Троллейбус в часы пик, все равно, что консервная банка. Люди зажаты креслами, вещами и другими, такими же пассажирами. Симпатичная женщина лет тридцати умудрилась втиснуться с целым набором садовых инструментов. Майор Блудов не выдержал.
- Вы бы еще скамейку с собой прихватили. Суббота завтра. Куда сегодня-то едете?
- Домой. Завхоз отремонтировал лопату, тяпки. А на дачу, Вы правы, завтра.
- Понятно. Мужа у Вас нет, значит. И помощника тоже. Дочка?
- А вот и не угадали. Сын. Но он уехал к бабушке в село.
- Николай. В честь меня город наш назвали.
- А в честь меня целый мыс на юге Африки.
- Добрая Надежда?
- Просто Надежда. А вот и моя остановка. Завтра в восемь отсюда мой автобус в Родники. Захотите помочь, подходите.
Весь вечер седеющий майор был рассеян. Сорок пять лет за спиной. Двое взрослых детей. Карьерный «потолок» достигнут давно. По службе замечаний нет. Дежурные благодарности к праздникам и юбилейные медали уже не радовали. Вечерний преферанс тоже «не пошел». Полковник, организовавший игру, заметил.
- Ты, или играй, или отдыхай. Кто с такой картой пасует?
- Да, есть проблема. Завтра меня на службе не будет. Я, с Вашего разрешения, отлучусь.
- Не нагулялся еще? И кто она?
- Ну, почему сразу «она»? Других причин, что ли, быть не может?
- Могут. Но не у тебя. Фамилия всю жизнь определила. Да ладно, не тужься. Причину не придумывай. Помощнику позвони, пусть подстрахует на случай тревоги.
Повеселевший майор заиграл смелее. Сыграл «мизер». Полковник ворчал.
- Что и требовалось доказать. Будем внимательнее. Этот блудила может и «раздеть».
Утренний Николаев всегда лучше вечернего. Города как люди. Никто не торопится. День впереди. Успеют.
- Я думала, что не придете. Но, один автобус, все-таки, пропустила. На всякий случай.
- Здравствуйте Надежда. Добрая. Я тоже так думал,…что не приду. Ошибся видимо. А вон и автобус. Не наш ли? Давайте «шанцевые орудия».
- Наш, наш.
В автобусе они молчали. Он догадывался, что рядом могут быть знакомые. А она не знала о чем. Но уже на территории садов, предложила.
- Давайте, сразу на «Ты». Вроде мы давно знакомы.
И вовремя. С крыльца маленького домика их заметили.
- Надюха. Ты никак покупателя нашла. На сад, или…еще на что?
- Если не сговоримся, то к тебе пришлю. Готовься…на всякий случай… Душ прими.
- А знакомые у тебя языкастые. Не боишься?
- Мне бояться нечего. Я женщина свободная….Не то, что ты.
- Как догадалась?
- По форме одежды. Вроде как на службу отправился. Это для дома, для семьи?
- Дом есть. А вот семья чисто символическая.
- Вот мы и пришли. Ключ под камнем. Запоминай и заходи.
- Неудобна как-то. Первый раз и без ничего. Только сейчас дошло.
- Ничего страшного. Пустым пришел, пустым уйдешь. …Если повезет.
Сад на четырех сотках состоял из нескольких деревьев, кустов и «хижины дяди Тома». Маленькая кухня и комнатка с одной кроватью. Плотная занавеска на окне создавала прохладу и полумрак.
- Можешь раздеться. Соседи не любопытные. Я в купальнике буду. Сейчас завтрак соберу.
Через несколько минут на столе появилась бутылка вина и домашняя снедь.
Майор огляделся. Из зеркала на него смотрел мужчина, «еще ничего», в белой майке и плавках. Короткая стрижка скрывала седину, а плотное нижнее белье мышцы.
- Садись… красавец. Займись разливом.
- За что пьем?
- За отпуск. Июль и август.
- Учительница, что ли? Не повезло мне…
- Понятно. Жена, значит, тоже? Наливай еще. Как у вас говорят, «между первой и второй…».
- Откуда такие познания?
- У меня муж был… полувоенный.
- Из военкомата?
- Нет. По военной приемке на кораблестроительном. В Ленинград перевели, там и остался. Мне квартиру и сад, а я ему свободу от алиментов.
- Не прогадала?
- Алименты явление временное, а недвижимость, постоянное. Согласен?
- Я никогда ни с кем не спорю. Это мое основное правило жизни.
- А не основные?
- Их много. А ты по какому предмету мучаешь детишек?
- Не мучаю. Я им книжки читаю.
- Литература хороша… в свободное время. Как сегодня. «Ты сказала, что Саади Целовал лишь только в грудь, Подожди ты, Бога ради, Обучусь когда-нибудь».
- Я пропела «За Ефратом Розы лучше смертных дев»
- «Если был бы я богатым, То другой сложил напев».
Майор продолжал читать Есенина. Голубые глаза Надежды стали синими. Одним движением рук за спиной она скинула верх купальника. Удар был неотразим…
…………………………………………………………………………………………….
До наступления темноты пара покинула сад. Лопата и тяпки так и остались связанными в углу кухни. На автобусной остановке, сразу за мостом, предложила.
- Зайдешь?
- Пошли. Только покажи квартиру. Я в магазин сбегаю.
Через полчаса с тортом и бутылкой коньяка Николай вернулся. По дороге он прихватил три розы из клумбы.
- Оригинал. Решил вечер закончить тем, чем другие начинают. Спасибо. Я уже душ приняла. Твоя очередь.
Вечер не был повторением дня. Николай удивился своим возможностям и количеству благодарностей.
- Я за двадцать пять лет службы их не получил столько.
- Видимо у тебя взаимности нет с армией. Тебя во сколько разбудить? Если надо позвонить, не стесняйся.
- Да нет. Не надо. Ни будить, ни звонить. Пусть будет то, что будет.
Всю неделю майор «горел» на службе. Обновил свои планы. Подогнал решения методического совета к кадровым изменениям. Даже командир полка, вечный придира, заметил.
- Наконец-то, товарищ майор, Вы начали работать. А то я уже замену Вам присматривал. Кстати, почему мало моих выступлений в протоколах методсовета?
- Так я из них, товарищ командир, решения пишу,… которые Вы подписываете.
- Согласен. Я так и скажу генералу при проверке. Свободны.
Телефон Надежды молчал. За дверью тихо. Соседка, приоткрыв дверь, сообщила.
- Уехала она. Вернется не скоро. Горе у нее. С матерью что-то.
Две недели тянулось время неизвестности. Звонок служебного аппарата донес голос телефонистки.
- Товарищ майор. «Тот» телефон уже работает. Соединить?
- Спасибо. Я по городскому переговорю.
Усталый голос сообщил.
- Да, я уже дома. Приезжай.
Через полчаса все выяснилось. Матери сделали операцию. Но необходимых лекарств нет нигде. А без них и надежд на выздоровление.
- Ну что за страна. И деньги есть, и не купишь. Я не знаю, что делать.
- Давай рецепт. Что-нибудь придумаем.
Начальник госпиталя надолго задумался.
- В отделении все это есть. Но как провести через историю болезни. Может быть, тебя положить на койку.
- Что хочешь делай. Помоги. Вопрос жизни и смерти.
- Нет. Нельзя. Сразу с летной спишут. Вариант второй. У тебя есть из наземной службы… желающий отдохнуть недельки две. Звони. Пусть приедет. Подождем.
Через полчаса прапорщик узнал, что он госпитализирован с подозрением на редкое заболевание.
- Мы Вас просто понаблюдаем. Режим свободный. Будете приходить утром и отмечаться. Если будет все нормально, то выпишем на службу без ограничений.
Две коробки с подробной инструкцией по применению уже в портфеле.
- С тебя, сам знаешь что. Жду.
- А чего это ты с такой ношей? В школу собрался?
Николай достал лекарство и положил на стол.
- Там все написано. Можно уколы дома делать. Медсестру найдешь?
- Так. Вот ключ. Я на такси. Жди. В холодильнике еда. В баре остальное. Я не прощаюсь.
Дверь тяжело захлопнулась. Майор опустился в кресло и … уснул.
Нежное прикосновение было продолжением сна.
- Спасибо, дорогой. Нет, не вставай. Я позову за стол.
Женщина суетилась на кухне. Майор стоял в дверях и смотрел. За два часа произошла огромная перемена во внешности. Даже круги под глазами стали меньше. Легкий халатик взлетал при каждом шаге. На окне стояла коробка.
- Это тому, кто помог. Потом заберешь. А пока садись. Я такая голодная…
Надежда говорила много и ела. Заметив удивление, пояснила.
- Первый раз нормально питаюсь. А ты чего не помогаешь. Мне много будет.
- Рюмочку я выпью. А ты?
- А я, нет. Объясняю. После «нашего дня» я все пыталась припомнить подробности. Но, проклятое спиртное почти все стерло из памяти. И я сделала вывод. Если еще раз встретимся, то вначале любовь, потом вино. Но это касается только меня.
Майор сделал глоток и поставил фужер .
Попробуем и так… Я же никогда не спорю…
Через какое-то время он вернулся на кухню. Надежда спала сном праведника. Фужер допил залпом и налил вновь. Потом ел и думал. Ел и думал.
Двадцать два года семейной жизни промелькнули как просмотренное кино. Эпизоды еще помнятся, а чувств сопереживания уже нет. Интересно, что дальше? Куда выведет тропинка жизни. То ли в дебри, то ли на другую дорогу. И как можно было жить раньше? Сплошной круг обязанностей с мелкими нарушениями, о которых никто не знал. Или, делали вид, что не знали. Жена, конечно, догадывалась о его романах, но никогда не устраивала скандалов. Дети выросли спокойными. Дочка в университете, сын в военном училище. Надежду понять можно. Два года без мужа. И зачем судьба свела нас в один общественный транспорт? Поистине, пути Его неисповедимы.
- О чем задумался? Что будет дальше? Вот теперь и я могу выпить немного. Угощай.
- Угадала. Везет мне на умных.
- А говорил, что не повезло.
- И на памятливых. Что предлагаешь?
- Жить…. Как жили. Я всегда буду тебе рада…. На партбюро не вызовут?
- Время доносов и анонимок прошло. На улице восемьдесят пятый год. Сейчас для персонального дела нужен первичный документ. Жена писать не будет. Ты, надеюсь, тоже. Твое предложение принято. Будем жить.
В кабинете заметили изменения в жизни майора. Подполковник позавидовал.
- Молодец… «кустарек».
- Почему это? До сих пор профессионалом… был.
Кустарщина имеет место быть в любом деле. В личной жизни, или в работе.
Язвительный майор, за соседним столом, дополнил.
- Пока никто не узнает,…что король голый.
Начальник штаба приоткрыл дверь.
- Блудов, зайди ко мне.
Через несколько минут расстроенный офицер вернулся.
- Вот ведь напасть. Командировка нарисовалась. Документацию секретную везти в Москву.
- А почему не почтой?
- Так там неофициальные бумаги. Для согласования.
- Ну и что плохого? В столице погуляешь.
- Ага. В форме и с пистолетом. За пиво можно «строгач» отхватить. Или, вообще, вылететь в запас.
- Сочувствуем. Тебе время на раздумья не помешает. Счастливого пути… «кустарек».
Новичок в кабинете заинтересовался.
- Зачем бумаги туда-сюда возить. Согласуйте по телефону, секретному.
- Сразу видно, что человек не служил на юге. Мы ведь напрямую Москве подчиняемся. Они и шлют нам непрерывно циркуляры. Ну, чтобы свою работу показать. А мы сообщаем, что все выполнено. И вдруг в документах что-то упустим. Командир получит втык за плохой контроль. Этого здесь допускать нельзя. Мы же первый резерв на продвижение. Поэтому и согласование такое тщательное. Учись северянин.
Надежда не скрывала огорчения.
- Так ты уже в Москве? Надолго? У меня у столицам аллергия.
- Сам не знаю. А почему такое отношение?
- Так Ленинград отобрал мужа, а Москва любимого человека. Ты там … «не пусти корни».
- Понял. Как только прояснится ситуация, позвоню. Целую.
Перед первым сентября вопрос.
- А почему не лично? Я же говорила, что всегда рада…
- Неудобно. Сын же дома.
- Как раз и нет. Девятый класс он решил в селе закончить. Нашел предлог, что бабушке тяжело. А мне кажется там другой, личный интерес. Он ведь первые три года у них учился. Пока нам квартиру не дали. Друзья остались. На каникулы приедет. Познакомлю.
- А чем он у тебя увлекается?
- Ты видел подшивки журналов «Радио»? Это все его. Правда, детали дорогие. Главная проблема нашей семьи.
Первого ноября Николай с чемоданом появился в гостях у Надежды с сыном.
- Не волнуйтесь. Это не личные вещи, а кое-что другое. Будем знакомиться.
- Александр. Будущий инженер-конструктор и бывший городской житель. А что в чемодане?
- Это тебе. Открой и посмотри.
Мальчик потерял дар речи. Упаковки транзисторов. Фольгированный гетинакс, всевозможные реле, коробки с резисторами и конденсаторами и целая коробка лампочек.
- Вынужден сообщить, что лампочки на двадцать семь вольт. Да и реле тоже. Других в авиации нет. Считай, что это вклад армии в твое будущее.
- Дядя Коля. Да Вы Бог. Но тут уже проблема. Данных нет.
- Вот список всех аналогов из открытой печати. Единственная просьба, не афишировать и не делиться вещами, на которых звездочка. Принимай.
Подросток утащил ношу в свою комнату.
- Не ожидала. Как это все собрал?
- Два месяца попрошайничества по лабораториям. Расплачивался спиртом. Так что наливай. Себе можешь тоже. Но только сегодня.
В дверях стоял одетый Александр.
- Мама. Я в библиотеку. За данными аналогов. Если кто будет звонить, то буду часа через два. Дядя Коля. Я и поблагодарить забыл от радости. Исправляюсь. Спасибо большое.
Замок в дверях щелкнул, как сигнал к действию. Надежда отставила бокал…
Прошел год. Пара вновь на даче.
- Все. Десятый и одиннадцатый классы сын будет в Николаеве. Здесь спрос строже и уровень подготовки выше. В судостроительном институте есть факультет для школьников. Александр уже там был. Его хорошо приняли. Ничего не замечаешь?
- Странный вентилятор на потолке. Раньше не было.
- Это уже разработка сына с датчиком температуры. Включается автоматически. Не пугайся.
- Меня винтами не напугаешь. У нас половина самолетов турбовинтовые. А как он относится к нашим встречам?
- Все понимает. У него свои заботы. Я даже слышала, как по телефону он отцу ответил. «Когда вы разводились, ты меня не спрашивал. Тема мамы не обсуждается».
- Серьезный мальчик растет. Повезло тебе.
- А как твои?
- Давай, не будем. У меня вопрос. Сегодня же годовщина знакомства. Почему ты в первый день решилась…
- Ты про постель? Просто мне очень не хотелось тебя терять. И еще. Избавить от лицемерных объяснений в любви. Я не знаю, во что все это выльется, но, ... пока нам хорошо. Все должно быть просто и понятно. Спрашивай еще.
- Спасибо за откровенность. Пока, все.
