Прошлогодняя листва.
Гулко вверх или по цели,
Выстрел стражи прогремел.
Пёс, отстёгнутый от цепи,
Укусить меня успел.
Сиганул через ограды,
Этак, метров так с двухсот.
Слабакам с олимпиады,
Не достичь таких высот.
Убежал я с голым задом.
И напуган сильно был.
Помню пса со мною рядом,
Я тогда от боли выл.
Жаль, потеряны корзины…
Рынок клонится рублю.
Я куплю грибов для Зины,
Так как я её люблю».
Грибники – мужского пола,
Знают этот хитрый трюк.
Из-за сладкого спиртного,
За грибами делать крюк.
От грибов трещат прилавки
И трещат, и ломятся.
Продают грибочки бабки,
Что-то мне обломится.
- «Ёлки-палки. Вот так новость:
Деньги тоже потерял.
Мне подсказывает совесть –
Я Зинулю обокрал».
На плечо ладонь с перстнями,
Кто-то сзади положил.
Не струхнул я встреч с парнями
И в штаны не наложил.
Что со мною приключилось –
Любой рэкет – так себе.
Боль немного притупилась,
Всё равно жгёт, как в огне.
Оглянулся: «ёлки-палки,
Стограммович, Лёва, ты?»
- «Ищешь снасти для рыбалки?»
- «Нет, сейчас нужны грибы.
Подскажи, где здесь аптека?
Мне сейчас нужны бинты.
Видишь, я совсем калека,
Без бинтов – конец, кранты».
Вызвал Лёва медицину:
- «Покажи, страдалец, зад».
- «Окровавленную рану,
Подлечить я буду рад».
Вся в зелёнке и в йоде –
Белый гриб – ни дать, ни взять.
Почему же в женском роде,
У мужчины эта часть?
Посмотрел Лёва на рану.
Чувства радости исчезли.
Не видать от крови сраму,
Выше лба глаза полезли.
Окружили гости рынка
И орут: «Ай-яй-яй-яй!
Полицейскую б дубинку,
Только знай да примеряй.
Мужика за что избили?
Зад как исцарапали.
Хорошо хоть не убили,
Вовремя удрапали.
Мы бы им задали перца,
Хлеще перца жгучего.
И любого иноземца,
Месть бы нахлобучила.
Ну, а где возьмёшь дубинку?
Полицейские с братвой,
Днями спят со злом в обнимку,
В ночь выходят на разбой».
Бросил Лёва матом фразу
В разъярённую толпу.
Поутихли люди сразу,
Не всем фраза по нутру.
Знать, на этом рынке Лёва,
Не последнее лицо…
Хачик гнётся как подкова -
Хачик клонит ниц чело.
Дал команду: «Взять под руки»,
Дал свободу кулакам.
Дал две сотенных – по штуке,
Двум кавказцам – кунакам.
Завели меня в «хоромы»…
Свёртки, тюки и кули.
Всюду рыночные схроны,
Меня в схроны привели.
Сочинён приказ зампредом,
В кабинете номер пять:
- «Срочно быть товароведам»,
Шлёт селекторная связь.
С шумом настежь распахнулась –
Дверь дискантом скрипнула.
И толпа в проём воткнулась,
И от смеха прыснула.
- «Вызывали, Лев Абрамыч?» -
Хриплый голос произнёс.
- «Не Абрамыч, а Адамыч,
Чтоб тебя прошиб понос».
Обожгло меня, как током:
«Ведь Рыгалов! Точно ты!
Уловил я запах носом –
Самогон за три версты».
Все смеющиеся рожи,
Расползлись и вкривь, и впьянь.
Как одно лицо – похожи,
Вкривь стоят, а надо впрямь.
Вот закончились все сборы…
А носы-то, а носы.
Как гнилые помидоры
И обрезки колбасы.
Просмеялись, прослезились.
Вызвал слёзы этот смех.
Наконец угомонились.
Я узнал, сквозь хохот, всех.
И они меня узнали.
Года три прошло с тех пор:
Как грибы мы «собирали»,
Как несли мы сущий вздор.
* * *
Оскорблён советский предок…
Я смириться не хотел.
Исторический отрезок,
Я в стихах запечатлел.