Инструкции Императора Павла I посланнику в Константинополь Василию Степановичу Тамаре (sic) (из документов московского главного архива министерства иностранных дел, 1797)
Божьей Милостью Мы, Павел Первый, Император и Самодержец Всероссийский и пр. и пр. нашему тайному советнику Тамаре.
Назначив вас в качестве чрезвычайного посланника и полномочного министра нашего при Порте Оттоманской, повелеваем немедленно отправиться к месту вашему и по прибытии к оному, приняв дела от предместника вашего тайного советника Кочубея, условиться с ним касательно образа узаконения вашего, в чем мирные постановления, точное место нашему министру определяющие и прежние примеры достаточным будут служить вам руководством.
Предместник ваш благоразумным и похвальным поведением и особливым искусством предуспел дела миссии, его предлежавшие вести с желаемым для пользы службы нашей успехами, приобрев доверенность и уважение от министерства оттоманского, не смотря на частные в членах его случившиеся перемены.
Он доставит вам все нужные на первое время сведения, как о лицах участвующих в управлении сей империи, так и о людях, аккредитованных от других держав, дабы вы по тем сведениям и в самом начале, поступки ваши в рассуждении их размерять и учреждать могли, как того достоинство вверенного вам звания и предохранение интересов наших востребуют.
В бумагах тамошнего архива вы найдете общие наставления министрам нашим в Константинополе данные, а в рескриптах, со времени вступления Нашего на престол к тайному советнику Кочубею отправленных, усмотрите, что главное желание Наше есть сохранять мир и доброе согласие с Портой Оттоманской; что мы чужды всякого духа завоевания и что все Наши относительно Порты требования ограничиваются в простом и искреннем ею наблюдении учиненных взаимных договоров.
Все наши сношения и переговоры с министрами ее должны иметь во основание сего таковые уверения. Но в прочем, делом будет прилежного вашего бдения смотреть, чтоб Порта, соответствуя таковым Нашим миролюбивым расположениям одними словами, на деле иногда не удалялась от оных и не поддавалась на вредные внушения, каковыми недоброхотствующие Нам ее уловлять иногда могут; а дабы вы могли судить с большим основанием о разных державах, в Константинополе миссии свои имеющих, признали Мы за нужное начертать здесь кратко Наше взаимное с ними положение.
С императором Римским (здесь Иосиф II) существует у Нас оборонительный союз, в 1781-м году заключенный (Трактат (№38) оборонительного союза, заключенный в форме двух собственноручных писем императора Иосифа II, обмененных на два точно такие же письма Императрицы Екатерины II от 12 апреля 1781 года; прения вокруг турецкого вопроса) и потом в течении царствования нынешнего императора (Фердинанд III) возобновленный и подтвержденный тройным таким же договором, между Нами, Венским и Лондонским дворами постановленным.
Какое участие приемлем Мы в сохранении Австрийской монархии и в ее благосостоянии (усилиями англичан Фердинанд III выступил против Франции, за это его земли в 1796 году были оккупированы армией Наполеона Бонапарта, а в 1799 году окончательно завоеваны), вы оное усмотрите из рескрипта к предместнику вашему в 4-й день мая сего года, из Можайска от Нас посланного, где Мы наисильнейше ему препоручили иметь бдение и употреблять старание, дабы Порта осталась спокойной и равнодушной по поводу назначенного ему за потерю Нидерландов удовлетворения, в прелиминариях (предварительные переговоры) в Любеке заключенных на счет венецианских земель, соседственных турецких.
Согласно с прежними наставлениями, вы имеете содержать с министром Императора Римского дружеское обхождение и подавать ему, так и взаимно от него требовать, всякую помощь в делах, если то нужно будет; наблюдая, впрочем, вашу осторожность, которая по личному поведению нынешнего австрийского министра весьма не излишня.
С королем Прусским возобновлен в 1792 году союзный оборонительный договор, с предместником Его существовавший. Сходство интересов сего государя с Нашими по делам до бывшей Республики Польской касающимся, знатные выгоды, им тут приобретённые, коими он, конечно, России обязан, и самое сохранение тех выгод, сопряженное с Нашей дружбой, довольны были бы к утверждению таковой связи, и тем более, что Мы в отношениях Наших к обоим нашим союзникам за правило почитаем быть беспристрастным и обоим уверения во взаимных таковых же расположениях; но судя по вкоренившейся ненависти к Венскому двору и по склонности воспользоваться запутанным настоящим временем к новым каким-либо приобретениям на счет Германской империи, в которой целости интересованы Мы по ручательству Нами трактатом Тешенским присвоенному, не можем не быть в некоторой осторожности против подвигов вредных, к которым берлинский двор при настоянии удобного случая, к производству в действие его замыслов прибегнет и у Порты, в чаянье воздвигнуть Нам и оттуда какие-либо беспокойства, для чего сохраняя с министром прусским обхождение, приличное с союзным, тем не менее не оставьте иметь крепкое примечание над всеми его шагами, и в случае покушения делать вредные Нам внушения, стараться благовременно опровергать оные самой истиной.
С Королем Великобританским мы имеем как союз оборонительный, так и коммерческий договор. Сходство интересов и выгода торговли встречают взаимные наши государства искренней дружбой: почему в отношениях ваших с министром английским должны вы сообразоваться с правилами, выше о министре австрийском предписанными.
С Королем Шведским пребываем Мы в мире. Опыты, особенно в последние времена, доказали, что двор стокгольмский большей частью ищет воспользоваться всяким случаем, где только может, возбудить в Порте Оттоманской к Нам остуду, дабы под видом мнимой пользы, которую он во время войны между Нами и ею, диверсией своей доставить может, получать субсидии.
Осмотрительность турецкого министерства, по cиe время, не позволяла ему соглашаться на таковую почти бесплодную для Порты поддержку. Ваш долг будет приметить за всеми действиями министра шведского, который сверх интересов своего двора еще и лично находится в связи с министром нынешнего во Францию правления.
С Данией заключен у нас оборонительный договор; и хотя по слабости и робости тамошнего правления не обрели мы в ней полезного и искреннего союзника, но доброе согласие сохраняется без малейшего помешательства.
С Францией пресечено было всякое сообщение с того времени, когда опровергнуто в ней древнее монархическое правление. Поводами к тому, были, с одной стороны собственное Государей достоинство, требовавшее не терпеть толь вредных и общее спокойствие разрушающих перемен, с другой же стороны и обязательства наши с Державами, от французов атакованными, мы не отступали от того покуда стечение обстоятельств не довело нас до той эпохи, в которую предпочтительно всему о восстановлении мира подлежать надлежало.
Император (здесь австрийский) заключил прелиминарные договоры с французским правлением и теперь настоит дело об окончательном трактате.
Правда, что заносчивости настоящих членов того правления, сказавшейся уже разрывом переговоров, с Англией в Лилле держаных, нельзя еще ласкать себя благополучным совершением мира; но как оное правление с весны нынешнего года изъявило желание восстановить с нами доброе согласие, то мы и не отреклись внимать его внушениям и предположениям, предоставляя однако ж "не прежде" довести к концу самое "дело", как когда уже увидим несомнительную надежду примирения наших союзников.
Ведая таковое наше положение в рассуждении французов, нет нужды вам, однако ж, искать посла или министра их там пребывающего, если в третьем месте внезапно вам быть случится, соблюдая впрочем благопристойность и вежливость, если бы он вздумал учинить какие-либо внушения относительно сближения с нами, выслушав оные, принять просто "на донесение".
С Королем Гишпанским имеем мы дружескую переписку, взаимные же наши подданные выгодно производят торговлю. Соединение сего Государя с неприятелем старшей ветви дому Его (здесь базельский мирный договор 1795 года), как следствие слабости и худых успехов оружия гишпанского, не произвело перемены в наших с сей державой сношениях.
С Королем обоих Сицилий, кроме дружеской переписки, есть у нас еще и торговый трактат, по которому подданные Его производят торги свои с портами нашими, на Чёрном и Азовском морях лежащими. Касательно сей материи вы найдете в бумагах предместника вашего разные наставления, к которым вас и отсылаем.
С Республикой Соединённых Нидерландов (здесь Батавская республика) пресечено у нас всякое без посредственное сообщение с того времени, что она отдала себя в порабощение французам: правда, что cie порабощение было следствием слабости сей земли и не довольной защиты ее прежних союзников; со стороны же ее мы никаких следов недоброхотства против Империи нашей не видели, а напротив того, обоюдные жители находили немалую пользу в их торговых отношениях. Но тем не менее, до общего замирения вам с министром ее никакой связи иметь не должно.
Таковое же точно поведение предписываем вам и в рассуждении миссии Республики Венецианской, доколе оная не выйдет из настоящего своего уничтожающегося состояния.
Что же принадлежит до новых республик, французами ныне в Италии заводимых, оное же самое существование почитаем мы как бы для нас неизвестными.
В Персии, как вам известно, со времени смерти Шаха Надира (1747) продолжается безначалие, ибо случившиеся похитители власти, сперва под именем Векилей, а последний Ага-Мухамед, дерзнувший приять на себя и шахское наименование, были один за другим подобными им истребляемы. Из владетелей, к Персии смежных, Царь Карталинский и Кахетинский (Георгий XII), быв принят под Верховную Нашу власть и покровительство, под оным пребывает.
Другие, ближние к Каспийскому морю правители, таким же образом, одни почитают себя в нашем подданстве, как-то шамхал Тарковский, уцмий Каракайдацкий, ханы Дербентский и Бакинский и прочие тому подобные; те же, кои к югу моря Каспийского обитают, по крайней мере сохраняют надлежащее уважение к нашей торговле.
Мы не имеем ничего общего с Портой Оттоманской по делам персидским и главной целью политики нашей относительно края сего поставляем, чтобы отдалять со стороны турецкой всякое на оный внимание и охоту входить в ближайшие с персидскими владельцами и правителями связи; почему и не оставьте наведываться о сношениях Порты с ними и нам о том доносить заблаговременно и подробно.
Из всего вышесказанного могли вы усмотреть, что мы со всеми державами, кроме тех, коих отчасти к нам расположение недоброхотно, отчасти же и самое политическое их бытие не от всех признано, в мирном и согласном положении находимся; и что как от нас зависит, и надолго так остаться может, тем более, что справедливость и умеренность положили мы в основание нашей политики.
В полном удостоверении, что подданные от Всевышнего Нам вверены для управления к благому концу, а не для пожертвования ими властолюбию или духу завоевания, предположили Мы могущество Наше употреблять предпочтительно к утверждению покоя и благоденствия в пределах Наших.
В рассуждении союзников Наших Мы сохраним святость договоров, как того их целость и безопасность требовать будут; со стороны же соседних и прочих держав, Наши притязания единственно тем ограничатся, чтоб имеющиеся с ними мирные и коммерческие трактаты с доброй верой и точностью исполняемы были.
Защищать подданных Наших по случающимся у них в областях турецких делах будет ваш долг; но и тут смотреть, чтоб как с одной стороны не попущать турецкое правительство и тамошних жителей причинять нашим обиды и притеснения, так чтобы и от наших не было несправедливых жалоб и претензий.
Осторожность сия вам наиболее предлежит относительно греков, молдавцев и тому подобных из турецких в Наши владения переселившихся и которые из мщения и хвастовства нередко оказываются неистовыми противу турков, как скоро их бояться перестанут.
А чтоб еще сугубое дать уважение вашему, в пользу подданных Наших заступлению, мы надеемся от вашего усердия к службе Нашей и от честности, которая всякому, в столь знаменитой степени доверенности удостоенному, приличествует, что во всех подобных случаях не будет иметь места дух корысти, который, сколько нам известно, в миссиях константинопольских довольно употребителен к предосуждению польз дел.
Предместник вам доказал "похвальное вообще" поведение своим беспристрастием и взысканием того же от подчинённых ему консулов и других чинов. От вас зависеть будет, таким же образом производя дела и благородным нашим и под вами служащих поступками отличая миссию Нашу от прочих, приобрести Нашу Монаршую милость и благоволение.
Определяемое вам жалованье по восьми тысяч рублей и почтовые деньги с дополнением вексельного курса, считая рубль в 50 штиверов, а столовые по 500 рублей в месяц, российскими деньгами, вы будете получать первые из штатных, а последние из отпускаемых на чрезвычайные по тамошнему посту расходы и остающихся от издержек почтовых в том же месте доходов.
Грамоты кредитивные получите вы от Коллегии иностранных дел, которая равным образом снабдит вас и потребными канцелярскими чинами и служителями.
Пребываем вам Императорской нашей милостью всегда благосклонны. Дан в Гатчине, октября 14 дня 1797 года.